Жересар не знал, что берег моря возле порта служил нищим людям чем‑то вроде «банка», где они иногда получали неожиданные подарки в виде выброшенного на берег трупа, с которого можно неплохо разжиться одеждой, или даже спрятанными на теле монетами.
Заметив спящего лекаря дети вначале сочли его мертвым, чему очень обрадовались – такие подарки перепадали им не часто – взрослые нищие перехватывали все лучшие трупы, а каждое тело могло дать самое меньше два серебряника, а попробуй‑ка их заработать в этом злом городе! А два серебряника – это много хлеба и много соуса, оставшегося в трактире после того, как все мясо из сковороды съели. Нет ничего лучше пахучего свежего хлеба, макнутого в коричневую, острую подливу! Увы, сегодня судьба не благоволила трем попрошайкам, которые скоро пополнят армию уличных воров и разбойников.
Солнце уже полностью показало свой сияющий лик суматошному миру, потому следовало поторопиться – ворота в порт открывались с рассветом, и там уже кипела бурная деятельность – причаливали суда, не успевшие причалить до закрытия, грузились те, кто провел ночь у причала и отходили груженые суда.
Через полчаса Жересар подходил к открытым воротам. Предварительно он как следует вымылся освежающей морской водой и прополоскал испачканные в крови рубаху и куртку, решив, что при первой же возможности выстирает их в пресной воде, иначе соль испортит одежду, а ее у него было маловато.
В воротах на него никто не обратил внимание. Ну – идет себе мужик звероподобного вида, и пусть идет – тут каждый второй грузчик то ли зверь, то ли бык – особенно когда побегает с тюками весом с человека.
Первое, на что посмотрел лекарь – нет ли того судна, на котором он прибыл. Почему‑то ему показалось, что будет легче договориться с тем капитаном, который привез его в Шусард. Однако – того корабля уже не было, похоже что он уже загрузился и отправился в обратный путь. Тогда предстояло решить – на какой корабль попроситься.
Жересар пошел вдоль кораблей, поглядывая на высокие корпуса, торчащие над причалом. Торчали они не очень высоко, на локоть–два – причал был приподнят над берегом и с него очень удобно грузиться – а для чего еще служить причалу, если не для погрузки? С высоты роста лекаря хорошо было видно то, что происходит на палубе, и Жересар искоса разглядывал суда, никак не решаясь сунуться на первый попавшийся корабль.
Куда он точно не хотел попасть – это на работорговый корабль. И не потому, что Жересар боялся пополнить состав рабов, обитающих в Замаре. Просто он терпеть не мог работорговцев. Они казались ему подлыми, мерзкими типами, перед которым меркнут прегрешения воров и разбойников. Владеть человеком ему не нравилось. И он считал это попущение богов неправильным делом. Впрочем – в мире много чего неправильного – например, есть мужчины, которые занимаются любовью с такими же мужчинами, как они сами. Отвратительно? Но боги это попускают. Только вот он, Жересар, не обязан следовать этому попущению. Так обстоит дело и с рабовладением.
Рабы? Он был равнодушен к рабам. Каждому своя доля. Они ведь как‑то попали в рабы? Допустили это? Наказания без вины не бывает – ходила в народе древняя пословица.
Лекарь не совсем был согласен с этим доисторическим утверждением, но по сути верно – в рабы частенько попадали те, кто косвенно был сам виноват в своей беде. Те же преступники, например – зачем воровали и грабили? Чего теперь на судьбу пенять? Если, конечно, забыть, что Жересар сам едва не пополнил состав гребцов на карюге, то… в общем – наплевать ему было на рабов. Самому бы выжить. Но служить на судне уродов–рабовладельцев не собирался. Как и на судах, где использовали для передвижения не только паруса, но и весла, к которым приковывались эти самые рабы.
Рабовладельческие суда, и суда, где работали узники–гребцы легко вычислялись. Они воняли. Тяжко, как передвижные сортиры. Никто ведь не выводит рабов для отправления надобности – вот и превращались эти суда в плавающие сортиры. И потому Жересар сосредоточенно принюхивался, подходя к каждому судну, исключая из потенциальных работодателей рабские карюги.
Теперь нужно было определить – какие суда из оставшихся ему подойдут. Новые, богатые суда следовало отсеять – подозрительный громила вряд ли найдет на них работу. А вот суда поплоше, те, что занимаются исключительно грузовыми перевозками, потрепанные и неприхотливые – это его будущее.
Жересар не знал, по сути – он повторяет путь Неда, некогда решавшего ту же задачу. Если бы Неду не попался вербовщик в армию – кто знает, где бы сейчас был Нед и что бы с ним было. В этом порту он подписал контракт и стал солдатом Корпуса Морской Пехоты. Лекарь же прошел мимо вербовщика отвернувшись – так, на всякий случай. Не дай боги узнает. Начальник лекарской части Корпуса был слишком заметной личностью, и капрал–вербовщик его знал.
Спрятавшись за грузчиком, несущим здоровенный тюк немытой шерсти, Жересар проскользнул мимо будки вербовщика – ни к чему разговоры о том, что кто‑то видел исчезнувшего лекаря в порту Шусарда. Ведь он числится в розыске – хотя официально это и не объявили. Пока этот розыск на уровне слухов. Однако – в любой момент Совет может разослать приказы по всем городам, и тогда – снова темница. И в другой раз, возможно он не сможет выбраться из нее так быстро. Впрочем – почему‑то лекарь не сомневался, что выберется из любой темницы. Вот только жертв при этом будет гораздо больше. А несмотря на то, что Жересаром владел демон… или сам Жересар владел демоном? В общем – он не хотел лишних жертв. Но при этом знал – если придется, если не будет другого выхода убет без малейшего колебания. Вы хотели получить зверя вместо лекаря, спасающего жизни? Вы его получили. И теперь не плачьте, что он слишком жесток. Можете пожаловаться Создателю…
Пройдя вдоль причала шагов двести, Жересар наконец‑то выбрал тот корабль, который был нужен. По крайней мере — ему показалось, что это именно то самое судно, что он искал.
Старый, но крепкий пузатый «купец», с высокой кормовой надстройкой, крепким исправным парусным снаряжением, довольно чистый, хотя и потрепанный временем и ветрами. Его трюм был раскрыт, и грузчики таскали оттуда чушки металла, напрягаясь и поблескивая на солнце мокрыми от пота мускулистыми загорелыми спинами. За процессом разгрузки наблюдал корабельщик, время от времени недовольно поглядывая на высоко стоящее в небе солнце. Рядом стоял мужчина лет пятидесяти с окладистой бородой, одетый так, как одеваются купцы средней руки во всем мире – широкие штаны, жилетка, украшенная золотой вышивкой, блестящая шелковая рубаха, шапочка, покрывающая лысоватую голову и на ногах мягкие сапоги – хотя в жару лучше ходить в сандалиях, но солидному купцу не пристало сверкать голыми пятками. Видимо – это был владелец груза, нанявший корабль для перевозки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
