Андрей. Ну, Наташенька… Я только не очень понимаю, что ты можешь делать в тресте?
Наташа. Все равно, что. Я согласна на любую работу. У вас есть техкабинет, я там могу. Любая бумажная работа.
Андрей. Честно говоря, это не очень удобно, Наташенька.
Наташа. Почему? Что неудобно?
Андрей. Ну, как… Получается, пришел новый управляющий и первое, что сделал, — жену к себе устроил. Понимаешь? Не совсем хорошо.
Наташа. Да ты что Андрей, о чем ты говоришь? Ты что, ничего не понял? Ты что, не согласен?
Андрей. Я все понял, Наташенька. Я согласен. Даже очень. Только не сразу. Ладно? Со временем. Хорошо? Понимаешь, я же хочу как-то… с первого дня соответствующий тон задать. А если ты с первого дня будешь в тресте, это будет неправильно понято, может помешать. Понимаешь? Мы это обязательно сделаем, но спустя какое-то время. Хорошо? (Целует ее.) А пока ты мне будешь дома помогать… я буду тебе все рассказывать. Каждую мелочь. Хорошо?
Наташа. Андрей, надо сразу… надо с самого начала. Я чувствую, это очень важно, чтоб с самого начала. Чтобы было все с самого начала вместе. Это очень важно.
Андрей. Ну, миленький, ты просто не знаешь эту публику. Я тебе обещаю, будет так, как ты хочешь. Но сразу — не надо. Они не поймут правильно. Я ж не могу собрать всех и объяснить, почему я беру тебя, что за этим стоит…
Наташа. Пожалуйста… если надо объяснить, я могу объяснить. Я могу рассказать, почему мы так решили, если надо…
Андрей. Ну, Наташенька… это несерьезно… Сразу не надо, не поймут.
Наташа. Ты только поэтому не хочешь?
Андрей. Ну, конечно. Какие могут быть другие причины?
Наташа. А когда ты должен принять трест?
Андрей. Это еще не скоро. Замначглавка, который уходит на пенсию, должен еще отпуск отгулять. Потом, пока его проводят с почетом. Полтора — два месяца я еще буду в СМУ.
Наташа. Очень хорошо!
Андрей (настораживается). Что — хорошо?
Наташа. Меня на работу в трест оформит Щетинин. Сейчас, пока он еще управляющий. Понимаешь? Щетинин меня возьмет на работу. А когда ты придешь, я уже там, независимо от тебя, и все нормально! (Радуется.) Здорово придумала? Ну-ка. (Подставляет щеку для поцелуя.)
Андрей чмокнул.
Все, я завтра Олечке подаю заявление по собственному желанию и иду к Щетинину. Да я ему сейчас прямо позвоню и договорюсь! Андрюша, это будет так хорошо, что мы будем вместе, ты не представляешь! Ты не думай, я знаю, как себя вести… Я даже ездить с тобой вместе на работу в твоей машине не буду. (Оживленная подходит к телефону, берет трубку.)
Андрей. Наташа, подожди.
Наташа. Чего ждать? Я придумала гениально! Ты вообще, может быть, сегодня приобретешь самый ценный кадр для своего мозгового центра! Один раз в неделю я вам буду устраивать приемы… увидишь! (Набирает номер.) Сейчас я Щетинюшечку поздравлю с повышением и договорюсь!
Андрей. Наташа, положи трубку!
Наташа, не обращая внимания, набирает номер.
(Подходит к телефону, нажимает на рычаг.) Поздно уже. Люди спят.
Наташа. Чего ты? Он тебе не стесняется звонить и в два и в три часа ночи, а я не могу позвонить в половине первого? Пошел он… Еще обрадуется, что звоню ему. Андрюша, убери руку. Ну, Андрюша, убери руку!
Андрей убирает руку, Наташа снова начинает набирать номер, но в это время он отключает телефон — выдернул розетку.
Наташа. Ты что сделал? Включи телефон, Андрей!
Андрей (сухо, жестко). Ты никуда не будешь звонить, Наташа. Я не хочу, чтобы ты работала в тресте.
Наташа. Как… не хочешь?
Андрей. Просто не хочу.
Наташа. Почему?
Андрей. Потому что не хочу. Это ни к чему! Мне там не надо помогать. Ты мне здесь помогай. А там не надо.
Наташа. Ух ты! Это что, категорически?
Андрей. Да.
Наташа (жалко улыбается, растерянно). Андрей, я… хотела для нас, для тебя… Я хотела вместе… чтоб мы друг за друга отвечали… я хотела…
Андрей. Ты говоришь глупости, Наташа… извини.
Наташа. Значит, это что… окончательно?
Андрей. Да, окончательно.
Наташа. А как же с обещанием, что все будет, как я захочу?
