Вы меня увидели. Я вам понравилась. Вы меня выследили… — Заметив, что Рохлин поморщился, Ольга изменила последнее слово, — …нашли. Так?..
— Да.
— И что же вы от меня хотите?
— Ничего.
— Хорошо… Что вы от меня ждете?
— Я не знаю…
— Постойте! Вам же не шестнадцать лет!.. Вы же взрослый человек. Мужчина!.. У вас, наверное, есть семья… А кстати, у вас есть семья? — поинтересовалась она. Рохлин кивнул.
— Вот видите! — почему-то обрадовалась Ольга. — Вы нормальный человек. А поступаете, как черт знает кто!..
— Почему?
— Как это почему?!.. Вы приходите ко мне, начинаете объясняться в любви, дарите цветы, еще, не дай Бог, деньги предложите!..
— А как надо? — тихо спросил Рохлин.
— То есть? — не поняла Ольга.
— А как надо было сделать?..
Ольга запнулась. У нее широко раскрылись глаза. Сидевший перед ней мужчина не шутил, не издевался. Он был серьезен. Он был естественен. И это естество ее сразило. Но женское упрямство все еще не хотело отдавать своих позиций.
— Вы это серьезно? — тихо спросила она.
— Серьезно.
— Вы что серьезно думаете, что вот так просто можете прийти и потребовать своего?
— Я ничего не требую…
— Вы требуете, чтобы я вас слушала.
— Я… Впрочем, извините.
— Да вы… Вы… — Ольга не могла подобрать слов. — Вы ведь можете ошибиться! — наконец нашлась она, и ей на мгновение стало вдруг жалко Рохлина. — Может быть я развратная, откуда вы знаете?..
— Не думаю.
— А может быть я дорого стою?.. — Ольгу уже несло. — У вас деньги есть? Я имею в виду — настоящие деньги…
Рохлин помрачнел. Откуда у учителя физики могут быть настоящие деньги!
— Вижу, что денег у вас нет! — констатировала Ольга, на ее лице мелькнула жестокая улыбка. — Вы где работаете?
— В школе.
— В элитной?
— Нет…
— Тогда у вас никогда не будет денег!
— Я могу заработать, — пообещал Рохлин.
— А из школы вы можете уйти? — вкрадчиво спросила Ольга.
— Если надо — я уйду…
— Класс! — Ольга засмеялась, обнажив прекрасные зубы. — Значит, чего я теперь пожелаю, то вы сделаете. Так?.. Ну, что же вы молчите?..
— Да, — признался Рохлин.
— Бросите жену, уйдете из дома… — стала перечислять Ольга. — А может быть вы прыгнете с балкона?.. Тут невысоко, — зачем-то прибавила она.
Рохлин стиснул зубы, по его лицу пошли красные пятна.
— А впрочем, что там какой-то балкон! Раз — и нету вас!.. Мне от этого никакого кайфа… Можно придумать испытания поинтереснее. Как например, вы относитесь к пыткам или садомазохизму?..
Рохлин понимал, что над ним уже давно издеваются, но все никак не мог найти в себе силы, чтобы встать и уйти…
А Ольга уже не могла остановиться. Этот молчаливый мужчина раздражал ее все больше и больше. Она уже понимала, что он собой представляет, и от этой мужской покорности ей вдруг захотелось сделать совершенно невероятное. Она чувствовала, что еще чуть-чуть, и он сломается… Ах, как это приятно, вить из человека веревки, мять его, как глину!..
— А если я вдруг вас сейчас выгоню со всей этой вашей любовью? — с угрозой в голосе спросила Ольга.
— Не надо…
— Боитесь?
Рохлин промолчал.
— Зачем вы ко мне пришли? — резко спросила она.
— Не знаю…
— Хотите моего тела? — Ольга нарочно была груба и вульгарна. — Вот этого… — Она раздвинула полы халата и показала, что под ним ничего нет, кроме голой ухоженной плоти.
Она прекрасно понимала, что перед ней никакой не маньяк, и не стоит бояться этого странного мужчину — его легко контролировать и всегда можно вовремя остановить…
— Нравится?
— Да, — прошептал Рохлин, от сильного желания у него перед глазами пошли круги.
— А представляете, как это вкусно… — кошачьим голосом проворковала Ольга. Она медленно опустила руку на свою промежность, двумя пальцами обнажила клитор. — И сладко…
Казалось, что сейчас Рохлин потеряет сознание.
— …И приятно, — продолжила Ольга, постепенно все сильнее возбуждая себя.
Мужчина не делал никаких попыток наброситься на женщину, он просто сидел, как кролики сидят перед удавом, зачарованные его видом.
Страсть правит миром! Только страсть!
Порой, правда, принимая весьма причудливые очертания…
— А что же было дальше? — поинтересовалась подруга, когда на следующий день Ольга рассказала ей об этом странном визите.
— Ничего особенного…
— Ты его прогнала?
— Нет,
— Что?!
— Я его оставила, — четко произнесла Ольга.
— Ты с ума сошла!..
— Почему? Это было забавно…
— А может, это вор или маньяк?
Ольга засмеялась и потушила сигарету в дорогой пепельнице. Они находились в небольшом уютном кафе недалеко от центра города.
— Ни то и ни другое…
— А что же?
— Так… Случайность…
— Не понимаю! — убежденно произнесла подруга.
— И не надо, — Ольга мелодично рассмеялась.
— Раньше ты говорила, что бывают такие зануды, которым легче отдаться, чем доказать, что ты их не хочешь, — напомнила подруга. — Может быть, и вчера был такой случай?..
— Может быть, — шутливо отмахнулась Ольга.
Ей уже стал надоедать весь этот разговор.
— А как он в постели? — не удержалась подруга.
— Самец как самец, ничего особенного… Сначала все было в кайф, а потом он заставил меня выпить, и пошло-поехало… Ты же знаешь, я как выпью, то становлюсь холодной, как рыба.
— Значит, у вас роман?
— Брось!
— Нет, а все-таки?..
— Чепуха! Больше ничего не будет… «Тряпки» не в моем стиле.
— Эх, где бы мне найти такого, чтобы исполнял все желания! — вздохнула подруга.
В ее словах была такая искренность, такая детская непосредственность, что Ольга вновь рассмеялась.
— Дарю! — щедро предложила она.
— А не жалко?
— Такого — не жалко!..
— Не пойдет.
— Спорим! — вдруг загорелась Ольга. — Я прикажу — пойдет. На карачках к тебе приползет… Спорим?..
Но Ольга ошиблась.
Рохлин на карачках не пополз. Он все был готов сделать ради нее, но уйти к другой женщине… Этого не могло быть, потому что этого не могло быть никогда!
Его жизнь круто изменилась. Он бросил все — семью, работу, друзей. Теперь он хотел только одного: быть рядом с Ольгой, и если невозможно жить с ней, то хотя бы работать, ходить следом, чувствовать запах ее духов…
Поэтому он бросил все.
Но…
Да, теперь он все время был рядом. Ольга работала на бирже брокером, и Рохлин устроился туда же. Она перешла в фирму, он — за ней. Она в банк, и он в банк. Она — рекламный агент, и он тоже…
Как нитка за иголкой, он следовал за ней повсюду. Он стал вернее тени, преданней собаки, он бы хотел быть ей ближе кожи, но это, к сожалению, было выше его сил.
Теперь Рохлин жил у друзей, питался как попало и очень часто не знал, где будет ночевать сегодня и где будет
