- Ласки, вам, кажется, было что добавить? - сухо спросил ректор.
- Нет, - я сглотнула. - Все...все так, как и сказал адепт Фокс.
- Андерсон?
- Я..
- Он не заходил в лабораторию совсем, - вмешалась, отчего-то испугавшись, что Ларс наговорит чего-нибудь не того. - Адепт Андерсон стоял на улице и ничего видеть не мог.
Ректор замирает, словно прислушиваясь к чему-то внутри себя, и снова мрачно оглядывает нас.
- Значит, так. Разговор с вами тремя не закончен. Сейчас вы идете к себе. Прямо, никуда не сворачивая, незамедлительно поднимаетесь в свои комнаты и сидите до утра, не высовываясь и ни с кем не заводя разговоров. На тренировку утром идти не надо. Я сам вас вызову, и мы продолжим разговор. Анна!
- Но...
- Никаких "но".
Призрак, непривычно серьезная и с несколько напуганным лицом, вырывается из стены почти сразу же после призыва.
- Проследи, чтобы адепты в самое ближайшее время оказались в своих комнатах.
- Сэр... - Я спрыгнула с койки. - Вы пойдете в лабораторию?! Леди...
- Я разберусь, адепт. Надеюсь, эта ситуация научит вас, что далеко не каждое любопытство должно быть удовлетворено.
Он резко оборачивается и практически выбегает из целительской.
***
- Идемте, - Анна парит над нами, но вдруг резко снижается над Габриэлем. - О-о, ты ранен?!
- Ерунда, - Габ быстро перематывает руку обратно.
- Подождите, - Ларс оглядывает нас. - Что там произошло? Джей, ты в курсе, у тебя волосы цвет поменяли? Они теперь рыжие! Все! Совсем!
- Это неважно, - я нервничаю. Зачем обсуждать что-то при Анне, если та у ректора на посылках? С другой стороны, призрак знает явно гораздо больше, чем говорит, да и меня она, похоже, никому не выдала.
- Нам нужно срочно уходить! - Анна мечется под потолком, висящие на стенах светильники начинают покачиваться. - Не заставляйте меня применять силу!
- Ты не понимаешь? - я поворачиваюсь к ней. - Возможно, завтрашнее утра станет для нас последним в Академии. Или вообще на свободе. Я не хочу провести последнюю ночь здесь тупо сидя у себя в комнате.
- Это вы не понимаете! - призрачный голос звенит у меня в голове, но я решительно отворачиваюсь от Анны.
- Ларс, ты тут вообще не при чем. Иди в общежитие.
- Идем! - с энтузиазмом подхватил призрак и потянул Ларса прочь.
- Значит, не при чем?! Никуда я не пойду. Я вас не оставлю, - возмутился приятель. - Я вечно на отшибе из-за ваших...
- Все зашло слишком далеко, - рявкнула я, наплевав на призрака. - Мы разворошили демоны знает что, возможно, что сэр Лаэн в курсе всего, даже скорее всего. Не может он быть не в курсе. Они все здесь все знают. Вряд ли они захотят огласки. Плюс если леди Сейкен так и не выбралась оттуда...
- Леди Сейкен? Что с ней?
- Возможно, я ее немного...сжег.
- Не ты, - вмешался Габ. - Так получилось случайно...
- Послушай, - я повернулась к Габриэлю. Мне так хотелось еще раз на него посмотреть. -Им все равно будет нужен тот, на кого все это повесят. И визит в родовое имение Лаэнов, и прочее. Тем более, если леди не выбралась из огня.
- Вы были в поместье Лаэнов? - Анна спускается ниже. - Как вам такое в голову пришло, зачем, сумасшедшие дети?!
- Неважно, - я говорю все быстрее и быстрее, почему-то внутри нарастает ощущение стремительно уходящего времени. - Габ, родители помогут тебе, не нужно вот этого благородства... Я - более удобная фигура. Взяв все это на себя, я смогу вас отмазать... Но вы не должны спорить.
- Ты там перегрелся, видимо. Никто из нас не позволит тебе отдуваться за всех в одиночку. И ты думаешь, после всего услышанного мне так хочется обращаться к родителям?! - его разноцветные глаза вспыхивают. - Зная, что они сотрудничали вот...с этим? С такими?!
- Ты еще ничего толком не знаешь... Зачем так легко ей верить? Она может врать.
- Но ведь и ты, Джейми... Что ты нам не сказал? - теперь Габ смотрит на меня в упор. - По поводу своей магической родни?
