решать. Ты ничего плохого не сделала, Энджел». Я стараюсь говорить ровным тоном.
Вэл отводит от меня взгляд. «Я не сопротивлялся».
Я расстегиваю ремень безопасности и скольжу по сиденью, пока не оказываюсь рядом с ней.
Когда она не смотрит на меня, я хватаю ее за подбородок и поднимаю ее лицо к своему. Глядя ей в глаза, я говорю ей правду. «Ты не собиралась со мной бороться, Валентина. Ты моя. Ты ничего не могла сделать, чтобы это было неправдой». Ее челюстные мышцы двигаются, когда она глотает. «Скажи мне».
«Я твой».
Я делаю глубокий вдох через нос, наполняя легкие воздухом.
Я искала, я понимаю, но твой мне гораздо лучше.
«Повтори это еще раз», — требую я.
Она смотрит мне в глаза и говорит: «Я твоя».
Мои губы на ее губах.
Я крепче держу ее за подбородок и провожу пальцами другой руки по ее волосам, придерживая ее затылок и направляя ее наклон в сторону, чтобы я мог углубить поцелуй.
Вэл не просто позволяет мне, она участвует. Она хватает меня, тянет к себе.
Я подползаю ближе, испытывая искушение расстегнуть ее ремень безопасности и посадить ее к себе на колени. Но я не собираюсь рисковать ее безопасностью.
Затем она проводит ногтями по моему затылку, и по моим рукам пробегает дрожь.
Разорвав поцелуй, я опускаю лицо к ее плечу. «Сделай это еще раз».
Вместо того чтобы царапать ногтями кожу моей головы, она слегка проводит ладонью по моим коротким волосам.
Я обнимаю ее, и ее тело содрогается.
«Мне нравятся твои волосы», — шепчет она.
Я сжимаю ее. «Мне тоже нравятся твои волосы».
«Спасибо». Ее ладонь снова проводит по моей голове. «Раньше мне это не нравилось, а теперь нравится».
Я провожу рукой по ее спине, чтобы поиграть с кончиками ее густых, блестящих волос. «Почему тебе это не нравится?» Я немного поворачиваю голову, так что мои губы почти касаются ее шеи.
«Обещаешь, что не рассердишься?»
Я начинаю отстраняться, но она снова царапает ногтями мою голову. «Я обещаю», — лгу я. «А теперь скажи мне».
Она снова стала использовать ладонь на моей голове. «После похорон моего отца, когда я впервые увидела Кинга и Аспена, я начала их ненавидеть». Мне приходится заставлять свое тело не реагировать, не напрягаться. «Это была не их вина. Мне просто всегда нравилось, что у меня папины волосы, но в тот день…» Она пожимает плечами, поднимая мою голову движением. «Я начала тайком таскать остатки краски для волос у мамы. У меня всегда были из-за этого проблемы, потому что она не могла не заметить, что мои волосы стали темнее. Но когда я стала достаточно взрослой, чтобы устроиться на работу, я сама покупала коробки и красила их дома».
«Потому что вы не хотели быть похожими на них?»
Я чувствую, как она кивает. «Довольно. Каждый раз, когда я видела свой натуральный цвет волос, я вспоминала, что у моего отца были и другие дети, о которых он мне никогда не рассказывал».
«Когда ты перестала их красить?» — спрашиваю я, сдерживая гнев внутри.
«Пару лет назад. Парикмахер убедил меня вернуться к моему натуральному цвету. Он сказал, что это слишком красиво, чтобы его замазывать».
Я прижимаюсь губами к ее открытой шее. «Я чувствую то же самое к каждому дюйму тебя».
«Доминик», — тихо отчитывает она, вероятно, смущенная тем, что Роб это слышит.
Но я не стыжусь того, как сильно она меня возбуждает.
Я снова целую ее шею, затем отстраняюсь. «Сколько еще?» — спрашиваю я Роба.
«Еще сорок, босс».
«Хорошо», — отвечаю я, сползая на бок, пока моя голова не оказывается на мягких коленях Вэл, а мои ноги не упираются в дверь. «Как раз хватит времени вздремнуть». Я тянусь и хватаю Вэл за руку. «Продолжай чесать мне голову, Малышка».
Я опускаю глаза. Достаточно времени, чтобы вздремнуть. И дать своей ярости закипеть.
ГЛАВА 69
Вэл
Я не уверена, заснул ли Доминик на самом деле или нет, но он не шевелился, пока Роб не свернул на подъездную дорожку, ведущую к красивой бревенчатой хижине где-то в Скалистых горах.
И только увидев гигантский дом, я вспомнила.
Дом ловит мою улыбку, когда садится. «Из-за чего эта улыбка?»
«Я только что поняла, что это за место».
Он смотрит в лобовое стекло, чтобы посмотреть на дом. «Ты уже была здесь?»
«Нет. Но я думаю, что это то место, на которое Саванна потратила тридцать тысяч долларов на молчаливом аукционе, потому что она была зла на Кинга».
Доминик ухмыляется, расправляя плечи. «Я знал, что она мне понравится».
Я поджимаю губы, когда мы останавливаемся, забыв, что я никогда не спрашивала о том времени, когда он встретил Саванну. «Я чувствую, что мне нужна остальная часть этой истории».
«В другой раз», — говорит Дом, прежде чем открыть дверь.
Я выхожу из машины, не обращая внимания на холод и неся куртку в руках, я обхожу машину, чтобы встретиться с Домом в задней части машины, где он достает наши две сумки с вещами для ночевки.
Я ожидаю, что Роб присоединится к нам, но когда Дом закрывает заднюю дверь, Роб уезжает.
«Куда он уезжает?» — спрашиваю я, когда Дом поднимает обе сумки.
«Еще один дом в аренду неподалеку отсюда».
Мне интересно, почему он не мог просто остаться здесь. Комнат должно быть более чем достаточно, но Дом уже шагает к входной двери.
Я спешу за ним, обнимая куртку, чтобы согреться.
Он подходит к двери на шаг впереди меня, и я пытаюсь обойти его, чтобы постучать, но он ставит сумки по бокам и стучит сам, не пропуская меня.
«Дом, что ты…» Мой вопрос прерывается открывающейся дверью.
Доминик загораживает мне обзор, но через плечо Дома я вижу копну волос, которая совпадает с моими.
Кинг широко распахивает дверь и отступает, чтобы впустить нас. «Входите».
Дом делает шаг вперед, не хватая сумки. «Пошел ты».
А затем Доминик Гонсалес бьет Кинга Васса кулаком в лицо.
ГЛАВА 70
Дом
Ощущение от того, как мои голые костяшки пальцев бьют по щеке Кинга, настолько чертовски приятно, что мне даже все равно, что это причиняет боль моей и без того покрытой синяками руке.
Мне кажется, Вэл кричит мое имя, но я слишком занят тем, чтобы направить свою ярость на ее брата.
Кинг замахивается, целясь мне в голову, и я отбиваю удар так, что он
