— Сижу, как видишь… — вздохнула она, — а потом, предваряя твой второй вопрос, отдохну и пойду дальше. У меня дела еще…
— Какие дела? — зашипел Ежи злобно, — ты же мне сама сказала… Ты же замуж… Какого ты?..
— Ой, — Рути картинно прикрыла рот ладошкой, будто удивляясь, — а ты не знаешь, да? Нет у меня больше жениха, представляешь? Умер. И папа мой умер. И мама. А сестра… Впрочем, ладно, не будем. Так что я теперь свободная птица, Ежи. Ото всех свободная… Практически…
Она отвернулась, судя по всему, не желая видеть изумленного лица принца.
Впрочем, он быстро справился со своим изумлением, развернул ее к себе за подбородок и жестко спросил:
— Кто это сделал?
— Император, — выплюнула она с такой ненавистью, что Ежи невольно отшатнулся.
А Рути продолжила:
— Моего отца казнили, обвинив в измене императору. Так что тебе теперь опасно со мной общаться, парень. Я теперь — дочь изменщика.
— Я… Разберусь в этом, — сказал Ежи, сжимая кулаки и крайне серьезно при этом выглядя.
Вот только на Рути эта серьезность, похоже, никакого впечатления не произвела, потому что она усмехнулась и сказала:
— Тоже мне… разбиральщик… Что ты можещь-то?
— Я много чего могу, — ответил принц.
Рути только рассмеялась горько.
— Нет уж, не лезь в это дело, мальчик, а то тоже голову потеряешь…
— Я не потеряю.
— Ну хорошо, — кивнула она, — посмотрим. Если разберешься и в самом деле, то я… Я тебе буду благодарна. Но лучше не лезь. Бесполезно это.
— Сам решу, — самоуверенно ответил Ежи, — а пока что ты пойдешь со мной.
— Нет уж, — улыбнулась Рути, — у меня свои дела.
— Да какие у тебя дела? — взъярился принц, — как ты вообще здесь?.. И откуда это все?..
— А этого тебе знать нельзя, Ежи, — ушла от ответа Рути, — и вообще… Зря я…
— Ничего не зря. Пойдешь со мной, я все решу.
— Нет.
— Да.
— Нет!
— Да!
В этот момент имперский чиновник принялся кашлять, громко и надсадно, а Рути, позабыв про разговор и принца, кинулась к нему.
— Корни, Корни, ты как? — в ее голосе было столько неподдельной тревоги, что Дон открыл глаза и повнимательней посмотрел на кашляющего человека.
А принц, отчетливо скрипнув зубами, двинулся следом за девчонкой.
Чиновник открыл глаза и уставился на склонившихся над ним людей, остановил взгляд на Рути и захрипел:
— Какого темного ты здесь? Пошла прочь…
10
10
— Корни, Корни… — словно заведенная, продолжила бормотать Рути, но чиновник, страшно захрипев и выкатив на нее красные от лопнувших капилляров белки глаз, зарычал, словно восставший мертвец на вкусного прохожего, — пошла про-о-о-чь… Дура…
Рути, отшатнувшись, поморгала, а затем, резко развернувшись, рванула прочь из дома.
— А ну стоять! — Рявкнул тут же очнувшийся Ежи и кинулся следом.
Никто его не стал останавливать, только взглядами проводили, да серая волчица, явно питавшая к принцу симпатию, вымелась за дверь, махнув напоследок пушистым хвостом.
— Корнель, я надеюсь, ты придешь в себя и ответишь нам на вопросы, — спокойно пробасил Карс, аккуратно придерживая чиновника, чтоб тот не завалился на бок.
— Карс, какого темного? — закашлялся Корнель, — ты-то здесь откуда?
— Да вот… — пожал плечами Карс, переглядываясь с Ассандром, как раз к этому моменту прекратившим изучать свои ладони в поисках чего-то, одному ему ведомого, и подошедшим ближе, — отдых у меня… Отдыхаю, вот…
— Ты же на Севере… — Корнель опять закашлялся, и Карс торопливо подал ему воды, а после бережно уложил обратно на спину и водрузил на грудь огромную ладонь.
— А ты в столице должен был быть… — пробормотал он, закрывая глаза и сосредотачиваясь, — однако же оба мы почему-то не там, где должны находиться…
— Ты меня знаешь… — прохрипел Корнель, — я на месте не могу усидеть… И дела тут были…
— Да я вижу, что за дела… — кивнул Карс, — девочку зачем обидел?
