Синтара сказала правду. Золотистый самец вырос из своей плоти, и теперь его мышцы слишком тонким слоем растянулись у него по костям. Он был чистым – таким же безупречно ухоженным, как всегда, – но прежний блеск уже исчез.
– Он полетит.
Слова прозвучали весьма уверенно. Синтара повернула голову. Она настолько сосредоточилась на Меркоре, что забыла о присутствии остальных драконов, не говоря уже о простом человеке. Несколько юных Старших прервали свои дела, чтобы наблюдать за происходящим, но Элис этого не сделала. Она обихаживала Балипера и тщательно обрабатывала рваную рану на драконьей морде. Элис бережно стирала всю грязь и кровь, полоща тряпицу в ведре, стоящем у ее ног. Глаза у Балипера были закрыты.
Синтара решила не отвечать на утверждение Элис и за-явила:
– Значит, теперь ты хранитель Балипера. Надеешься, что он выберет тебя Старшей? Подарит тебе лучшую жизнь?
Женщина покосилась на Синтару и опять вернулась к своему занятию.
– Нет, – коротко сказала она.
– Мой хранитель умер. Я не желаю другого.
Балипер говорил глубоко безразличным голосом.
Элис замерла. Она прижала ладонь к сильной шее алого дракона. А потом она наклонилась, сполоснула тряпицу и в очередной раз принялась промывать рану.
– Я понимаю, – негромко пробормотала она. А когда обратилась к Синтаре, то интонации у нее оказались точно такими же, как у Меркора: – Зачем ты сюда прилетела?
Вопрос Элис вызвал у драконицы раздражение – и не только из-за того, что они оба посмели его задать ей, но и потому что она сама не знала ответа. Действительно, почему она вернулась? Драконам несвойственно искать общества сородичей или людей. Она секунду смотрела на Кельсингру, вспоминая, с какой целью этот город создали Старшие. Ну, конечно, чтобы завлечь туда драконов. Чтобы предложить им приятные излишества, какие можно найти только в построенном людьми городе.
Некое давнее высказывание Меркора вторглось в ее мысли. Они тогда обсуждали Старших. Она попыталась точно вспомнить его слова, но у нее не получилось. В голове застряло лишь то, что люди меняют драконов так же сильно, как сами драконы меняют людей. По крайней мере Меркор так утверждал.
Подобная идея была унизительной. Почти бесящей. Неужели ее долгий контакт с хранителями переделал ее – внушил потребность оставаться в их компании? Ее кровь забурлила по жилам, и тело встрепенулось. Все ясно! Внезапно она ощутила, как по ее чешуе прошла цветная волна, которая ее выдавала.
– Синтара! Для твоего визита есть причина?
Меркор приблизился к ней. В его голосе прозвучал смех.
– Я лечу, куда мне захочется. Сегодня мне вздумалось навестить вас. У меня просто возникло желание посмотреть на то, что стало с самцами-драконами.
Какой-то звук. Элис фыркнула? Синтара резко обернулась на женщину, но та, казалось, была целиком погружена в обработку раны Балипера. Тогда Синтара уставилась на Меркора. Тот аккуратно складывал крылья. Кало наблюдал за ними обоими с интересом. Как и Плевок. Когда она посмотрела на серебряного самца, тот вскочил на задние лапы и раскинул свои роскошные крылья на всю ширину. Карсон стоял между ними – и вид у него был встревоженный.
– При чем здесь Меркор? – неожиданно протрубил злобный маленький серебряный дракон. – Это могу быть я!
Синтара воззрилась на него и почувствовала, как в горле у нее набухают резервуары с ядом. Он захлопал крыльями, гоня на нее свой мускус гадкой струей. Она затрясла головой, выдувая из ноздрей эту вонь.
– Нет! Никогда! – рявкнула она на него.
– А мог бы! – возразил он, делая шаг в ее сторону.
Глаза Кало начали гневно вращаться.
– Плевок! – предостерегающе прорычал Карсон, но серебряный нахально сделал еще один шаг.
Кало поднял когтистую лапу и демонстративно поставил ее ему на хвост. Плевок возмущенно завопил и рванулся на значительно превосходящего его ростом дракона. Он широко открыл пасть, демонстрируя свои ядовитые железы, алые и вздувшиеся. Кало протрубил свой вызов и распахнул крыло, отбрасывая меньшего дракона в сторону. Карсон с ругательством отпрыгнул, чтобы не оказаться раздавленным.
Кало не обратил внимания на воцарившийся позади него хаос.
– Я полечу на вызов! – объявил черно-синий дракон.
Он посмотрел на Синтару. Она услышала далекий клич и заметила, что высоко над ними кружит Фенте. Маленькая зеленая королева!
Жаркий взгляд Кало затопил ее тело, и внезапно в ней осталась только злость, ярость на них всех – тупых, нелетучих, бесполезных самцов. Волны цвета заиграли на ее чешуйчатой коже.
– Полетишь на вызов? – взревела она, обращаясь ко всем самцам. – Неужели? Никто из вас не летает! Я убедилась в этом сама еще раз! Целое племя драконов, прикованных к земле, будто коровы! И вы – столь же бесполезные для королевы, как костяк давно съеденной добычи.
– Ранкулос летает. И Сестикан, – безжалостно напомнила ей Элис. – Уже два самца. Если бы они были теми, кого ты хочешь…
Оскорбление было велико. Синтара, не сдержавшись, плюнула ядом. Точно посланный шар отравы шлепнулся на землю в нескольких дюймах от Элис. Балипер вскочил: его глаза завращались, рассыпая искры. Когда он ринулся в атаку, Элис с криком метнулась прочь. Один из шипов на его раскинутых крыльях едва не вонзился в нее. Синтара напружинилась и приготовилась к бою, но иссиня-черный Кало перехватил Балипера. Два самца схлестнулись друг с другом, делая выпады раскрытыми пастями и нанося удары шипастыми крыльями. Старшие принялись кричать и вопить. Некоторые бросились в бегство, другие кинулись к сражающимся.
Синтара смогла насладиться зрелищем всего мгновение – а потом Меркор сбил ее на землю. Несмотря на худобу, он был крупнее ее. Она растянулась на траве, а он вознесся над ней – и она поняла, что он оросит ее ядом. Однако он опустился на нее почти мягко, но так, что его тяжелые передние лапы прижали ее крылья к камням и больно придавили гибкие кости.
Синтара, не долго думая, собралась плюнуть в него кислотой. Он пригнул голову, широко распахнув пасть, чтобы продемонстрировать ей набухшие ядовитые железы.
– Не смей! – зашипел он. Приказ сопровождался тончайшей взвесью золотистой кислоты.
Обжигающий ядовитый поцелуй охватил ее голову, и Синтара поспешно отвела морду в сторону.
Он пророкотал вслух, чтобы его слышали другие, но при этом с силой впечатывал свои слова в сознание Синтары: «Тебе не терпится, королева. И это понятно. Еще немного – и я полечу. И я тобой овладею».
Затем он поднялся на задние лапы, освобождая ее крылья. Она неловко поднялась: грязная, со сбитыми и ноющими мышцами. Прижав крылья к телу, она попятилась.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
