Где-то там, неподалеку, прятался за деревьями дом, в котором жила мать Флоренс Рок. До назначенного времени визита оставалось совсем ничего, но Батлер, осмотревшись, свернул в скверик, где курила одинокая пожилая негритянка, и сел на длинную низкую скамейку с выпуклой спинкой. Согнулся, расставил ноги и, положив локти на колени, сцепил пальцы в замок. Фонтан слабо шипел в такт шелесту проезжающих автомобилей, и плавали в воде опавшие листья.
Встреча предстояла очень непростая. Не из тех, которых ждешь не дождешься, на которую хочется бежать со всех ног. Тяжелая предстояла встреча…
Три дня прошло с тех пор, как человек по имени Пол Доусон рассказал ему о таких вещах, которые с трудом укладывались в голове. Батлер не сомневался в том, что все, изложенное Доусоном, — правда. Кидонийский Сфинкс был не просто памятником древней марсианской архитектуры в тамошнем стиле модерн, в нем продолжалась неведомая иная жизнь. Вероятно, именно благодаря присутствию этой жизни он, Батлер, и остался в живых. А другие? Что стало с другими: с Фло, с Торнссоном, с ворчуном Лео? Почему из Сфинкса выбрался только он один? Значит ли это, что их уже нет среди живых, как и командира, в гибели которого никаких сомнений не было?
Сюда, в Чаттанугу, Батлера пригнал вовсе не тот, не дающий покоя, непонятный зуд. Он хотел увидеть дочку Фло, Мэгги, хотел как-то поддержать маму Флоренс, лишившуюся не только дочери, но и зятя. Как узнал Батлер от Стивена Лоу, муж Флоренс, Саймон, скоропостижно скончался от обширного инфаркта четыре месяца назад, в начале лета, едва достигнув возраста Иисуса Христа.
У Алекса не возникало желания общаться с родственниками других «аргонавтов», но это не относилось к маме и дочери Флоренс. Он почему-то отчетливо понял это после встречи с уникальным человеком Полом Доусоном и теперь твердо знал: не обрести ему покоя, если он немедленно не посетит Чаттанугу. И было еще какое-то смутное ощущение, связанное с Чаттанугой, что-то, хранившееся на складах памяти, запертых на прочные замки. Доусон утверждал, что блокировка исчезнет, — но пока ничего не вспоминалось…
Прежде чем брать билет на самолет и заказывать номер в отеле, Батлер позвонил Стивену Лоу. Собственно, он не знал ни имени, ни адреса матери Флоренс и рассчитывал получить эти сведения у заместителя руководителя семнадцатой группы Центра управления полетами. И в любом случае он считал необходимым поставить НАСА в известность о своих намерениях — рискованно было бы нарушать собственные обязательства, связанные с программой «Арго». Если за ним действительно следят, то лучше действовать в открытую. Дабы не нарываться на крупные неприятности. Вообще, выбравшись после встречи с Доусоном — вследствие встречи с Доусоном — из унылых пространств апатии, Батлер вновь обрел способность мыслить здраво и достаточно глубоко. И, обдумав ситуацию, понял: за ним непременно должны следить, даже вне всякой связи с поисками Пола Доусона. За ним, конечно же, следят и будут следить, потому что он имеет самое непосредственное отношение к сверхсекретному проекту. Даже несмотря на взятую с него подписку о неразглашении. Не такие это парни, чтобы всецело доверять подписке.
Но он перестал бы себя уважать, если бы вычеркнул Чаттанугу из своих ближайших планов.
Набрав номер Лоу, Батлер коротко сообщил ему о своих намерениях.
— Зачем вам это нужно, Алекс? — после довольно долгого молчания спросил тот. — Хотя… Кажется, я вас понимаю.
— Да, — сказал Батлер. — Увидеть ее дочку. Мы с Фло были достаточно близки… Ну, не в том смысле.
— Понимаю, — повторил Лоу.
— Пообщаться с мужем, с мамой…
И тут Лоу сообщил о том, что Саймон Рок умер во сне.
— Мы ведь рассматривали и его кандидатуру, но из-за проблем с сердцем…
— Я знаю, Флоренс говорила, — машинально выдавил из себя Батлер. — Господи, Мэгги теперь сирота… Когда вы ему сказали о?…
— Мы ничего не успели сказать. Он ничего не знал. Так что связи тут нет.
— А что вы придумали для матери? Насчет обстоятельств гибели ее дочки?
— Несчастный случай во время наземной подготовки, — сухо ответил Лоу. — Без подробностей. Но хоронить нечего. Деньги ей уже поступили, так что с этим проблем нет.
— Проблемы есть, — вздохнул Батлер. — Мэгги… Послушайте, мистер Лоу… Может быть, вы поспешили? А что если третья экспедиция…
— Мне ничего неизвестно о третьей экспедиции, — прервал его Лоу. — Ситуация изменилась, Алекс. Кажется, владелец руна принял меры, и то, что раньше было доступным, теперь… — Он замолчал.
