Полли облизнула сухие губы.
— Но как… Как ты узнал?
Сандро пожал плечами.
— Я обратился в сыскное агентство. Они тебя выследили, — спокойно объяснил он. — Вчера вечером, сразу после твоего отъезда, я получил от них полный отчет. Это было захватывающее чтение.
Полли смотрела под ноги, на ковер.
— Значит, кто-то следил за мной, когда я вернулась, — почти неслышно проговорила она.
— Тебя это удивляет? — пренебрежительно бросил Сандро. — Паола, у меня, оказывается, есть прекрасный сын, и ты намеренно вычеркнула меня из его жизни. Ты решила, что будешь воспитывать его самостоятельно, не обращаясь ко мне за помощью. И не обрадовала меня известием, что я стал отцом. — Его голос оставался холодным и ровным. — Как можно такое простить?
Полли вскинула голову.
— Между нами все было кончено. И после этого ты ждал, что я буду… унижаться?
— Думаю, — негромко заметил Сандро, — на будущее тебе придется этому научиться.
Наступило молчание, прерываемое только приглушенными всхлипываниями матери Полли.
— Ни один суд в мире, — решительно заявила Полли, — не отнимет ребенка у матери.
— Однако заботится о нем бабушка, — не менее твердо парировал Сандро. — Я заметил: когда ты вошла в комнату, Карлино даже не бросился к тебе. Он хотя бы знает, что ты его мать?
Полли ахнула, и голова ее дернулась набок, как будто от пощечины.
— Мне нужно было уходить из дома, чтобы зарабатывать на жизнь для нас обоих, — неуверенно произнесла она. — Может быть, графиня говорила тебе, что у меня нелегкая работа и требующая немало времени. Но мне нужны были деньги, так что выбора у меня не было.
— Был, — тихо и холодно возразил Сандро. — Ты могла обратиться ко мне. Одно слово, одна весточка — вот все, что от тебя требовалось.
В его голосе послышалось необычное волнение, удивившее и смутившее Полли.
Он говорит так, подумала она, как будто это я бросила его.
Ее отвлек неожиданный звук, изданный ее матерью, нечто среднее между вздохом и стоном. Она подошла к матери, присела на ручку ее кресла и обняла за плечи.
— Мама, все будет хорошо, — прошептала она. — Я тебе обещаю.
— Как это может быть? — едва ли не в истерике воткнула миссис Ферфакс. — Он собирается увезти мое маленькое сокровище в Италию, я этого не переживу. — Она освободилась от поддерживающей руки Полли и с ненавистью посмотрела на Сандро который, в свою очередь, смотрел на нее, прищурясь и плотно сжав губы. — Как вы только осмелились заявиться сюда, чтобы сломать нашу жизнь, — бушевала она. — Вон из моего дома! И не смейте возвращаться.
— Не вам одной тяжело, синьора. — Голос Сандро звучал почти умиротворяюще. Он посмотрел на Полли — И все-таки для моего сына будет лучше, если за ним до слушаний дела об опеке присмотрит кто-нибудь еще. Нанятая мной няня поживет с вами.
— Невозможно, — отрезала Полли. — У меня слишком тесная квартира для этого.
Сандро пожал плечами.
— В таком случае вам подыщут другое жилье.
— Я этого не хочу, — дрожащим голосом заявила Полли. — Мне ничего от тебя не нужно. Уезжай и оставь нас в покое.
— Синьорина Ферфакс, мой клиент готов проявить великодушие, — неожиданно вступил в беседу Альберто Молена. — Он мог бы потребовать, чтобы для ребенка был назначен временный опекун. Пока дело об опеке не будет закончено.
— Этот человек, конечно, уверен, что опека будет предоставлена ему. — Полли поднялась на ноги, ее глаза сверкали. — Он нагл и беспредельно самоуверен. Да кто же отдаст право опеки над ребенком человеку с криминальными связями? А я позабочусь о том, чтобы о темных источниках его благосостояния стало известно, — с вызовом выкрикнула она. — Любой ценой.
Наступило напряженное молчание.
— О боже! — пробормотал Сандро, отвернулся и подошел опять к окну, сжав кулаки.
Тогда заговорил, понизив голос, синьор Молена:
— Мне думается, синьорина, вы совершаете серьезную ошибку. После смерти отца синьор Валесси стал главой старой и очень уважаемой на юге Италии семьи и владельцем корпорации, имеющей серьезные интересы, в частности, в туристическом бизнесе. — Он развел руки в стороны. — Вы наверняка слышали о сети гостиниц «Комадора». Они известны во всем мире.
Полли заставила себя ответить:
— Да. — Она перевела взгляд со смущенного лица юриста на прямую спину Сандро. — Да, мне они известны.
Синьор Молена выдержал длинную паузу и покачал головой.
— Синьор Валесси — маркиз. Аристократический титул ко многому обязывает. И ваш намек на то, что член семьи Валесси может быть связан с криминальными элементами, можно было бы квалифицировать как клевету, если бы это не было совершенно смехотворно.
Меньше всего в этот момент Полли хотелось смеяться. Если до того ей удавалось сохранять хладнокровие, то теперь ее сжигало ощущение собственного бессилия и унижения.
— Я… Я прошу прощения, — сумела выдавить она. Услышав эти слова, мать ее слабо застонала и откинулась на спинку кресла.
Сандро медленно повернулся и задумчиво обозрел их обеих. А потом заговорил, спокойно, но без малейшего признака готовности идти на попятную:
— Вот, значит, что ты вообразила! Вот что ты обо мне думала! В это же почти невозможно поверить. И это многое объясняет. — Он помолчал. — Как мне сказала синьора Ферфакс, твой отец сейчас на работе. Наверное, его стоило бы вызвать сюда. Мне не кажется, что ее стоило бы оставлять одну.
Полли заставила себя встряхнуться.
— Да, да, я ему позвоню. И ее доктору…
Она вышла в прихожую и беспомощно остановилась, силясь вспомнить номер.
Сандро проследовал за ней и прикрыл за собой дверь. Не глядя на него, Полли тщательно листала записную книжку.
— Что… Что теперь будет?
— Начнется процесс. Но сегодня ты можешь оставить Карлино в своей квартире.
— Благодарю, — с иронией отозвалась Полли.
— Наша няня — кстати, ее зовут Джули Коул, — поедет с тобой и уложит его, — продолжал Сандро так, как будто ничего не слышал. — В семь утра она вернется и позаботится о нем.
Полли не верила своим ушам: он словно подводит итоги делового совещания.
— Мы могли бы, я полагаю, все остаться здесь. Места вполне достаточно.
— Нет, — отрезал Сандро. — Это не та обстановка, какую я желал бы для своего сына.
В чем дело? — едва не закричала Полли. В том, что это всего-навсего обыкновенный пригородный дом, а не какой-нибудь особняк? В том, что я — всего-навсего обыкновенная девушка и не оказалась достойной стать маркизой?
Теперь она понимала, для чего ему понадобилось откупаться, чтобы избавиться от нее. На карту было поставлено достоинство династии, и негоже было вступать с ней в мезальянс.
