— Ты уверена? Какой выбор сделает суд, если ребенку вместо гостиницы для бездомных я предложу прекрасный уютный дом?
— Этого не случится, — повторила Флер. Ему следует быть поосторожней, не стоит пугать ее.
— Возможно, мы договоримся, — произнес Мэтт. — Например, развод и ребенок в обмен на уплату ваших долгов.
— Я не собираюсь разводиться, и ребенка ты не получишь.
Совершенно неожиданно для себя Мэтт понял, что улыбается. Ну просто тигрица, защищающая своего детеныша.
— Да, вести переговоры ты не умеешь, Флер.
— Твой сын не предмет переговоров.
Его сын. Она назвала ребенка его сыном. Может, это первый шаг к тому, чтобы дать ему то, что он хочет?
— Тебе все равно придется изучить искусство компромисса, Флер. Скажи мне, на какой минимум ты согласна поступиться?
— На твое общение с ним, — ответила она, и в ее голосе прозвучало отчаяние. — Это твое право.
— Общение? Два выходных в месяц? Могу я взять его с собой в Венгрию на лето? Как насчет дней рождения или Рождества?
Флер побледнела, когда реальность предстала перед ней в таком аспекте, но все же не сдалась.
— Он должен привыкнуть к тебе, а это потребует времени. Том сам определит, как быстро он сможет впустить тебя в свою жизнь.
— И ты будешь его наставницей?
— Но ты же уехал, Мэтт! Ты не смог подождать! А теперь тебе придется, потому что Тому нужно время.
— Подозреваю, что время требуется как раз тебе. Впрочем, ты права, такие вещи не делаются наскоро. Коттедж — идеальное место, чтобы провести там какое-то время втроем, вдали от любопытных глаз, и мы с Томом сможем получше узнать друг друга.
Она нахмурилась, но не сказала, что такое невозможно.
— Это не то, что было в твоем письме. И не об этом мы разговаривали сегодня утром.
— Я просто хотел привлечь твое внимание.
— Что ж, тебе это удалось. Это было бы совсем не сложно в любой день из этих шести лет, если бы ты только сподобился взять ручку и написать письмо или же поднять телефонную трубку. Теперь не пытайся представить меня женщиной, которая не удосужилась сообщить своему мужу, что беременна. Ты просто исчез, Мэтт.
— Я умолял тебя поехать со мной.
— Да, ты потребовал, чтобы я уехала с тобой, бросив умирающую мать и сломленного горем отца. А я просила тебя быть терпеливым и подождать.
— Ты и сейчас просишь о том же. А тебе снова приходится пробираться сюда тайком от отца.
Флер покачала головой, судорожно дыша, словно ей приходилось сдерживать слезы. О чем или о ком она плакала? О той девушке, которой была некогда? О своих разбитых мечтах?
— Если бы ты остался, — проговорила она, немного успокоившись, — наступил бы тот день, когда я все рассказала бы отцу.
Флер на миг закрыла глаза, затем прямо взглянула в лицо Мэтта — теперь настал его черед, с трудом сглотнув, выдержать ее взгляд.
— Как он сейчас?
— Ты бы его не узнал, — с горечью усмехнулась Флер. — Он весь как-то… как-то съежился.
— Я слышал, он хочет участвовать в выставке в Челси. Последняя попытка спасти фирму?
Флер почувствовала, как кровь приливает к ее лицу. Наверное, множество людей вокруг них постоянно задавались тем же вопросом — в пабах, магазинчиках, на почте.
— Он подал заявку на участие. Имя Гилберт все еще кое-что значит. Мы справимся. Не стоит верить всему, что говорят люди.
— Послушай, я только что приехал, и мне недосуг слушать местные сплетни. Лучше взгляни, что мне прислали на Рождество. Анонимное письмо.
Он достал из бумажника потертую вырезку из местной газеты, и Флер наклонилась поближе, чтобы рассмотреть текст. Мягкое тепло дорогой ткани его пальто немедленно вызвало в ней желание прижаться к нему плотнее, погрузиться в тепло его объятий. Вместо этого она решительно выхватила листок из его рук, восстанавливая благоразумное расстояние между их телами.
— На Рождество? А сейчас у нас скоро Пасха. Ты определенно не спешил явиться сюда, чтобы сыграть роль любящего папочки.
— Все не так просто. Если бы я прилетел первым же рейсом, то не смог бы остаться надолго. Вначале мне нужно было устроить кое-какие дела, зато теперь я пробуду, сколько потребуется.
— Твой бизнес? В Венгрии?
— Да, сейчас рынки Восточной Европы самые привлекательные для нашего бизнеса, а я попал туда одним из первых, так что мои позиции очень прочные.
Флер опустила взгляд на газетную фотографию.
— Жаль, что ты не видел Тома в этой рождественской пьесе. Он был пастухом. Играл просто великолепно.
— Да, жаль, что я не видел. Он похож на тебя.
— Все так говорят. — Внешне Том действительно был типичный Гилберт, но он быстро рос и терял свою детскую мягкость. — Знаешь, сегодня, когда он обернулся, чтобы помахать мне с порога школы, я подумала, что он похож на тебя. Я даже испугалась. Вообще, мне следовало этого бояться — какая-нибудь из наших старых деревенских гарпий, знавшая тебя в младенчестве, тоже наверняка могла это заметить. Видимо, так и произошло.
— Похоже на то.
— И это был кто-то, кто знал, как тебя найти.
— Вариантов не так уж много.
— Твоя мама? Если бы у нее возникли такие подозрения, она тотчас бы набросилась на меня с кучей адвокатов.
— Может, она хотела, чтобы я сделал первый шаг.
— Она что-нибудь сказала тебе, когда ты приехал? — Он покачал головой, и Флер продолжила: — Знаешь, я не сомневалась, что она сообщит тебе о моей беременности. «У этой девчонки Гилберт проблемы. Чего еще ждать от такой особы? Она получила, что заслужила!»
Флер передразнила изысканный и немного жеманный выговор Кэтрин Хановер, приобретенный в хорошем женском колледже, но, к ее удивлению, Мэтт рассмеялся:
— Здорово, похоже!
— Я думала, как только она сообщит тебе, ты сразу же примчишься домой, Мэтт! Знаешь, я даже провела здесь несколько ночей, на этом самом диване. Думала, вот-вот дверь откроется, и ты войдешь. Мы начнем ту жизнь, о которой мечтали. Но ты не вернулся, Мэтт. А когда родился Том, мне было уже некогда вздыхать, глядя на луну, — нужно было жить, нужно было выживать.
— Но она мне не сказала. Знаешь, что она сделала сразу же после смерти отца? Немедленно выставила на продажу теплицы — и все посевные площади. А ведь я вырос с мыслью, что в один прекрасный день должен буду принять это наследство, стать очередным владельцем компании «Хановер и сын». Мое образование, диссертация — все было ради этого. И вот утром перед похоронами отца ко мне вдруг является агент по недвижимости со словами, что его клиент хочет немедленно осмотреть владение.
Флер вздохнула:
