Наконец Сабир закончил разговор и направился к нам. Я инстинктивно придвинулась поближе к Симону и нервно сжала вилку в руке, как вдруг почувствовала горячую ладонь Сабира на своей пояснице. Он ободряюще прошелся немного выше по спине и произнес своим фирменным строгим тоном:
– Ешь, Искра.
И хоть в его голосе не было ни капли тепла, а только сухое раздражение, я почему-то уловила… заботу? Нет! Ее невозможно было уловить! Наверное, я просто хочу это услышать, вот и придумываю то, чего нет! Или не придумываю?
Тем не менее, я буквально кожей ощутила чувство безопасности и, выдохнув напряжение, позволила себе приступить к еде.
Глава 7.
Расправившись со своим обедом, мы вновь вернулись в офис. Холодность Сабира уже не так сильно расстраивала меня, но и Симон не позволял себе таких милых задвигов.
День пошел по намеченному плану, где каждый "винтик" большой офисной машины принялся готовиться к завтрашней презентации. И хоть на мне была задача минимум: только проконтролировать доставку баннера, но и мне хотелось быть более полезной. Поэтому я с энтузиазмом предлагала свою помощь Римме Юрьевне, избегая однако с ней зрительного контакта.
— Голубушка моя, — не выдержала женщина ближе к пяти вечера. — Что ты себя так загоняешь по пустякам? Тебе неудобно, что я стала свидетелем вашего с Симоном воркования?
Мы как раз закончили собирать по пакетам подарочный мерч: стильные ручки и ежедневники в кожаном переплете с логотипом компании.
От вопросов Риммы Юрьевны мои руки повело, и я выронила один из пакетиков, но тут же неуклюже подняла его.
— Эм... воркования? — переспросила я и тут же густо покраснела.
Почему мне было так совестно перед, по сути, совсем чужим мне человеком?
— Симон очень милый, — заговорщицки улыбнулась женщина. — Но я, признаться, не понимаю почему его ещё не прибрали к рукам. Я работаю здесь уже седьмой год, но не было ни одного слуха, что Симон с кем-то встречается из нашего офиса, ну или вообще с кем-то.
— Почему? — я осторожно подняла на женщину глаза. — Разве он не считается местным дамским угодником?
— Считается, — укоризненно вздохнула Римма Юрьевна, словно речь шла о ее родном сыне. — Он не упускал ни единую возможность пофлиртовать с кем-то. Но дальше флирта, насколько я знаю, у него ни с кем не заходило.
Я задумчиво нахмурилась.
Не могу же я быть той самой единственной, до которой Симон снизошёл. Я не маленькая, чтобы верить в сказки. У меня, конечно, масса достоинств, но и недостатками я не обделена.
Значит, дело здесь в другом. Возможно, девушки просто не хотят признаваться, что на самом деле имели связь с обоими боссами, а не только с Симоном?
— А как Вы думаете почему? — прямо спросила я.
— Мне бы не хотелось тебя расстраивать, золотко, — печально улыбнулась Римма Юрьевна. — Тем более, что мои подозрения беспочвенны и лежат скорее на уровне интуиции, чем...
— Ну, Риммочка Юрьевна, — взмолилась я, прерывая ее оправдания.
— Знаешь, — решительно вздохнула она. — Симон такой весёлый, галантный, обходительный и в целом яркий мужчина, что трудно поверить в мое предположение. Но мне кажется, что это все маска. Очень часто его взгляд становится таким жёстким, даже жестоким... Он словно борется постоянно сам с собой... Не знаю, как это объяснить. За семь лет ни у меня, ни у кого-то другого не было ни одного конфликта с Симоном. Но есть в нем что-то, что заставляет держаться от него на расстоянии. Не знаю что.
Я окончательно поникла и расстроилась от ее слов.
Выходит, я не должна ему доверять? Ведь какая-то скрытая жестокость в нем и правда есть.
Я совсем запуталась.
