быть, ты можешь и заключать договора, которые не нарушишь? — захожу издалека.
— Наверное… Я не хочу исчезать. А ведь ты меня убьешь? — Алена снова облетает вокруг меня, её страх чувствую кожей.
— Пока не знаю. Почему-то мне кажется, что есть и другой выход, — успокаиваю девушку. Мне на самом деле так кажется. Сквозь ужасную оболочку действительно на мгновения проглядывает та девчонка. А еще, мне кажется, что в её глазах стоит надежда. — Ты можешь уйти с этого поля?
— Только если перенести мой браслет. Я к нему привязана и в нём живу, — поясняет девушка, а её волосы опять расплетаются и меняют цвет. Видимо, её силы совсем на исходе.
— Хм. Так это же отлично! — не скрываю радости. Вообще, похоже, это идеальный охранник. — Так что насчет договора? Есть ли такой, какой ты не нарушишь?
— Мне кажется, обещание тебе я нарушить вообще не могу, — с легкой ноткой удивления в голосе заявляет мертвячка. — Твои слова словно камни — не сдвинуть. Я не знаю — почему.
— Здорово, тогда предлагаю тебе договор на охрану меня и моего напарника, — чуть останавливаюсь и слежу за реакцией девушки. Она внимательно слушает. — Сможешь питаться бандитами, хищными животными, в общем, всеми, кто на нас нападёт. А нападать, похоже, будет кому. Договор?
— Договор, — девушка без промедления произносит эти слова. В ту же секунду она втягивается в свою руку и оставляет на земле небольшой костяной браслет. Причём, я начинаю чувствовать сродство с этим браслетом.
Поднимаю браслет и кладу к себе в карман. Странное ощущение, будто теперь я точно знаю, где он всегда находится.
Оглядываюсь — фей говорил, что поблизости должны быть кости. Наверняка, где-то здесь, на утоптанной полянке. Не зря же звала именно сюда.
Хожу кругами. Так и есть: натыкаюсь на выглядывающие из земли белеющие куски остова. Ну, вот сюда огненный шар пристроить — милое дело. Сбрасываю каст с руки.
Кости занимаются как облитые бензином. Я отшатываюсь.
Останки сгорают в пепел за считанные мгновения, земля проваливается и чернеет. На месте импровизированной могилы замечаю мгновенно проклюнувшиеся ростки.
Тут же просыпается Феофан.
— О, кажется, ты с мертвячкой-то справился! — протяжно зевая, говорит фей.
— А ты, похоже, особенно-то и не переживаешь?
— А мне-то чего переживать? — ухмыляется Феофан. — Нам мертвяки не страшны. Феи для слабой нежити не видны, а сильной — не интересны. Ну, заснул бы я рядом с нежитью, не страшно.
— А я?
— Ну, я же тебя предупредил. Какое-то время тебе дал. Ты бы справился. С полуденницей-то даже крестьяне справиться могут, — объясняет фей и призадумывается. — Ну, может, не всякие только.
Возвращаемся с поля обратно на дорогу. Поесть, конечно, не получилось, но приключение вроде бы даже с прибытком.
С поля я иду, ориентируясь на повторяющийся скрип.
— О, ездовые кролы! Нам туда, туда! — командует фей и подпрыгивает от нетерпения в переноске.
— Ты уверен? — переспрашиваю я. Смотрю на флегматичных животин, тянущих по дороге телегу с седым мужиком за вожжами.
Внешне животные напоминают огромных кроликов, вот только размер, мощные лапы и длинная шерсть отличают их от привычных грызунов.
Вываливаюсь почти под лапы этим странным животным.
Старичок реагирует мгновенно. Тут же натягивает вожжи. Одним движением переваливается через борт телеги и прячется под ней. Кролы дисциплинированно встают на месте.
Один из них оглядывается, вытягивает из-за спины огромную морковь и флегматично жуёт. Второй на него вовсе не реагирует.
Подходим ближе. Фей по-свойски спрашивает:
— Дед, ты чего? Мы свои.
— Чур меня, мертвяк, чур! — кричит старик и закрывает глаза, делая странные жесты пальцами.
— Молитва тебя не спасёт, дед. Живые мы, — снова обращается к старику фей.
Из-под телеги на нас глядят испуганные огромные глаза.
— Чур меня! — как заклинание, но уже не очень уверенно повторяет дед.
— Я маг из Академии, — вмешиваюсь с пояснениями.
— Не врёшь? — дед вцепляется в собственную бороду, будто пытается ею укрыться. — Чем докажешь?
— Ничем, он жетон потерял, — фыркает фей из переноски.
— Зато фей есть, могу показать! — беру фея подмышки и вытягиваю перед собой. — Вот смотри.
— Тьфу ты! Что ж сразу не сказал. Чуть ноги не отбросил с вами, — причитает дед и, кряхтя, выбирается из-под телеги.
— Ты чего так дёргаешься, отец? — максимально дружелюбно обращаюсь к старику и опускаю фея на землю.
— Так я видел, как вы с поля вышли, — заявляет старик. — На поле только мертвяки живут, туда нормальные люди не заходят!
Один из кролов медленно вытягивает ещё одну морковку из телеги и с хрустом откусывает. Дед пытается забрать у грызуна еду со словами:
— Я же сказал, тебе на сегодня хватит! Ать сюда! Ах, ты ж безмозглая животина!
Подхожу ближе к старику и одним движением руки выдергиваю морковку прямо изо рта крола. Тот никак не реагирует, будто ничего не происходит.
— Али вы мертвяков не встретили? — запыхавшись, продолжает старик.
— Только одного, — честно отвечаю.
— Но уже всё, — добавляет фей и проводит рукой по лапе крола.
Тот жуёт невидимую жвачку и ему на фея совершенно наплевать, как и, вообще, на все вокруг, похоже.
— Как всё? — дед хватается за бороду и таращит глаза.
— А вот так, дед! — Киваю я. — На поле, если там был только один мертвяк, теперь можно ходить. Ну, и убирать тоже.
— Радость-то какая! Расскажу в деревне, не поверят! — Дед от радости хватается за голову.
— Так всегда проверить можно. Если собака с поля не сбежит, то и нежити там нет, — подсказывает Феофан.
— Это ты, малец, хорошо придумал. Так и сделаю. — Старик чешет в затылке. — Или, вон, кролов запущу. Потравят пшеницу, конечно, зато точно узнаем.
— Да как хочешь, отец. Хочешь кролов, хочешь собак. Ты лучше скажи, куда путь держишь? — уточняю, пользуясь случаем.
— Так в городок Крайний, на ярмарку. До неё ещё пять дней, как раз успею раза три туда-сюда обернуться. А там и расторгуюсь, — поясняет дед, указывая сухой рукой на телегу.
Переглядываюсь с феем.
— С собой возьмёшь? Мы-то тоже туда идём, — спрашиваю старика.
— Конечно-конечно! Помогу, чем смогу. Радость-то какая! — не успокаивается