Андрей. Все, кроме этого. Только ты не думай, что тут что-то связано с какой-то лирикой. Что я боюсь, что ты что-то узнаешь.
Наташа. Я так не думаю, Андрей. Я хуже думаю! Не подпускаешь? Твое? Полная свобода тебе нужна? Ну, конечно, там ты должен себя чувствовать свободно… чтоб никто вам с Щетининым не мешал калечить, уродовать, посылать людей под провода!..
Андрей. Не надо, не надо! Не надо, девушка моя! Меня не надо проверять! Меня проверят, кому положено! Я просто маленько растерялся… Как в бреду был эти два часа. Но теперь все — я уже прихожу в себя. Ты — это ты, а я — это я!..
Наташа. Конечно, конечно. Ты — это ты! Ты знаешь границу… ты ее не переступишь. Как в бреду был?.. Правильно, для тебя все человеческое — это бред, ты меня еще в сумасшедший дом засадишь…
Андрей. Наташа, не надо!!!
Наташа. Да дам я тебе, дам свободу… полную!
Андрей. Наташа, не надо! Я понял, чего ты добиваешься! Тебе надо властвовать надо мной! Нашла удобный момент— хочешь лапу наложить.
Наташа. Что ты несешь?
Андрей. А то, что слышишь. За горло схватила? Но имей в виду, у меня шея скользкая. Не такие хватались!
Наташа (она вся дрожит, бледная, задыхается). Боже мой, почему это возможно… почему на этом свете все возможно! Нельзя, чтоб все было возможно! Почему меня не отбрасывает отсюда какой-то волной… чтоб я оказалась за тысячу километров! Так же нельзя, нельзя! Меня должны судить! Когда-нибудь за такое будут судить! Меня же не заставляли, я же сама, сама…. (Берет пальто, направляется к двери.)
Андрей. Стой.
Наташа останавливается.
Повернись.
Наташа поворачивается лицом к Андрею.
Я тебя выпущу, не волнуйся. Навсегда выпущу! Но сначала я хочу внести полную ясность! Мы с тобой никогда не жили по тому счету, который ты мне сейчас предъявляешь! И я тебе советую — опустись на землю. Что значит — жить не так? А как? Вроде ты выше… А ты не выше! И если бы пострадал не Алеша, а другой парень — ты бы и ухом не повела! Ты бы тогда бегала по начальству меня выручать к своему Кузмину побежала бы… спасать меня от тюрьмы! И правильно. И так и должно быть… А то ты к Олечке бежишь, нашла пристанище! Ну давай! Ты мне кто — жена? Так будь женой! Что бы ни случилось, ты должна понимать, поддерживать, помогать! Но только не контролировать… а помогать! Олечка — она тебя научит. Я-то помню, как Олечка сказала однажды: «Ты знаешь, Андрей, твоя Наталья должна бы быть не твоей женой, а женой человека, который таких, как ты, презирает!» Хамло! Она еще мне будет говорить, чьей женой должна быть моя жена! Ну давай, давай, иди к ней! А я останусь там, где я есть! На своем месте! Я не только муж. Я еще инженер, руководитель, которому доверяют сотни людей, огромные средства! Я в самом пекле жизни вкалываю! А там не бывает без ошибок, понятно тебе? Я строитель, а не библиотекарь! И такие, как я, все несут на своем горбу!
Наташа. Куда несут?
Андрей. Куда надо! А тебя, если ты сейчас уйдешь, понесет в другую сторону. Но я тебя предупреждаю, выйдешь за порог — возврата не будет! Один раз я позволил тебе вернуться, но два раза — не позволю! Войдешь в лифт, нажмешь кнопку, и все — и поедешь от меня вниз навсегда! А теперь иди! (Резко поворачивается и садится в кресло, спиной к двери.)
Постояв секунду, Наташа уходит.
(Вскакивает.) Наташа! Наташа, назад! (Выбегает в прихожую.) Назад! Назад! (Возвращается. Стоит посреди комнаты) Фу, черт. Фу, черт! Фу, черт!!! (Распахивает дверь балкона. Кричит с балкона) Наташа, вернись! Таксист, не смей брать ее! Не надо, не надо! Вот собака!.. Сволочь… (Возвращается в комнату.) Фу, черт… (Стоит посреди комнаты и левым плечом начинает уже знакомое нам стряхивающее движение, как бы стараясь вправить вывих. С нарастающей силой он дергает плечом много раз, но ничего не помогает. Прекращает. Тяжело дыша, подходит к телефону. Набирает номер.) Диспетчерская? Это Голубев! Что вы трубку сразу не берете? Как бетон, дали на насосную? Сколько кубов? Имейте в виду, я утром проверю! И вот что: я просил к десяти машину, так вот — не надо к десяти! В восемь часов чтоб машина стояла у подъезда! (Бросает трубку.)
