– Как вы думаете, снег пойдет? – спросила Лиллиана. – Хочу снегопад на Рождество.
Даниэль ответил:
– На прошлое Рождество был. А в этом ожидать не приходится. Слишком тепло.
Даже не пытаясь сделать так, чтобы ее слова звучали серьезно, Миранда сказала:
– Снег будет. Должен быть. А если он не пойдет, мы кое-что устроим. И заставим его пойти.
Миранда почувствовала удовлетворение, когда Лиллиана посмотрела на нее так, будто Миранда псих, возможно даже, опасный. Что ж, можно было и так догадаться, глядя на ее платье.
– Моим подарком в этом году, – сказала Миранда, – будет снег. Вот увидите. Зовите меня Снежной Королевой.
Ее чемоданы со специальным оборудованием едва влезли в машину. Эльспет ничего не сказала, только подняла бровь. Большая часть багажа все еще лежала в гараже.
Даниэль развеселился, услышав слова Миранды. Лиллиана тоже или просто сделала вид. В чемоданах лежали длинные, прозрачные полосы ткани, которые Миранда переплела между тремя ветвями дерева, спустив концы до самой земли. А еще длинные нити со стеклянными, хрустальными и серебристыми украшениями, вырезанные вручную снежинки из кружева, рассыпанные по ткани-сетке. Но главным оружием была машина для изготовления искусственного снега со шлангом длиной в пятьдесят футов. Миранда могла сделать горы искусственного снега. По словам парней, у которых она арендовала аппарат, целый час будет идти первоклассный снег, лучший, какой только можно купить за деньги.
Когда Миранда наконец закончила приготовления, пробило полночь. Она пошла в дом и включила прожекторы, а затем снежную машину. В воздухе закружились прекрасные сверкающие снежинки. Лиллиана медленно поцеловала Даниэля. Утонченная романтика. Все это время Эльспет наблюдала за ними, стоя на лестнице, ведущей в кухню. Рукой она прикрывала свой стакан с коктейлем. Искусственный снег оседал на ее волосах, окрашивая их белым. Все Ханивеллы, кто еще не ушел спать, а таких было большинство, не переставали охать и ахать. Самые юные из них, родившиеся намного позже, чем Миранда впервые побывала в Ханивелл-холле, захлопали в ладоши. Миранда почувствовала себя действительно всемогущей. Все-таки Санта-Клаус существует.
Постепенно Ханивеллы вернулись в дом, чтобы выпить и продолжить разговоры. Да и восхищаться спецэффектами гораздо приятнее в тепле. Для снега было недостаточно холодно, но в целом погода стояла довольно прохладная. Самое время для горячего шоколада, горячего виски с медом, согревающей ванны и грелки в постели.
Конечно, Миранда не была уверена, что ее затея сработает. Вдруг она играет не по правилам? Но, с другой стороны, разве она не заслужила хоть капельку везения?
И все-таки сработало. Не смея надеяться, Миранда сначала подумала, что это Даниэль вышел из дома, чтобы позвать ее. Но это был не он.
В том самом старом камзоле с заплаткой, которую пришила, она, Миранда, из-за куста боярышника выступил Фенни.
– Получилось, – сказала Миранда. Она обхватила себя руками, что было ошибкой – все эти шипы… – Ой!
– Меня же не должно быть здесь, так? – спросил Фенни. – Ты что-то сделала. Миранда внимательно посмотрела на него. Как молодо он выглядел. Едва ли старше нее. Как долго он был таким?
Искусственный снег ложился им на плечи.
– У нас примерно час, – сказала Миранда. – Это не очень много.
Он подошел и обнял Миранду.
– Осторожнее, – сказала она. – Я вся в шипах.
– Смешное платье, – пробормотал он, уткнувшись ей в волосы. – Но милое. Вот, оказывается, что носят люди этого века.
– Сказал человек, одетый в камзол, – ответила Миранда. В этом году они были почти одного роста. Он даже ниже Даниэля, подумала Миранда. Затем они поцеловались. Они с Фенни поцеловались, и Даниэль перестал существовать.
Пока они целовались, Фенни прижимал ее к себе все сильнее, несмотря на шипы. Он держал ее за талию так крепко, что она подумала, что у нее останутся синяки.
– Пойдем со мной в дом, – сказала Миранда между поцелуями. – Пойдем.
Фенни куснул ее нижнюю губу. Затем лизнул.
– Не могу, – сказал он. – Из-за этих правил, – теперь он покусывал ее ухо. Она застонала. Потянув за волосы, заставила его отвлечься. – Ненавистные правила. Если бы я мог остаться, клянусь, я бы так и сделал. Миранда, я бы с радостью остался и прожил с тобой всю жизнь. Или столько, сколько ты захотела бы.
