Союзники решили было высадиться в Швеции, но среди них возникли разногласия и раздоры (1715 и 1716 годов). Недовольный союзниками Царь порвал с ними и вывел в 1717 году все свои войска из Дании и Германии[37].
Русский царь предложил шведскому королю союз. Россия должна была получить от Швеции балтийские провинции и южную часть Финляндии, взамен чего русская армия, соединившись со шведской, должна была помочь Карлу XII вернуть свои владения в Германии и Норвегии. В самый разгар русско-шведских переговоров, Карл, уже изъявивший согласие на союз с Россией, был убит в Норвегии при осаде Фредериции[38].
Его сестра и наследница Ульрика Элеонора прервала переговоры. Заключив в 1719 году мир со всеми союзниками и заручившись союзом с Англией, она решила продолжать борьбу с Россией.
Начавшись на суше, Северная война кончалась на море… Вторая рука потентата завершила дело первой. Желая настоять на своих условиях, Петр I выставил сильный флот. Не обращая никакого внимания на высланный для выручки Швеции английский флот – в те славные времена наша дипломатия английских кораблей еще не боялась – Царь в 1719 и 1720 годах опустошил десантами весь восточный берег Швеции, внеся войну в шведские пределы. 27-го июня 1720 года[39], в одиннадцатую годовщину Полтавы, Голицын разбил шведский флот у Гренгамна. Это было последнее сражение двадцатилетней войны.
Мир был подписан в Ништадте 10-го сентября 1721 года. Россия получила Лифляндию, Эстляндию, Ингрию, южную Финляндию до линии Кексгольм – Выборг включительно и, позолотив пилюлю шведам, уплачивала Швеции небольшое вознаграждение. Русский флаг развевался от Выборга до Риги, Балтийское море переставало быть шведским озером.
Восточные дела и Персидская война
Закончив Северную войну – великое дело своего царствования, Петр обратил свои взоры на Восток.
Еще в 1717 году, когда кризис Северной войны благополучно миновал. Царя занимал вопрос отыскания сухого пути в Индию. Один из ревностных поборников этого похода князь Бекович-Черкасский отправился с северного берега Каспийского моря пустыней Усть-Урт вдоль сухого русла Аму-Дарьи с отрядом в 3000 человек (на большее число нельзя было запасти продовольствия). Характерный штрих для эпохи – в состав отряда Бековича входил эскадрон из пленных шведов. Вспомним, что после полтавского сражения пленные шведы при оружии показывали Петру экзерцицию по их уставу. Содержась в различных городах России, пленные помогали при случае местным гарнизонным войскам отправлять караульную и гарнизонную службу. Шлиппенбах, взятый в плен под Полтавой, занимал ответственные административные должности и был даже возведен Петром в баронское достоинство. Ненависть и озлобление к противнику появились лишь в XIX веке, со введением варварской системы вооруженных народов. Однако весь отряд и сам Бекович пали жертвой вероломства хивинского хана под самыми стенами Хивы.
Немногим счастливее был другой отряд – капитана Бухгольца (1400 человек), двинувшийся на Индию из Сибири – от Тобольска вверх по Иртышу и остановленный враждебностью киргизов и недостатком продовольствия. Оба эти отряда, не имевшие даже карт, были слишком многочисленны для мирного посольства и слишком слабы для успешной военной экспедиции.
Идею проникновения в Среднюю Азию пришлось оставить… Петр решил пройти в Индию другим путем.
В 1718 году был Заключен торговый договор с Персией, оставшийся, однако, мертвой буквой вследствие несоблюдения его персами. В этой стране царила анархия, от которой сильно страдала русская торговля. Чтобы положить конец бесчинствам, подать помощь законному шаху Тамаспу[40] и заставить персов уважать русское имя, решено предпринять против них поход, и в приготовлениях к этому походу прошла зима 1721–1722 годов, первая зима по заключении Ништадского мира.
Весною 1722 года назначенные в персидскую акцию войска собрались у Астрахани. Пехота и артиллерия (22000 человек) взяты на корабли, конница и иррегулярные войска (9000 драгун, 20000 донских казаков и 30000 татар и калмыков) следовали на Персию берегом моря – через Дагестан. Пехоту составили 2 полка, Ингерманландский и Астраханский, и по 1 батальону от 20 полков. 18-го июля флот отплыл от Астрахани, а 27-го войска, руководимые Царем, высадились в устьях Терека на Астраханской косе.
