новые, главным образом общественные атрибуты и новые эпитеты, связывающие их не со стихиями природы, а с их отношением к человеку – «спаситель» (Σωτήρ), «благодетель» (Εὐεργέτης) и т. п. Культ принимает все больше характер мистерий; при этом используются опять-таки восточные культы богов-спасителей.
Но все эти новые явления в эллинистической религии не получили законченного развития. Для создания единой религии эллинистический мир не обладал достаточным экономическим и политическим единством. Старые боги потеряли кредит, но не сошли со сцены, уживаясь с новыми богами и новыми веяниями. Старые культы еще продолжали играть некоторую политическую роль. В обстановке непрерывных внутренних войн древние святилища могли еще предоставлять право убежища и неприкосновенность, не всегда соблюдавшиеся воюющими, но дававшие все же некоторую гарантию безопасности. Так же как эллинистические монархии использовали привычную форму полиса для проведения своего влияния на Востоке, они использовали и древних эллинских богов, строили им храмы, организовывали в их честь игры и тем самым старались прославить свое величие и даже божественность.
Эллинизм не имел достаточной базы для создания мировой религии. Но он создал предпосылки для нее, и христианство при своем возникновении, уже в условиях Римской империи, имело налицо в готовом виде почти все основные элементы мировой религии.
«Греческая мифология составляла не только арсенал греческого искусства, но и его почву»[22]. Падение древних богов, превращение мифологии из предмета наивной веры в объект научного исследования и рационалистического толкования должно было отразиться и на искусстве. Изображения богов занимают большое место в греческом искусстве и в эллинистический период, но боги для скульптора лишь повод для разрешения чисто художественной проблемы, он творит не антропоморфного бога с божественными атрибутами, а скорее божественно прекрасного человека с человеческими чувствами и переживаниями. Портрет, жанровые группы и статуэтки занимают все больше места в творчестве художников.
Строительство храмов почти прекратилось, зато растет градостроительство, гражданская архитектура. Монументальность, грандиозность восточного искусства, сочетавшись с гармоничностью, изяществом и внутренней правдивостью классического греческого искусства, создали мировое эллинистическое искусство, продолжавшееся затем в Римской империи.
Во всех областях культуры эллинизм означает поворот всемирно-исторического значения. Многое было только намечено, эллинистическая экономика не создала условий для окончательной переработки классического наследия, для создания на его основе нового цельного мировоззрения, целостной гармоничной культуры. Противоречия рабовладельческого общества после краткого периода подъема сказались очень быстро и привели к тому, что развитие шло лихорадочными темпами с кратковременными взлетами и длительными периодами упадка; в некоторых областях – философии, литературе – упадок стал хроническим. Но в целом эллинистическая культура – это новая стадия в культурной истории человечества, повлиявшая на весь дальнейший ход ее.
Понять сущность эллинизма, его подъем и падение можно только из анализа движения античной рабовладельческой социально-экономической формации. Становится ясной и историческая роль его как одного из этапов, на которых подтачивалась социально-экономическая ограниченность рабовладельческого общества, создавались, хотя в недостаточной степени, предпосылки для более прогрессивной общественно-экономической формации. Созданная на этой базе эллинистическая культура была принципиально новой, поскольку она, хотя в неполной мере, прорвала рамки прежней ограниченности. Но эллинистическая культура не должна заслонять тех материальных основ, на которых она возникла. Напротив, именно в аспекте общественных отношений становится ясной ее сущность и ее историческая роль.
Глава II
Александр Македонский
Новый этап античного рабовладельческого общества был подготовлен всей предшествующей историей Эллады и Востока. Подчинив себе почти всю Элладу, Филипп II Македонский заложил начало некоторого политического единства, которого не знал раньше греческий мир. Коринфский союз под гегемонией Филиппа не объединил Греции в одно государство, но означал начало конца автаркии греческих полисов; более или менее обширные федерации, лиги становятся затем господствующей формой в государственном устройстве Греции. Идея единства всех эллинов приобрела популярность в массах, а экономические причины настойчиво выдвигали необходимость такого единства.
С другой стороны, экономический упадок Греции заставлял греков поступать в наемные войска на Востоке, где они знакомились и сближались с народами иной культуры и сами заносили к ним элементы культуры эллинской.
Персидская держава в середине IV в. также клонилась к упадку. При преемниках Дария и Ксеркса обнаружилась рыхлость Персидского царства, в котором не только не создалось единства экономики, но и политическое единство оказалось шатким. Слишком различны были общественные условия жизни народов, объединенных силой завоевания в случайный конгломерат; слишком различны были их политические и культурные традиции. Трудно было сплотить в одно целое Египет и Вавилон, греческие города Малой Азии и варварские племена глубинных горных районов и окраин Персидского царства.
Сатрапы все больше эмансипировались от центральной власти и становились полунезависимыми царьками. Египет отложился от царства Ахеменидов еще в 404 г., а при Артаксерксе II с 372 г. начинается ряд восстаний сатрапов, которые, казалось, поставили Персидскую державу на край гибели. Артаксеркс III Ох, сменивший в 358 г. на престоле своего отца Артаксеркса Мнемона, сумел, используя распри и соперничества между сатрапами, подавить основные очаги восстания и даже снова покорил Египет, в течение шестидесяти лет пользовавшийся независимостью. Дворцовый переворот, совершенный визирем, евнухом Багоасом, закончившийся гибелью семьи Артаксеркса, привел к воцарению младшего отпрыска рода – Дария III Кодомана (338 г.). Единство царства внешне восстановилось; но восстания, хотя и подавленные, показали его слабость и неустойчивость. Греки, участвовавшие в качестве союзников или наемников в военных операциях Артаксеркса II и Артаксеркса III, имели возможность реально оценить военную силу Персии, вскрыть ее слабость, убедиться в военном превосходстве греческой фаланги. Вожди отрядов греческих наемников отваживались (и не без успеха) вести самостоятельную политику и выкраивать себе из Персидского царства собственные маленькие независимые владения. В Гераклее Понтийской Клеарх, образованный и дельный предводитель отряда наемников, взяв сторону демократии в ее борьбе против олигархии, сверг и перебил олигархов, конфисковал их имущество, освободил их рабов и объявил себя тираном. Он сумел сохранить власть в Гераклее и для своих потомков, и эта тирания пережила не только персидскую власть, но и Александра Македонского. Интересно, что Клеарх был проводником и покровителем эллинской культуры, в частности философии, и любителем греческой литературы, первым основателем греческой библиотеки. Выше уже упоминалось о менее удачливом Гермии, тиране Атарны, предоставившем г. Асс в распоряжение философов. Сохранилось адресованное ему письмо Платона (ер. VI; подлинность его оспаривается). Не только греческие тираны, но и местная карийская династия в лице ее виднейшего представителя Мавзола превратили Галикарнас в средоточие греческого искусства.
Участие греческих наемников в восточных войсках усиливало экономические связи между Востоком и Грецией, что, в частности, выразилось во взаимном проникновении монетных систем Персии и Греции[23].
Таким образом,
