— Пойдем завтракать, — ободряюще улыбнулась Вера Сергеевна.
— А сколько времени?
— Семь.
— Ой, мне же на работу, — вяло вспомнила я.
— Позвони им, детка, расскажи о случившемся. Они должны дать тебе отгул.
Я только открыла рот, чтобы признаться, что мне бы сейчас намного лучше было на работе, но телефонный звонок опередил. Соседка выпорхнула в коридор, оставив меня на растерзание подавленности. Стремясь избежать возможной истерики или того хуже — эмоционального срыва, я не стала задерживаться в спальне ни на одну лишнюю секунду и поплелась в ванную. Сильно ныли икры, плечи — сказывались вчерашние попытки залезть на дерево. Хорошо, что хоть ссадины на ладонях немного затянулись. Правда, малейшее неосторожное движение — и они снова кровоточили. Через несколько минут, кое-как приведя себя в порядок, я оказалась на кухне. Хозяйка суетилась у плиты, выкладывая на тарелку очередную порцию ароматных оладий. Правда, дивный запах аппетита не пробуждал. Но и на радушие Веры Сергеевны не ответить я не посмела. Потому проглотила, предусмотрительно оставленную мне судмедэкспертом, одну из двух таблеток и принялась за завтрак. Скоро уже, было, начавшие возрождаться тревоги и переживания стерла волна безразличия.
Я равнодушно уткнулась в экран кричащего телевизора. Транслировался репортаж о грядущем празднике, посвященном древнескандинавской богине. Люди, облаченные в длинные белые полотняные рясы, именующие себя друидами, под странные песнопения водили затейливые хороводы и пили из деревянных кубков, выкрикивая имя Великой. Странное действо осуществлялось меж выстроенными в особом порядке валунами, сильно напоминающими Стоунхендж. Я криво улыбнулась. Ставшее в последнее время модным возвращение к язычеству выглядело откровенно глупым. Вроде взрослые люди… И ладно бы проповедовали бы этот культ где-нибудь в Англии, Германии или Дании, но у нас…
Еще через какое-то время я, набросив старую курточку, направилась в офис. Мимолетный взгляд все-таки скользнул по изувеченной двери. Вздох вырвался из груди. Рано или поздно в квартиру придется вернуться. Я побежала вниз по ступенькам, малодушно размышляя о том, что возможно стоит обменять двушку на другую, даже поменьше. Казалось, что все самые счастливые воспоминания разом перечеркнул вид бабушки, превратившейся в мумию. О том, что с ней случилось, я вообще старалась не думать.
Часы подсказали, что я слишком рано вышла из дому. И хотя привычка опережать коллег давно и прочно поселилась внутри, все же, полчаса определенно — перебор. Прогулка по скверу была задавлена в зародыше. Ну и пусть сейчас светло — мало ли как разыграется моя возбужденная фантазия, подпитанная еще одним несчастьем. Две узенькие улочки, встретившиеся у старой кирпичной часовенки, разругавшиеся и разбежавшиеся в разные стороны, оставили меня на развилке. Я сбавила шаг и принялась оглядываться по сторонам в поисках решения. Итальянская кофейня на углу показалась наиболее подходящей возможностью скоротать лишнее время. Заведение встретило насыщенным ароматом и парой посетителей. Долговязый рыжий официант, живенько суетился у стойки — видимо пара порций кофе давно согнала с него хмурость и недосып. Я выбрала одноместный столик у дальнего окна и заказала двойной эспрессо. Нескладный и немного сутулый официант с эмблемой фирменного напитка на длинном черном фартуке быстро принес заказ.
— А это что? — я покосилась на тоненькую газетку, разместившуюся на клетчатой скатерти рядом с принесенной чашкой кофе, выдыхающей белый пар.
— А это утренняя акция от нашего заведения. Прилагается к двойному эспрессо, — улыбнулся молодой человек.
— Спасибо, — коротко поблагодарила я и развернула предложенную прессу. Что ж, пожалуй, эта акция очень даже к месту. Лучше отвлечься на статейки или разгадывание кроссвордов, чем размышлять над тем, что именно стало с родительницей. Но, к сожалению, ни свежие новости, ни раздел моды, ни гороскоп не сумели заинтересовать настолько, чтобы в мозге то и дело не всплывали горькие воспоминания. Снова и снова я возвращалась к самобичеванию. Что, если бы я вчера не пошла к Андрею? Возможно, тогда бабушка осталась жива… Эта мысль стала поперек горла. И даже выпитый залпом остывший и безвкусный напиток не сумел протолкнуть ее. Я вгляделась в последнюю страницу. Неожиданно в поле зрения попалось безумное объявление в двойной красной рамке.
«Требуется усидчивая и исполнительная девушка с цветочным именем для помощи в саду. Предоставляется жилье. Номер 3333333. Розалия».
Я оторопела. Отвела взгляд в сторону, потом снова перечитала объявление. Не показалось. Не ошиблась. Странно. Ничего подобного раньше не встречала. Конечно, все творческие личности немного безумны. Но это… Больше походит на последний шанс для того, у кого ничего не осталось. Даже про зарплату ни слова. Часы напомнили, что мне пора. Я решила поделиться находкой, сумевшей таки на миг отвлечь от мрачных мыслей и переживаний, с начальницей. Свернула газету в трубочку и вышла на улицу.
После теплого кафе воздух показался особенно свежим. Я вдохнула поглубже и неожиданно заметила, что осень потеряла всю свою привлекательность. Интересно, куда же пропали ее пестрые краски, еще вчера капавшие с ветвей разноцветными листьями? Сплошная серость. Угрюмая, мрачная. Поежившись то ли от внезапного открытия, то ли из-за напавшего порыва ветра, я поспешила в офис.
Кабинет поприветствовал тишиной, словно откуда-то уже все знал — и теперь молча сопереживал моему горю. Курточка повисла на вешалке, сапоги сменили туфли-лодочки. Я поворковала с фиалками и уселась за рабочий стол. Следом появилась Зинаида Романовна.
— Привет, Виолетта, — улыбнулась полненькая женщина и подмигнула. — Выглядишь несколько заспанной — вчерашний сюрприз удался?
Я вздохнула и внезапно разревелась.
— Что такое? — спохватилась начальница и подскочила ко мне. — Я что-то не то сказала? Поругались?
— Вчера моя бабушка у-умерла.
— Ой, дорогая, что же ты не позвонила? Тебе же отгулы положены. А что случилось?
Когда начальница услышала, в каком виде я нашла любимую прародительницу, то крепко прижала меня к себе, словно хотела забрать часть боли. А затем попыталась выпроводить домой, пообещав уладить все сама. Но я наотрез отказалась, объяснив, что в квартиру пока возвращаться не готова, а найти себе занятие у соседки вряд ли сумею. Уж лучше — на работе. Зинаида Романовна напоила меня чаем и попыталась отвлечь воспоминаниями о своем вчерашнем вечере. Я дежурно улыбалась, но никак не могла проследить нить повествования.
