— Я понимаю, вы молодая и неопытная, вам сколько — двадцать два-двадцать три?
Молча продемонстрировала неприличный жест.
— Предлагаете заняться этим прямо здесь? — съехидничал мэр.
— Нет, — торопливо убирая руку за спину, ответила я, — смертными мордами не интересуюсь.
Хмыкнув, продолжил:
— Я искренне надеюсь, что данной демонстрации будет достаточно, чтобы вы осознали, насколько беззащитны, госпожа ведьма. Мой вам совет — пакуйте чемоданы, в моем городе вам делать нечего.
С этими словами мэр поднялся, свистом подозвал лошадь и, едва гнедой скакун подбежал, единым движением взлетел в седло. Уезжал мэр не оглядываясь…
Молча поднявшись, я побрела к тайной полянке, все равно уже не до пробежки было. В голове звенело, перед глазами темнело, а еще кто-то был зол. Очень-очень зол! Твой город, говоришь?! Ну-ну!
Доковыляв до тайной полянки, достала из дупла плащ, надела, поковыляла в город.
У самых ворот увидела мэра. Он сидел на своей лошади и ждал меня. Молча продемонстрировала все тот же жест, из вредности.
— Не упрямьтесь, госпожа ведьма, — укоризненно произнес градоначальник. — Просто поверьте на слово — будет, как я сказал, и никак иначе.
Прошла в ворота, для мэра их распахнули, молча миновала всадников, с трудом забралась в ожидающую двуколку. Извозчик даже вопросов не задавал, довез до лавки, взял деньги, уехал.
А я зашла, дверь закрыла и… и заревела, в общем.
Потому что испугалась я!
А кто бы не испугался?! Безопасный до сего дня лес, мои любимые утренние пробежки, и вообще — это было жестоко! И ловушки на черную ведьму — перебор! И я вся одна, маленькая, несчастная и беззащитная-а-а-а…
Но злая!
И потому, поднявшись, вытерла слезы и пошла писать объявление. Большое объявление! Масштабное!
И когда жители Бриджуотера проснулись, они узрели вывеску, затмившую собственно надпись «Лавка черной ведьмы», и эта вывеска гласила: «Распродажа приворотных зелий!». И приписка ниже: «Начнется на закате».
Так что завтрак у меня был на скорую руку, обед тоже не ахти, но зато к закату вся лавка сверкала и переливалась свеженькими, новенькими, сильнодействующими приворотными зельями, на которых значилось «Для мэра», «Для офицера», «Для солдата», «Для нового священника». И я не знала, что было в половине этих пузырьков, потому как пограбила остатки от запасов двоюродного деда, но вот мэру было уготовано все самое отборное — если выживет, я ему не завидую.
После заката началось паломничество всех незамужних дев Бриджуотера и их мамаш. Мэровские зелья скупили за час, потом пошли офицерские, дамы из постыдного квартала разобрали зелья для солдат и почему-то особо дрались за зелья «Для нового священника». Священника уже стало жаль.
* * *
В общем, устала я к вечеру как собака, а потому ужинать пошла к матушке Герби, в таверну «Три поросенка». Тут близко было, всего-то шесть лавок пройти — и вот уже огни вывески, официант, воскликнувший «Добро пожаловать, госпожа ведьма!», и теплое заполненное людьми помещение.
Едва я вошла, трое рыбаков тут же освободили мой любимый столик у окна, а стоило сесть, как матушка Герби сама, лично, принесла поднос с мясной похлебкой, свиной рулькой и сыром, в сухарях запеченным. Я подняла голову, собираясь ее поблагодарить, и только сейчас заметила — через два столика напротив сидели мэр и потрепанный жизнью белый маг! И оба, перестав есть, смотрели на меня. У первого так вообще вилка с наколотым на зубцы куском мяса застыла на полпути ко рту.
Психанув, продемонстрировала им тот самый жест, шокировав этим местную публику, встала и пересела так, чтобы сидеть к гадам спиной и чтобы аппетит не портили. Матушка Герби подошла с чаем, опасливо поставила на мой столик поднос и тихо спросила:
— Бесят, да?
— Дико, — согласилась я. Потом добавила: — И аппетит портят.
— Сволочи, — поддержала разговор хозяйка таверны.
Улыбнувшись, кивнула и приступила к ужину. Мне с этого места была превосходно видна луна — огромная, красноватая…
Красноватая?!
Перестав жевать, уставилась на небесный объект, пытаясь понять, что мне во всем этом так сильно не нравится…
— Добрый вечер, госпожа Герминштейн, — раздался рядом приятный мужской голос.
— Доброго пути подальше от меня, господин маг, — не отвлекаясь от созерцания небесного тела, нервно ответила я.
Что-то не так в этом, что-то совсем не так. Что?!
— Да, а вы вежливая особа, — хмыкнул маг. — Госпожа Герминштейн, вы позволите присесть?
— Нет.
Невзирая на недвусмысленный отказ, белый маг внаглую отодвинул стул напротив и устроил свой беломагический зад за моим столиком, за что удостоился весьма неприязненного взгляда. Вблизи маг оказался симпатичным. Породистый такой. В белой расстегнутой на три верхние пуговицы рубашке, с зачесанными назад волосами, загорелый, белозубый. Привлекательный и об этом осведомленный. Бесит!
Все бесит!
— А вы совсем молоденькая, — продолжил маг. — Год-два как магистериум закончили?
Ничего не отвечая, молча щелкнула пальцами — зеленый огонек выразительно заполыхал над ладонью.
— Угрожаем? — улыбнулся белый.
Тяжело вздохнув, ответила предельно честно:
— Господин маг, я черная ведьма, мы не угрожаем, мы: первое — предупреждаем, второе — действуем.
Огонек сорвался в сторону зарвавшегося индивида. Предупреждение же уже было, да? А даже если и нет, то мы черные ведьмы, у нас стыд и совесть отсутствуют. И собственно с огромным удовольствием я пронаблюдала за тем, как огонь охватывает голову белого и в сиянии пламени появляются рога, вытянутая рожа, козлиные глаза и шерсть. Через мгновение белый выдал мрачное:
— М-м-ме-е-е-е-е.
Сверкнув улыбкой, вернулась к ужину, забыв о кровавой луне. Маг тяжело вздохнул, щелкнул пальцами — и вернул себе привычный облик. Решила, что так и буду их звать — мэр-морда, маг-рожа.
— М-ме-е-с… хм, — голос рожа тоже вернул. — Нет, в принципе, я вас понял.
Молча подняла руку и щелкнула пальцами.
— Да понял я, понял! — вскинул ладони в защитном жесте белый.
— А по вам не скажешь, — с намеком протянула я.
— В общем, вы не в настроении, — подытожил рожа, поднимаясь.
Огонек сорвался без всяческого предупреждения. Нет, ну он же меня оскорбил, да? Какое вообще право имеет какой-то тугодумный дуб обсуждать мое настроение?!
Огонь охватил мага и через мгновение на его месте стоял дуб. Симпатичный такой, метра два в высоту, с листочками, желудями и в сапогах. Почему ноги остались прежними — Тьма их знает. Но утопывало явление природы, шумно шоркая подкованными железом каблуками. Уже где-то там, видимо рядом с мэром, маг вернул себе прежний вид, и я услышала:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