Сколько-нибудь значительных боевых столкновений в эту войну не произошло. В конце лета и осенью было занято все Каспийское побережье, и вся северная Персия (три провинции, с Баку, Дербентом, Астрабадом и Рештом, переименованным в Ряц[41]) превратилась в русскую область. Каспийское море сделалось русским озером.
Оккупационные войска составили Низовой Корпус, вначале из 9 полков, названных по именам новоприсоединенных персидских городов и ханств. Из этих девяти полков сохранились Апшеронский и Ширванский – украшение русской пехоты.
Присоединив к России северную Персию, Петр занял исходное положение для движения на Восток – через Белуджистан в Индию, в обход среднеазиатских пустынь – либо на Юг, к незамерзающему морю – Персидскому заливу и Индийскому океану.
К сожалению, ближайшие преемники Петра Великого не поняли[42] всей огромной выгоды Русской Персии. Они видели лишь невыгоду содержания дорого обходящихся гарнизонов и администрации на далекой беспокойной окраине с нездоровым климатом. Сейчас же после смерти Петра начались длительные переговоры с персами об уступке этих завоеваний обратно, и в феврале 1732 года заключен договор, а в ноябре 1735 года наши войска окончательно оттуда выведены. Одна из самых блестящих возможностей развития российской великодержавности была упущена. А теперь на Персидском заливе царит Британская Империя.
Петр Великий как политик, организатор и полководец
Двадцатилетняя Северная Война была великой школой для русской армии русского полководца, русского офицера и русского солдата. В ее огне ковались и выковались те бесподобные полки, чьей стойкости и доблести удивлялась и завидовала двести лет Европа.
Двадцать лет упорнейшей борьбы – двадцать лет планомерных последовательных усилий для достижения раз поставленной цели… Этого с Россией не случалось[43] за всю ее восьмивековую историю – да и всемирная история со времен единоборства Рима с Карфагеном чрезвычайно бедна такого рода примерами.
Личность Петра встает перед нами во весь свой гигантский рост – со всеми ее достоинствами и недостатками. Достоинства проявились в области внешней политики и на войне, недостатки отразились на внутренней политике.
Этот последний вопрос как будто выходит за рамки настоящего труда, но на нем следует остановиться, указав на две капитальные ошибки великого преобразователя, сыгравшие печальную роль в дальнейшем ходе русской истории чрезмерное форсирование европеизации и вавилонское пленение Церкви.
Первая из этих ошибок невольно влекла за собой раболепство перед всем иностранным и недооценку и хулу всего русского, как бы недоверие к собственным достоинствам. Качества эти совершенно отсутствовали у Петра I лично, но на протяжении двухсот лет они явились самой скверной чертой русского характера считать каждого малограмотного иностранца барином, а каждого сколько-нибудь грамотного уже авторитетом. Особенный вред это преклонение перед иностранщиной принесло, как мы увидим, в военном деле.
Что касается второй ошибки – упразднения патриаршества, то она оказалась роковой для России. Будь в России в 1917 году патриарх, то к нему, а не к предателям с генерал-адъютантскими вензелями, обратился бы за советом Император Николай Александрович – и все пошло бы по другому. Во всяком случае временного правительства мы не имели бы… Подчинение Церкви Государству привело при Павле I к цезарепапизму (Император – глава Церкви) – полному порабощению власти духовной властью светской со всеми отрицательными явлениями, с этим сопряженными, из коих угодничанье перед властями предержащими стоит отнюдь не на последнем месте. Чиновники в рясах из Святейшего Синода подготовили дорогу комиссарам в рясах из живой церкви.
Внешняя политика Петра безупречна[44] (кроме отклонения турецких предложений в Прутском походе). Выгода России – вот единственный критерий, руководивший первым русским Императором в его сношениях с иностранными Державами. Петр выказывает себя на протяжении всей войны лояльным союзником. Он не любит связывать себя заранее обещаниями и договорами, но раз дав слово, сдерживает его свято. Союзники не раз выручались русскими в различные периоды войны… Однако лишь только Царь увидел, что они совершенно не платят взаимностью и стремятся в действительности лишь эксплуатировать Россию, загребать жар русскими руками – он немедленно порвал с ними все отношения и в дальнейшем вел войну совершенно отдельно.