— Искорка, — ободряюще протянула женщина. — Я лишь поделилась с тобой своими смутными ощущениями. Не воспринимай их как истину. Я говорю тебе то, что чувствую внутри. Вот взять, например, Сабира. Иногда кажется, что он может довести до самоубийства одним взглядом. Но вот мне с ним намного спокойнее в общении, чем с добродушным Симоном. Но и о Сабире я также могу сказать, что он не был замечен с кем-то в отношениях. Им обоим уже далеко за тридцать. Серьезные, успешные, красивые, состоятельные мужчины. Все при них. Но иногда кажется, чтобы всего добиться, они продали душу дьяволу — не меньше.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Если бы ты знала, какие у Сабира странные татуировки на теле, — продолжала она, — то точно бы заподозрила его в оккультизме, — рассмеялась женщина. — Летом они часто проводят тим билдинг на природе. В прошлом году Сабир снял для нашего офиса целый санаторий на два дня. И когда мы все проводили время у бассейна, я смогла увидеть его татуировки. Очень... необычные.
Мне стало любопытно, что же там за татуировки такие! Но вместе с тем, предположения Риммы Юрьевны меня насторожили.
Конечно, я была уверена, что эти двое не питаются девственницами на завтрак. Но все же теперь захотелось порвать с ними обоими. На всякий случай.
Но ведь тогда я совершенно точно вновь стану добычей для моего бывшего!
Да, ситуация не из лёгких. Но меня сложно чем-то сбить с пути. И если я пока не могу расстаться со своими боссами, то начну-ка я пользоваться своим положением по-крупному.
Закончив со всеми делами, я проводила благодарным взглядом Римму Юрьевну, и принялась решительно прихорашиваться. Пора уже извлекать реальную выгоду из той ловушки, в которую я угодила.
Чуть подкрасив реснички и выделив хайлайтером внутренние уголки глаз и дуги под бровями, я тем самым добавила своему взгляду ещё больше свежести и сексуальности, а затем направилась к Симону.
Его секретарша улыбнулась мне и кивнула, показывая этим, что Симон не занят. Однако от меня не ускользнул ее завистливый взгляд.
Интересно? Она тоже спала с двумя? Или только с Симоном?
Выдохнув, я для порядка постучала кулачком в дверь и тут же вошла в кабинет.
Внутри царил полумрак. Жалюзи наглухо закрывали все окна, не позволяя свету извне проникнуть в кабинет. Настольная лампа приглушенно освещала Симона, сидящего за столом с видом абсолютной задумчивости.
В его глазах, да и в лице в целом, не было ни капли обаятельности. Лишь жесткость и даже злость. Словно это был совсем другой человек. Но, увидев меня, мужчина за долю секунды поменялся.
— Моя Искорка, — протянул он, и его губы растянулись в какой-то уставшей, но победной улыбке. — Соскучилась?
Он поднялся из-за стола и подошел ко мне.
— Устала, моя малышка? — он приобнял меня за плечи и повел за собой к широкому дивану. — Хочешь домой?
— Да... — немного рассеянно ответила я и с опаской присела на подлокотник дивана. — Но... я хотела попросить о другом.
Смелость внезапно начала покидать меня. Я нервно сглотнула ком в горле и крепко сцепила пальцы в замок.
Мне вдруг стало страшно остаться наедине с Симоном. Этот его взгляд, который был минуту назад, темный кабинет, удобный диван... Я срочно должна уйти. Он ведь воспользуется сейчас мной, и никто его не остановит.
— Прости... я должна вернуться, — мой голос дрогнул. — Я забыла... Я сейчас вернусь...
— Моя Искорка, — Симон придвинулся ко мне поближе, обнял одной рукой за талию, а второй двинулся вверх по моему бедру к кромке офисной юбки. — Скажи, о чем ты хотела попросить. Я тебя уже никуда не отпущу.
Черт, как я могла поступить так импульсивно? Теперь мне предстоит испытать на себе всю грубость Симона!
Понимая, что наша близость уже неизбежна, я все же решила озвучить свою просьбу. По крайней мере, если он согласится, я буду хоть немного ему благодарна.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Я хочу попросить о повышении, — выдавила я из себя, прижав к себе кулачками подол юбки, чтобы Симон не мог залезть под нее. — Я готова пройти какое-то обучение, работать сверхурочно, только иметь более значимую позицию в вашем штате. Ведь... я не всегда буду... под вашей опекой. Мне нужно уже сейчас задуматься о том, чем я смогу зарабатывать себе на жизнь. И... мне ведь нужно снять квартиру...
