Вертикальное перо я идеально балансировать не стал в расчёте на то, чтобы сохранить некоторое стремление к его выпрямлению, если отпустишь. Мне просто так привычней.
Ну вот, ходовая часть готова. И я снова принялся за проверки и испытания. А ничего так, нигде не спотыкается. Значит, пришла пора созидать каркас.
Собственно, полуторадюймовые доски -- это и обшивка тоже, но поперечные элементы я поставил часто. Как же мне не хватало саморезов! Или, хотя бы шурупов! Гвозди ведь могут и вылезти, если изменится направление нагрузки, а строил я герметичный корабль, внутри которого, теоретически, возможно придётся создавать избыточное давление.
В общем, придумал, как вывернуться. Купил толстой медной проволоки и выполнил многие соединения согнутыми из неё скобками, просверливая сквозные отверстия и загибая внутренние концы. Почему не гвозди, спросите? Те, кто разбирал сооружения, возведенные с их использованием и последующим загибом, не дадут соврать -- обратно такое потом собирается очень плохо. А меня крайне интересовала возможность последующей переделки, ибо ничего не получается сразу и навсегда.
Этими же скобками я и сами доски сшил между собой, стараясь приблизить свойства внешней поверхности к сопротивляемости сплошного листа. Не пожалел трудов. Особенно много возни было с палубой. Мне тут требовались съёмные щиты, чтобы можно было добраться до любого места, потому их я закрепил болтами сквозь отверстия в бимсах -- могучих и прочных. Причин экономить на массе сооружения, которому следует погружаться, не было. Мне его в любом случае предстоит загружать балластом так, чтобы кромки бортов только самую малость выглядывали из воды - иначе не загоню и своё детище в царство Нептуна.
Внешне получилось более-менее прилично: Плавно сбегающиеся к носу вертикальные борта крепились к остро заточенному тоже вертикальному штевню. Палуба и днище -- плоские. Правда к корме снизу идет плавный подъём, образовывая свес, под которым два винта крутятся в противоположные стороны. Перо руля -- тут же. Причём нижний конец его оси я тоже закрепил, уперев в торчащую назад консоль килевого бруса. У меня тут сложно получалось, потому что, не будучи ни в чём уверенным (ну не прочнист), я еще и задние концы валов упёр в поперечину, соединяющую концы рамы, обрамляющей задние рули глубины.
Поймите меня правильно. Изо всех сил стараясь уменьшить сечение, я настолько заузил и обнизил корпус, что в корме образовалась невыносимая теснота. Чтобы, не приведи Господи, лопасти винтов не задели руля, я их снабдил кольцевыми туннелями -- отрезали мне в мастерских два куска трубы и даже кромки заточили. Как раз каждое в трёх точках удобно крепилось.
Скажете -- дополнительное сопротивление? Плачу вместе с Вами. Но надёжность, всё же, волновала меня сильнее, чем скорость.
Разумеется, ограниченность в средствах сказывалась на выборе как материалов, так и конструкторских решений. Во всём мире подводные лодки строят только из металла. Но скромная зарплата учителя гимназии не позволяет использовать одни классические подходы. Приходится изворачиваться. Тем более, что самые затратные дела всё ещё впереди. И, как Вы уже догадались, это горловина люка. Она же -- основание прозрачного фонаря.
Плоское кольцо с круговой канавкой отлили из меди. Проблема была в размере -- нужен такой, чтобы я в него пролезал. Пусть, свернув плечи -- но это тоже немало. А еще требовалась ответная деталь, правда уже без желобка, зато с выступами вверх, к которым я смогу прикрепить детали собственно фонаря.
Где я нашёл уплотняющую прокладку? Взял прорезиненный тканый ремень от клиноремённой передачи. Нашелся подходящий в тех же мастерских. Узкий и толстый. Под него мы все размеры и прикидывали.
Фонарь я сделал из четырех стекол. Три трапецевидных -- вперёд и в бока, и одно прямоугольное сверху. Сзади всё равно стоит шарнир люка, сквозь который ничего не разглядишь. Стёкла эти я посадил на прочную деревянную раму, отчего в моём распоряжении остались скромного размера овальные окошки. Сам же люк после закрытия приходилось крепить струбцинами. Я сразу на них рассчитывал, так что сошлось нормально.
Естественно, проникнуть в лодку получалось одним единственным способом, и после этого менять положение тела было уже решительно невозможно. Моё творение облегало меня, словно пошитый у хорошего портного фрак. Длина, правда, получилась чуть больше, чем хотелось -- не уложился я в четыре метра. Баки для приёма балласта при погружении потребовали своего. Мне их склепали из котельного железа, когда уже "проявились" истинно нужные размер и форма. Обе трубы из каждой из них шли в "рубку" - то есть под левую руку. Одна -- широкая, идущая от нижней части бака по самому днищу лодки - на впуск воды или выпуск её при продувке. Вообще-то по классике это путь, кажется, оставляют всегда открытым. Но я решил подстраховаться и поставил краны. Вторая пара труб предназначалась для воздуха. Он либо выходил за борт, вытесняемый водой при заполнении цистерны. Либо входил в цистерну при её продувке из резервуара расположенного за спинкой. Еще один баллон -- для дыхания, покоился под лежанкой. Имелась и возможность переключить каждый из баллонов хоть туда, хоть сюда.
Должен признаться, что разработанные для паропроводов краны были, на мой взгляд, излишне громоздкими в созданной моими же стараниями тесноте. Они, даже после того, как я их несколько раз переставил, выбирая правильное положение, не прощали ни одного неверного движения.
Как я собирался дышать в этой тесноте? Глубоко и ритмично. Не забывайте, что я не просто рулевой, а ещё и двигатель. Так что воздуха потреблять обязан много. Его-то, этот воздух, мне придётся регулярно подкачивать в закреплённый на груди мех, откуда вдыхать ртом через загубник. Вырезал я это устройство из липы и хорошенько пропитал растительным маслом.
Лодку я тоже пропитал, но не маслом, а каучуком, растворённым в бензине. Его сейчас, правда, газолином называют, но мы с хозяином скобяной лавки поняли друг друга правильно, он и привёз. Так вот, этот растворённый пожиже каучук очень хорошо прилипает, если незадолго перед этим древесину "покрасить" керосином.
Что ещё хочу отметить. Гости в мою мастерскую ходили как к себе домой. Совершенно незнакомые люди с невообразимыми вопросами. Я им был всегда ужасно рад, и каждый раз обязательно заставлял что-нибудь подержать или потянуть или поскоблить... за делом и разговор шёл веселей. Короче, про то, что учитель математики строит ныряющую лодку, в городе знали решительно все. И, мне кажется, чувствовали свою к этому причастность. Одни чокнутым считали, другие учёным, но, когда что либо приходилось покупать или какого-то мастера просить изготовить, то либо цену скидывали до чисто символического размера, либо вообще отдавали даром.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