- Магическая родня? Мистер Джон? - почти с ужасом спрашивает Ларс, а меня пробирает на неуместный смешок.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- Отец тут не при чем. А вот мать у меня, похоже, отличилась. Сам узнал совсем...недавно.
- И ты ничего не рассказывал?! Что за мать?
Габ протягивает руку и проводит по моим волосам - без нежности, просто оценивая цвет. Мне жаль,что нигде поблизости нет зеркала и я не могу увидеть сама себя.
- Твоя мать была магом? - Ларс подходит ближе, почти вплотную, так, что Габ вынужден опустить руку.
- Была. И училась здесь, - со вздохом признаю я.
Заслушившийся призрак встряхивает головой, и исполинские длинные пряди взметаются вверх, как крылья, ухватывают нас за затылки и начинают выталкивать к двери.
- Анна, прекрати! - прикрикивает Габ. - Сами выходим уже...
- Обсуждайте все у себя в комнатах! - шипит призрак. - И не смейте подозревать в чем-то нехорошем сэра Лаэна!
Я вырываюсь из призрачных пут, наклоняюсь, чтобы поправить спавшие с ног ботинки.
Свет в целительском зале начинает подрагивать, сначала чуть-чуть, потом ритмичнее, сильнее и резче.
- О нет, - свистит призрак. - Нет, нет, нет, не успели...
Призрак словно истлевает, сносится в сторону, размазывается по стене и исчезает. Свет гаснет. Повсюду.
Глава 51
Внезапная темнота кажется какой-то особенно зловещей. За окном и то светлее, но время все еще не чувствуется.
- Эй, ребят... - неуверенно говорит Ларс, а мы с Габом одновременно хватаем его за руки и дружно шикаем.
Где-то вдалеке скрипит дверь, ветер за окном завывает так сильно, что, кажется, вот-вот выдавит стекло. В темноте глаза мальчишек блестят, вместо того, чтобы идти к выходу из зала, мы одновременно пятимся назад - к окнам и стенам. Ступаем тихо, очень тихо, совершенно бесшумно. Но полная тишина вдруг прерывается мягкими шлепающими звуками.
Шлеп. Шлеп. Шлеп.
Шаги. Со своим обострившимся за долгие месяцы безмолвия слухом мы понимаем - шаги приближаются к нам.
Ларс быстро подходит к одному из маленьких окон и пытается поднять оконную раму, потом бросается к другому окну... Габ снимает светильник со стены - не знаю, что он там с ним делает, но теперь комната озаряется слабым светом. И в этом свете мы отчетливо видим, как в полуоткрытую дверь проходит мальнькая, мне по пояс, фигурка.
***
"Не сегодня", говорила Анна, не сегодня... Полночь уже явно давно миновала, настало двадцать четвертое число. Проклятие ректора продолжает действовать, но почему сейчас, почему именно сюда? Словно сбились какие-то неведомые настройки гигантского мирового клавишника, и он теперь выдает фальшивую мелодию. Я почти даже не испугалась, после всего, пережитого за сегодня, страх отступил. Остается только смотреть на маленького ребенка, пятилетнего мальчика, умершего много лет назад. В первый момент он не показался мне чудовищем, полуразложившимся монстром, отнюдь. Черные волосы, тонкие и влажные, прилипли ко лбу. Черты лица, их выражение сразу не разглядеть в неясном свете лампы, а вот кожа... темная, сероватая, с белесыми шрамами, словно у штопанной-перештопанной грязной тряпичной куклы, Одежда рваная, неряшливая, смазанных невнятных оттенков.В руке зажата книжка, название, цвет обложки, разумеется, не разглядеть. Больше всего от живого ребенка существо отличали движения: неестественные. Другое слово на ум не приходило. Словно паук, потерявший половину лапок.
И все же это не лабораторный монстр, не искусственный результат безумных экспериментов, это человек, ребенок... Что осталось в нем от человека и осталось ли?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Тело Лукаса шло, двигалось, подрагивало, словно вот-вот собираясь откинуться на спину в конвульсивном припадке, как потравленная крыса, но все же удерживаясь в вертикальном положении и продолжая упорно двигаться. Зачем, зачем, кому это нужно? Месть? Мне даже не хватит воображения представить себе, кто может так ненавидеть ректора, чтобы обязать его долгие годы ежемесячно смотреть на это... Тем временем, Лукас, вышедший на середину зала, задрал кверху нос, словно выслеживающая добычу собака - и утробно захрипел, недовольно, гневно. Внезапно я поняла, что глаза у него есть, и они смотрят куда-то между мной и Габом - просто они были темные, одноцветные, почти сливавшееся с кожей.