– Тогда оставайся, – сказала она. Ее платье, должно быть, впивалось в него. В живот, в ноги. Завтра они оба будут все в синих и черных пятнах.
Он ничего не ответил, только продолжал ее целовать – чтобы отвлечь ее, она это понимала. Спереди платье легко расстегивалось. Под ним на ней была старая футболка. И легинсы. Она направила его руки.
– Если ты не можешь остаться со мной, – сказала Миранда, пока Фенни расстегивал молнию, – тогда я останусь с тобой.
Его руки скользнули вдоль ее тела. Оказалось достаточно просто втянуть его в каркас платья и обернуть их обоих тяжелой цепью – поясом. А потом защелкнуть замок. Ключ был в доме. На чердаке, где она его и оставила.
– Миранда, – спросил Фенни, очнувшись, – что ты сделала?
– Главный компонент любых отношений – это способность удивлять того, кого любишь. Вычитала в каком-то журнале. Тебе понравятся женские журналы. О, и интернет. Кое-что оттуда – точно. Я тебя не отпущу, – ответила Миранда. Места в платье вполне хватало на двоих. Она чувствовала каждый вдох Фенни. – Если ты уйдешь, уйду и я. Где бы ни находилось то место, куда ты уходишь.
– Не выйдет, – сказал он. – Есть правила.
– И всегда есть способ их обойти, – возразила Миранда. – Об этом писали в другом журнале. – Она знала, что несет чепуху. Сработал защитный механизм. Она и об этом читала. Почему она не может прекратить думать о женских журналах? Побочный эффект, когда понимаешь, что влюблен? «Пятнадцать способов понять, что ваша любовь взаимна». Пункт восемь. Он не возражает, когда вы приковываете себя к нему, после того как подманили его поближе с помощью машины для искусственного снега.
Фальшивый снег был более холодным, тяжелым и мокрым, чем она думала. Очень похож на настоящий. Фенни что-то бормотал, положив голову ей на плечо. То ли «Я тебя люблю», то ли «О чем ты только думала, Миранда?»
Или и то, и другое. Теперь снег был и фальшивый, и настоящий. Он перемешался. Поддельная магия стала настоящей. Снег шел все сильнее, пока весь мир не побелел. Становилось все холоднее.
– Что-то происходит, Фенни, – сказала Миранда. – Идет снег. Настоящий.
Фенни будто обратился в камень в ее руках. Она чувствовала, что он перестал дышать, но его сердце стучало как бешеное.
– Отпусти меня, – сказал он. – Пожалуйста, отпусти.
– Я не могу, – сказала Миранда. – У меня нет ключа.
– Можешь. – Голос, будто колокол, чистый и мелодичный.
Вот и та, которую ждала Миранда. «Она», о которой говорил Фенни.
Та, что ловит лис в капканы. И никогда не выпускает. Та, которая устанавливает правила.
Было глупо, наверно, вспоминать в такой момент Эльспет, но о ней подумала Миранда, когда к ним приблизилась Леди. Самая ханивелловская из всех Ханивеллов, которых знала Миранда. Сила и властность, в которые облекалась Эльспет, выходя на сцену, были всего лишь игрой. Эльспет только изображала железную леди. Здесь же, перед ней, была сама властность во плоти. Эльспет использовала силу, которую дарили ей зрители. Леди же обладала ею всегда. Как же это тяжело, наверное, не иметь возможности отказаться от своей силы! Слышала ли Леди, о чем думает Миранда? Ее взгляд охватывал все. Голова Фенни была опущена, но его руки оставались в руках Миранды. Он под ее защитой, и она не позволит ему уйти.
– У меня нет ключа, – повторила Миранда. – И он не хочет идти с тобой.
– Он уже ушел однажды, – ответила Леди. На ней была ледяная броня. Каково это, одевать такую Леди? Служить ей? Миранда могла бы пойти с Фенни, если Леди разрешит.
Осторожно, так, чтобы Леди не заметила, Фенни ущипнул Миранду за тонкую кожу между большим и указательным пальцами руки. Боль привела Миранду в чувство. Она увидела, что Фенни смотрит на нее. Он ничего не говорил, только смотрел, пока Миранда не опомнилась.
– Да, я ушел с вами по доброй воле, – согласился Фенни. Но он не смотрел на Леди. Он смотрел только на Миранду.
– А теперь хочешь меня покинуть? Просто скажи, и я тотчас же тебя отпущу.
Фенни молчал. Правило, подумала Миранда. Здесь определенно какое-то правило.
– Он не может этого сказать, – возразила она. – Потому-то вы его и не отпускаете. Позвольте мне произнести все это за него. И он останется здесь. Разве вы не достаточно долго держали его вдали от дома?
– Его дом рядом со мной. Дай ему уйти, – произнесла Леди. – Или пожалеешь.
