— Поехали? — предложил Шакаров. — В магазин за лопатами заедем, на кладбище у них черт знает что творится… Инструмента нет, землекопы перепились… Я вас там оставлю работать, а сам за катафалком съезжу, надо же как-то Тоху из морга забрать…
Кладбище было огромным, погода — отвратительной, зябкой, земля — мерзлой. Мы копали, наверное, часа три, не меньше, и вспотели раз пять, и стерли руки в кровь. А потом, когда приехал катафалк, вместе с Шакаровым и водителем пришлось опускать закрытый гроб в яму. Закапывали уже сами. Когда все кончилось, и простой деревянный крест был установлен, Шакаров протянул нам по зеленой бумажке.
— На что потратите, пацаны? — спросил он.
— В Брест к девчонке съезжу, — признался Жора.
Была у него там какая-то сердечная травма, еще с летнего лагеря.
— А я нож куплю, как у якута из фильма «Охота на Пиранью», — выдал я.
— Хорошее вложение, — кивнул Шакаров и пошел к машине, даже не потрудившись забрать лопаты и нас.
Не было ведь такого уговора, домой нас подвозить.
* * *
Шушпанцер
Митрофанушка
Волосатая сволочь)))
Глава 4
Дорога на Ревель
Людвиг Аронович едва успел в последний момент.
— Держи, мин херц! — он сунул мне в руки металлический цилиндрик величиной примерно с мизинец. — Ну, и это… Побей их там всех.
Это было мое зелье регенерации! Кхазад все-таки достал его!
— Данке, — кивнул я. — Спасибо, Аронович. Побью, не сомневайся.
И сунул ампулу в карман новых штанов. Вот уж с чем я теперь не расстанусь! Гном протянул мне еще и пластиковый пакет, из которого одуряюще пахло выпечкой:
— Это из гутцайтошной… То есть — из кухмистерской. Эрика тебе передала.
— О! — я, конечно, от еды отказываться не стал, хотя мне и стало неловко. — А парниша тот что? Митрофанушка?
— Работает, — кивнул гном. — Мечтает познакомиться со своим спасителем. Всё, пошел я, ауф видерзеен. Сейчас Ян Амосович вас отправлять будет… Давай, в коллектив, в коллектив!
Развернулся — и потопал по дорожке, без всякой трубки-тросточки. А я вернулся к ребятам.
— Какая Эрика? — спросил меня Ави, принюхиваясь.
Нас было двенадцать человек — сборная по «русской стенке» в категории «Пятьсот килограмм». Семь — основной состав, пять — запасной. Я и Бёземюллер — в запасных. Из знакомых — Кирилл, конопатый крепкий парень, наш сосед по этажу в общаге, и, неожиданно, — Сергей Строев, из дружков Вяземского, который голый во время поединка бегал и от кед отбивался. Я не видел его в зале, он, похоже, в другое время тренировался. Но боец серьезный, даже без магии.
Ну, и Мих-Мих, понятно, в качестве тренера и сопровождающего. Он как раз пошел в административный корпус выяснять по поводу транспорта, а мы толпой кучковались на крыльце. Рюкзаки с личными вещами, сумки со спортивным инвентарем, разговоры про многочасовой путь до Ревеля — все это создавало вокруг нас то самое «чемоданное настроение». Мне нравилось это чувство: я был подготовлен! Достаточно белья и одежды, есть все предметы первой необходимости, деньги, которых хватило бы на пару месяцев, и кое-что перекусить (даже выпечка от Эрики!). А в голове — целая Библиотека! У меня с собой, получается, была вся моя жизнь и все имущество. Очень интересное чувство.
— Заходим! — крикнул Мих-Мих от дверей, и мы стали удивленно переглядываться.
За нами что — не приедут? Электробус, конвертоплан, лихие демоны, белые кони — любое транспортное средство? Но — тренер сказал, значит — надо делать! Толкаясь и переговариваясь, мы двинули вверх по лестнице. Авигдор все толкал меня локтем:
— Какая Эрика-то? Из Цубербюлеров? Ай-ой, как вкусно пахнет! Мастерица, похоже. Как выглядит-то?
Мы шли следом за всей командой по длинному коридору, и он вечно обгонял меня и пытался заглянуть в глаза.
— Да что с тобой такое? — удивился я. — Ты чего — по запаху влюбился? А если она старушенция?
— Как — старушенция? — оторопел Ави. — Не говори так! Зачем ты ранишь мое сердце? Скажи быстро, что она молодая, глазастая и выглядит как взбитые сливки!
— Как молоко с гречишным медом скорее, — признал я. — И глаза да. Глазищи! У Гутцайта в кухмистерской работает. Ну, там, где Публичный… А, блин! Творческий! Творческий дом!
— О! — обрадовался гном. — В кухмистерской! И какого размера глаза?
— А-а-ави! Ну, что ты как этот⁈ — возмутился я. — Мне тут сочни передали, а ты — «какого размера?» Причем тут вообще размер? Фу таким быть!
— Я…
— Бёземюллер! Титов! Что вы там трётесь в коридоре⁈ — гаркнул Мих-Мих и скомандовал: — Мигом двигайте сюда и спускайтесь на цокольный этаж!
Зараза. Цокольный этаж по моему опыту — скверное место, и ничего хорошего от него ожидать не стоит… Но тренер говорит — «надо», значит — надо! Мы подтянули лямки рюкзаков и рванули вниз бодрой трусцой, переругиваясь и сопя. Да так и ввалились в окованную железом дверь
— Портал, — удивился Авигдор, глядя на сверкающую энергетическими разрядами арку, возле которой стоял директор.
Вся фигура Яна Амосовича сияла, а рука была погружена в камень арки,
