гребков против течения, и я у моста. Здесь.
Набираю воздуха, ныряю с открытыми глазами. Вода мутноватая, но я в орни.
Вижу мальчишку. Не слишком глубоко, метра три. Пока жив, но надо действовать быстро. В таких случаях всегда надо действовать быстро.
Отцепляю трусы от коряги, хватаю пацана под подбородок, тяну за собой вверх.
Выныриваю.
Берег рядом и через несколько секунд я уже стою на илистом дне.
— Помогите!
Товарищи Вадика помогают мне вытащить его из воды.
С моста к нам спешат Петров и Боширов.
— Я вызвал скорую! — кричит Петров. — Уже едет!
Ждать нельзя.
Пульс?
Два пальца, сонная артерия.
Нет пульса.
Вадик худощавый, метр шестьдесят два-шестьдесят три. Да, моего возраста примерно. Возможно, на полгода-год младше. Кладу его животом на своё колено, товарищи помогают. Никто не суетится, не кричит, не бьётся в истерике. Молодцы.
— Ты знаешь, что делать? — строго спрашивает черноволосая девчонка с тёмно-карими пронзительными глазами.
— Знаю.
Давлю ему на спину ладонями снизу-вверх, чтобы вода вышла из лёгких. Что-то выходит, но мало. Вадик по-прежнему не дышит.
Петров и Боширов уже здесь.
— Помощь нужна? — присаживаются рядом.
— Давите ему на спину. Вот так, снизу-вверх.
Петров давит ладонями.
Изо рта мальчишки течёт вода пополам с пеной. Ага, уже лучше.
— Сильнее! — командую.
Петров давит.
Снова вода с пеной, но уже меньше. Ещё раз… Всё, не течёт.
Пора.
Кладу Вадика на спину, кладу ладонь левой руки на солнечное сплетение, кулаком правой бью ему в центр груди — туда, где сходятся рёбра — выше моей ладони[4].
Дважды.
Пульс? Есть! Ну?
— Ах-ррр! — Вадик широко открывает глаза, делает резкий, со всхлипом вдох, хрипит, кашляет, держась за грудь.
Петров поддерживает его за спину.
Слышна приближающаяся сирена «скорой».
— Ты где этому научился? — спрашивает Петров. — Спас пацана. Даже искусственное дыхание делать не пришлось.
— В школе были уроки по оказанию первой помощи в разных случаях, — соврал я. Такие уроки были, но у старших классов. Однако Кемрар Гели умел оказывать первую помощь. Как практически всякий житель Гарада. — Но без вас я бы не справился, спасибо.
— Да что я, — говорит Петров. — Сбоку припёку, — но видно, что ему приятно.
Наверху слышен скрип тормозов, хлопают дверцы. Раз и два.
— А вот и скорая, — сообщил Боширов. — И родная милиция вместе с ней.
— Зачем милиция? — удивился я, глядя как к нам спускаются молодой врач с двумя санитарами и носилками и двумя милиционерами в форме.
— Порядок должен быть, — сказал Петров. — На всякий случай.
«Корочки» товарища капитана и старшего лейтенанта оказали поистине волшебное действие. Пока врач осматривал потерпевшего, а санитары курили в сторонке, милиция делала свою работу быстро и чётко. Русский сержант опросил Вадика и компанию. Ни о каком криминале, разумеется, не было и речи. Банальный несчастный случай на воде.
— Сколько раз было говорено, уже и по школам работу проводили профилактическую, рассказывали, что нельзя с моста прыгать, опасно это! — говорил сержант. — Когда уже до вас дойдёт? Когда насмерть кто-нибудь убьётся? Утонет? Скажите спасибо этому парню и взрослым. А если бы не они?
— Я сам виноват, — сказал Вадик. — Слишком глубоко в воду ушёл. Надо было сразу выныривать, а я… — он посмотрел на меня, протянул руку. — Спасибо, ты меня спас, не забуду. Как тебя зовут?