— Дура потому что…
— Она переживала… Она помощь привела…
— А должна была уже за три дня пути отсюда быть! Дура! Нет нормальных людей, Карс…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Мне ли не знать… Лежи уже, неугомонный… Я и без того не в форме…
— Вот и я… Откуда они эту дрянь взяли? Все силы напрочь снесло… — хрипел Корнель тихо.
Ассандр сел рядом с его кроватью, и, как Дон совсем недавно, уперся затылком о стену, прикрыл глаза.
А Карс, глянув на него, покачал головой:
— Что, дракош, никак?
Тот только оскалился злобно и холодно.
— Ничего, ничего… У меня потихоньку возвращается… Значит, это обратимо…
— Вопрос, когда… — подал голос Ассандр, — и сколько у нас есть времени…
— А вот девочка могла бы рассказать, — задумчиво ответил Карс, — она-то явно тут с пользой время провела…
— Без пользы… Дура… — пробормотал Корнель, но уже без первоначальной яростной злобы, — у нее другое дело есть, важное. А она тут ошивалась все это время…
— Тебя спасала… — укоризненно покачал головой Карс.
— Я не важен, — прошептал Корнель, — а вот ее задание…
— Ну прости ее, она молоденькая еще совсем…
— Столько лет, столько работы… Знал же, что бабу — нельзя… Знал… — похоже, что Корнелю становилось хуже, он говорил все тише и тише, и Карс, выругавшись, убрал ладонь, встряхнул обеими руками, попил воды, подышал, словно в себя приходя, словно сейчас делал какую-то невероятно трудоемкую работу.
Близнецы, перестав переругиваться, затихли, следя за происходящим.
А вот Волк неожиданно шлепнул по холке одного из своих серых братьев, и тот скользнул тенью к лежащему Корнелю, ткнулся носом ему в лицо, замер… А затем принялся вылизывать его. Медленно, тщательно, не пропуская ни одного участка кожи.
И Карс, сначала вскинувшийся было, затем уселся и принялся пристально отслеживать состояние чиновника.
Задумчиво рассматривал серого брата, затем перекинулся взглядом с Волком, продолжавшим сидеть у стены и гладить оставшегося рядом с ним брата.
И кивнул:
— Может, оно и так… Может…
— Воронок знает, что делает, — ответил Волк.
— Я вижу…
Через десять минут, видя, как стремительно розовеет лицо Корнеля, Дон понял, что Воронок реально знал, что делал.
К этому времени , похоже, отдохнул Карс, потому что снова положил ладони на грудь чиновника, и тот вздохнул полной грудью, без прежних хрипов и клокотания в ней.
Воронок, лизнув напоследок Корнеля, уходить не стал, а легко запрыгнул на низкую лежанку и расположился сбоку, умостив огромную, больше похожую на медвежью голову на животе чиновника.
И тот, судя по всему, мало что соображая, провел ладонью по мохнатой морде.
— Корнельчик, давай, приходи в себя… — пробормотал Карс, — нам еще отсюда уходить… А ты не в порядке…
— Это что за зверь? — прохрипел Корнель, гладя волчью морду.
— Это Воронок, — ответил Карс, словно это что-то могло объяснить, — он не кусачий… Сейчас.
— Хороший… Я про таких только слышал… Волки Срединного леса, да? Откуда они здесь?
— Так это братишки Волчка нашего…
Корнель приподнялся, хотя Карс пытался уложить его обратно, да и Воронок заворчал недовольно.
Но чиновник проигнорировал их недовольство, специально, чтоб посмотреть на сидящего в углу Волка.
Тот ответил ему спокойным насмешливым взглядом, и Корнель улегся обратно со вздохом:
— Надо же… Думал, не увижу никогда…
Дон переводил взгляд с невозмутимо скалящегося Волка на лежащего человека и думал о том, что как-то много в одной компании странных личностей. И с каждым днем все страннее и страннее…
Наследный принц, сейчас увившийся в ночь за непонятной, загадочной девчонкой, у которой явные ведьмовские задатки…
Магическая четверка волков, один из которых — на двух лапах ходит, вместо четырех… Дракон…
Лесное чудище…
Сыновья тагана степи…
Императорский чиновник, скорее всего, кто-то очень серьезный, засекреченный или на особых полномочиях…