— Царь Ээт спустил с цепи дракона, — чуть не выпустив из руки трубку, пробормотал Батлер. — «Золотой лихорадке» конец.
— Похоже, что так. Алекс, надеюсь, вы понимаете, что не в ваших интересах в разговоре с…
— Конечно, мистер Лоу. Ничего такого, абсолютно ничего… Легенда простая: вместе проходили отбор, сблизились. Я даже в команду не попал. А теперь вот узнал и… И выражаю соболезнования…
— Да, Алекс. Именно так. И не более. — Лоу сделал паузу. — Чем намерены заниматься, с такими-то деньгами? Если не секрет.
— Не секрет. Вложу в бизнес, — неожиданно для себя сказал Батлер. — Вся родня знает, что агентство поощрило меня за мою очень светлую голову… Сумму, конечно, не сообщаю, это лишнее. И не только родня знает. Кое-кто из Мемфиса предлагает объединиться и завалить весь «Добровольческий штат»[21], а в перспективе и всю страну холодильниками — потепление-то климата не за горами. Пока обдумываю, прикидываю. Впрочем, это детали…
— Ну-ну, — сказал Лоу. — Только науку не бросайте, с вашей очень светлой головой.
Батлер не собирался ставить НАСА в известность о том, что за необычный человек этот «кое-кто из Мемфиса». Пусть знают о нем (вот и объяснение дальнейших встреч с Доусоном!), — но не более. Это была не его тайна. И потом, речь ведь не шла о какой-то угрозе человечеству. Какая угроза?! Марсиане веками сидели в своем Сфинксе и никуда не лезли — так с чего бы им лезть теперь? Судя по только что прозвучавшим словам Лоу, они, наоборот, приняли меры для того, чтобы не лезли к ним… «Владелец руна принял меры»… Тайна Пола Доусона — это тайна Пола Доусона, ему и распоряжаться этой тайной. Другое дело, если у него, Батлера, когда-нибудь наступит прояснение мозгов, и он вспомнит то, что с ним приключилось внутри Сфинкса. Тут уж ему решать, как поступить с этой информацией: носить в себе или поделиться с другими. Все зависит от того, какой будет информация. Если она вообще будет…
— Как у вас с памятью, Алекс? — Лоу словно угадал его мысли.
— Пока никак, мистер Лоу. Пока — никак…
Стивен Лоу тоже не знал ни адреса, ни номера телефона матери Флоренс, но обещал узнать. И действительно позвонил вечером, когда Батлер, сидя на полу, вовсю разбирал свои старые бумаги, свалив их из отделений стенного шкафа в кучу прямо посредине комнаты. Немного подумав, Алекс не стал беспокоить Клару Баллард. Он решил, что сделает это завтра. Нужно было собраться с духом для этого звонка.
Но и наутро Батлер как мог тянул со звонком в Чаттанугу. Вместо того, чтобы набрать продиктованный Лоу номер, он, позавтракав, вышел во двор, взял ведро и принялся зачем-то собирать старые желуди. Как будто это было так важно.
«Ты мужчина или тряпка?» — прозвучал в его голове раздраженный голос Гедды, и он представил бывшую жену. Такой, какой она была, когда говорила ему эти слова — со злыми глазами, с искривившимся ртом. Почему часто бывает так, что один любит, а другой — другая — всего лишь позволяет себя любить? До поры…
Батлер внезапно пнул ведро ногой, так что оно покатилось, рассыпая содержимое, присел на корточки под дубом и вытащил из кармана мобильник.
Не отвечали довольно долго, но вот наконец в трубке прозвучал слегка встревоженный, как ему показалось, женский голос:
— Да? Я вас слушаю…
— Здравствуйте, миссис Баллард, — пересилив себя, произнес он. — Это Алекс Батлер, из Трентона. Я работал вместе с… вашей дочерью… в Национальном агентстве… На днях буду у вас, в Чаттануге…
В трубке молчали.
— Флоренс часто говорила о вас… — после заминки продолжал Батлер. — О Мэгги…
— Мэгги ничего не знает, — сказала Клара Баллард таким сдавленным голосом, словно ее душили. — Приезжайте… Это случилось… при вас?
— Нет, — поспешно ответил Батлер. Слишком поспешно. Словно его подозревали в преступлении. — Меня списали… Раньше… — Он чувствовал, как пылают его щеки. — Я только недавно узнал…
— Господи-и… — с какой-то тоскливой усталостью протянула Клара Баллард. — Ну почему, ну почему и ее тоже не списали?… Я чувствовала, я давно уже чувствовала, что… Душа болела…
…Шипел, шептал непонятные слова невзрачный фонтан, и казалось — это шелестит ветер, гоняя рыжую пыль по угрюмым просторам Кидонии.