— Серёга. Серёга из Кушки. Проездом я здесь.
— Спасибо, Серёга. Я — Вадька Карпенко. Считай, должник твой теперь.
— Брось, ничего ты мне не должен. Больше так не делай, и будем считать, что мы в расчёте.
Тем временем туркмен лейтенант, выяснил обстоятельства дела у Петрова, записал в блокнот мои данные: фамилию, имя-отчество и адрес.
— Будем ходатайствовать о награждении тебя медалью «За спасение утопающих», — пояснил мне. — Молодец, смелый поступок. Твой отец может тобой гордиться.
— Спасибо, — сказал я.
Медаль так медаль, я не против. Вообще, чем больше наград, тем лучше. В Советском Союзе государственные награды и их обладателей уважают, а мне уважение, особенно взрослых людей, ох как нужно.
К тому времени, когда покончили со всеми формальностями, на мне почти высохли трусы, и до поезда оставалось сорок две минуты.
— Давайте-ка на вокзал, — скомандовал Петров. — Хватит с нас приключений. Лучше там подождём.
Поезд тронулся от станции Мары точно по расписанию — в семнадцать часов по-местному времени.
Мы отдали проводнице билеты, получили у неё чуть влажное на ощупь сероватое бельё, заплатив за три комплекта три рубля, заправили койки, разместились. Вместе с нами в купе ехала математичка из нашей школы Любовь Михайловна Королёва, я узнал её — молодая симпатичная худощавая женщина со строгими глазами и милой улыбкой. Кроме преподавания математики в старших классах, она была женой Короля — Володи Королёва, капитана сборной Кушки по футболу.
Узнала меня и она. Мы поздоровались, поболтали. Она рассказала, что возвращается из отпуска; были с мужем у её родителей, на Волге. Муж уехал раньше — работа, а ей пришлось задержаться.
— А вы?.. — она вопросительно окинула взглядом моих сопровождающих.
— У нас служебная командировка в Кушку, — пояснил Петров. — А Серёжу мы знаем, читали в «Комсомолке» про их с одноклассником подвиг на границе. Оказалось, ещё и места у нас в одном купе. Очень удачно, мы же с ним теперь почти коллеги, — он широко улыбнулся. — Любовь Михайловна, как насчёт поужинать с нами? Вагон-ресторан тут рядом, приглашаем вас.
— Нет, спасибо, — вежливо улыбнулась в ответ Любовь Михайловна и посмотрела на меня строгими глазами. — Я не голодна. Вы идите, я тут посижу.
— Как знаете, — с оттенком разочарования вздохнул капитан.
Поужинали под перестук колёс и песни советских композиторов из репродуктора (всё довольно средненько, но там была моя любимая песня про весёлый ветер из старого, ещё довоенного кинофильма «Дети капитана Гранта», которая всегда поднимала мне настроение. Я даже поймал себя на том, что с недавних пор напеваю её иногда по утрам).
К восьми часам за окном стемнело, в вагоне зажгли свет. Хотелось спать. Я подумал, что последние дни выдались трудными, и мой растущий организм требует отдыха. Не будем ему противиться.
— Я — спать, — объявил спутникам. — Устал что-то.
— За Тахта-Базаром пограничный контроль, — сообщила Любовь Михайловна. — Проверка документов.
— Проснёмся, — сказал Петров.
Меня разбудил протяжный и какой-то печальный гудок поезда. Почти сразу вслед за этим появились трое пограничников: офицер, двое солдат автоматами и овчаркой на поводке.
— Проверка документов, граждане, проверка документов! Пожалуйста, приготовьте ваши паспорта!
Я взял из сетчатого кармашка заранее приготовленное свидетельство о рождении и справку из милиции, — протянул офицеру.
— Сергей Ермолов, — прочитал он, — профессионально взглянул на меня. — Кушкинец?
— Сейчас — да, а
