1903
Свидание («Время плетется лениво…»)
На мотив из Брюсова
Время плетется лениво.Всё тебя нету да нет.
Час простоял терпеливо.Или больна ты, мой свет?
День-то весь спину мы гнули,а к девяти я был здесь…
Иль про меня что шепнули?..Тоже не пил праздник весь…
Трубы гремят на бульваре.Пыль золотая летит.
Франтик в истрепанной паре,знать, на гулянье бежит.
Там престарелый извозчикпарня в участок везет.
Здесь оборванец разносчикдули и квас продает.
Как я устал, поджидая!..Злая, опять не пришла…
Тучи бледнеют, сгорая,Стелется пыльная мгла.
Вечер. Бреду одиноко.Тускло горят фонари.
Там… над домами… далекоузкая лента зари.
Сердце сжимается больно.Конка протяжно звенит.
Там… вдалеке… колокольняобразом темным торчит.
1902
Кошмар среди бела дня
Солнце жжет Вдоль тротуарапод эскортом пепиньероквот идет за парой парабледных, хмурых пансионерок.
Цепью вытянулись длинной,идут медленно и чинно —в скромных, черненьких ботинках,в снежно-белых пелеринках…
Шляпки круглые, простые,заплетенные косицы —точно все не молодые,точно старые девицы.
Глазки вылупили глупо,спины вытянули прямо.Взглядом мертвым, как у трупа,смотрит классная их дама.«Mademoisell Nadine, tenez voueDroit»[1] …И хмурит брови строже.Внемлет скучному напевуобернувшийся прохожий…
Покачает головою,удивленно улыбаясь…Пансион ползет, змееюмежду улиц извиваясь.
1903
Москва
На окраине города
Был праздник: из мглынеслись крики пьяниц.Домов огибая углы,бесшумно скользил оборванец.
Зловещий и черный,таская короткую лесенку,забегал фонарщик проворный,мурлыча веселую песенку.
Багрец золотых вечеровзакрыли фабричные трубыда пепельно-черных домовзастывшие клубы.
1904
Образы
Великан
1
«Поздно уж, милая, поздно усни:это обман…Может быть, выпадут лучшие дни.
Мы не увидим их… Поздно… усни…Это — обман».
Ветер холодный призывно шумит,холодно нам…Кто-то, огромный, в тумане бежит…
Тихо смеется. Рукою манит.Кто это там?
Сел за рекою. Седой бородойнам закивали запахнулся в туман голубой.
Ах, это, верно, был призрак ночной…Вот он пропал.
Сонные волны бегут на реке.Месяц встает.Ветер холодный шумит в тростнике.
Кто-то, бездомный, поет вдалеке,сонный поет.
«Всё это бредни… Мы в поле одни.Влажный туманнас, как младенцев, укроет в тени…
Поздно уж, милая, поздно. Усни.Это — обман…»
Март 1901
Москва
2
Сергею Михайловичу Соловьеву
Бедные дети устали:сладко заснули.Сонные тополи в далигорько вздохнули,
мучимы вечным обманом,скучным и бедным…Ветер занес их туманоммертвенно-бледным.
Там великан одинокий,низко согнувшись,шествовал к цели далекой,в плащ запахнувшись.
Как он, блуждая, смеялсяв эти минуты…Как его плащ развевался,ветром надутый.
Тополи горько вздохнули…Абрис могучий,вдруг набежав, затянулибледные тучи.
3
Средь туманного дня,созерцая минувшие грезы,близ речного ручьявеликан отдыхал у березы.
Над печальной странойпротянулись ненастные тучи.Бесприютной главойон прижался к березе плакучей.
Горевал исполин.На челе были складки кручины.Он кричал, что один,что он стар, что немые годины
надоели ему…Лишь заслышат громовые речи, —точно встретив чуму,все бегут и дрожат после встречи.
Он — почтенный старик,а еще не видал теплой ласки.Ах, он только велик…Ах, он видит туманные сказки.
Облака разнеслиэтот жалобный крик великана.Говорили вдали:«Это ветер шумит средь тумана».
Проходили века.Разражались ненастные грозы.На щеках стариказаблистали алмазные слезы.
4
Потянуло грозой.Горизонт затянулся.И над знойной странойего плащ растянулся.
Полетели, клубясь,грозно вздутые скалы.Замелькал нам, искрясь,из-за тучи платок его алый.
Вот плеснул из ведра,грозно ухнув на нас для потехи:«Затопить вас пора…А ужо всем влетит на орехи!»
Вот нога его грузным столбомгде-то близко от нас опустилась,и потомвновь лазурь просветилась.
«До свиданья! — кричал. —Мы увидимся летними днями…»В глубину побежал,нам махнув своей шляпой с полями.
5
В час зари на небосклоне,скрывши лик хитоном белым,он стоит в своей коронезамком грозно-онемелым.
Солнце сядет. Всё притихнет.Он пойдет на нас сердито.Ветром дунет, гневом вспыхнет,сетью проволок повитый
изумрудно-золотистых,фиолетово-пурпурных.И верхи дубов ветвистыхзашумят в движеньях бурных.
Не успев нас сжечь огнями,оглушить громовым ревом,разорвется облакамив небе темно-бирюзовом.
1902
Не страшно
Боль сердечных ран,и тоска растет.На полях — туманСкоро ночь сойдет.
Ты уйдешь, а ябуду вновь один…
И пройдет, грозя,меж лесных вершинвеликан седой:закачает лес,склон ночных небесзатенит бедой.
Страшен мрак ночной,коли нет огня…
Посиди со мной,не оставь меня!..
Буйный ветер спит.Ночь летит на нас…
Сквозь туман горитпара красных глаз —
страшен мрак ночной,коли нет огня…
Посиди со мной,не оставь меня!
Мне не страшно, нет…Ты как сон… как луч…Брызжет ровный светиз далеких туч…
Надо спать… Всё спит…Я во сне……Вон тамвеликан стоити кивает нам.
Май 1900
Москва
Поединок
Посвящается Эллису
1
Из дали грозной Тор воинственныйгрохочет в тучах.Пронес огонь — огонь таинственныйна сизых кручах.
Согбенный викинг встал над скатами,над темным бором,горел сияющими латамии спорил с Тором.
Бродил по облачному городу,трубил тревогу.Вцепился в огненную бородуон Тору-богу.
И ухнул Тор громовым молотом,по латам медным,обсыпав шлем пернатый золотомвоздушно-бледным:
«Швырну расплавленные гири яс туманных башен…»Вот мчится в пламени валькирия.Ей бой не страшен.
На бедрах острый меч нащупала.С протяжным крикомпомчалась с облачного купола,сияя ликом.
2
Ослепший викинг встал над скалами,спаленный богом.Трубит печально над проваламизагнутым рогом.
Сердитый Тор за белым глетчеромукрылся в туче.Леса пылают ясным вечеромна дальней круче.
Извивы лапчатого пламени,танцуя, блещут:так клочья палевого знаменив лазури плещут.
Октябрь 1903
