В японских мифах одно из первых упоминаний туалета связано не столько с его прямым назначением, сколько с насилием. Живший (по преданию) на рубеже I–II вв. «император» Кэйко (на самом-то деле это был, конечно, не настоящий император, а всего-навсего мелкий древний царек) отправил старшего сына за двумя красавицами, которых сам пожелал взять в жены. Тот, однако, ослушался родительского повеления и женился на них. Отцу же он привел совсем других девушек. Но Кэйко обман раскусил и, как это замечательно сказано в мифологическо-летописном своде «Кодзики» («Записи о делах древности», 712 г.), «тех девушек мучил: смотрел на них, а в жены не брал». Досталось и старшему сыну — Кэйко повелел своему младшему сыну Ямато Такэру выучить старшего брата правилам сыновней почтительности. Простосердечный отчет самого царевича об этом «уроке» звучит так:
Когда рано утром старший брат зашел в отхожее место, я уже поджидал его там. Я напал на него, схватил его, убил его, руки-ноги повыдергал, завернул тело в циновку и выкинул.
Иными словами, туалет в мифологических представлениях выступает как место смертельно опасное, что совершенно верно также и с фактической точки зрения — в момент отправления естественных потребностей человеческая особь делается абсолютно беззащитной перед лицом потенциального врага. А человек, между прочим, среди всех млекопитающих тратит на дефекацию больше всего времени, то есть бывает беззащитен сравнительно длительное время.
Первые документальные археологические сведения, которыми мы располагаем относительно истории конструктивных особенностей «цивилизованных» японских туалетов, относятся только к концу VII в. (об обнаружении этого туалета трубили все газеты на первых полосах). Именно в конце VII в. была построена первая постоянная (хотя и не слишком долговечная — двор пребывал там всего шестнадцать лет) резиденция императоров — Фудзивара. По прикидкам историков, там могло проживать от 30 до 50 тысяч человек. Поскольку существует несколько предположений о площади территории города и количестве горожан, то и расчеты плотности населения тоже «пляшут». Оценки колеблются в пределах от 4600 до 1100 человек на квадратный километр (для справки: в современном городе Касивара, расположенном на территории бывшей Фудзивара, эта цифра составляет 3045).
При такой заселенности в Фудзивара должны были возникать проблемы, свойственные любому крупному городу. Одна из них — борьба с отходами. Проблема решалась довольно бесхитростно. По ответвлениям от проложенных на территории города каналов, которые имеют самое непосредственное отношение к теме рассказа, на участки поступала вода. Туалеты того времени представляли собой расположенные в глубине участков прямоугольные ямы размером приблизительно 150 на 30 сантиметров; вода, поступавшая по отводам из уличных каналов, протекала через эти ямы. Затем туда же, в каналы, она, теперь уже наполненная нечистотами, и возвращалась. А оттуда — обратно в реки. Точно так же были устроены туалеты и в следующей японской столице — Нара (710–784). Вот такое было у японцев в VIII в. «сливное устройство». Неизвестно, правда, было ли оно крыто крышей.
В столичном городе бытовые отходы беззастенчиво выбрасывались либо в те же самые каналы, либо куда попало. При этом японские власти того времени свято верили в чудодейственность рескриптов. Так, в записи правительственной хроники от 706 г. от имени императора строго указывалось:
Стало известно Нам, что улицы столицы сделались грязны и вонючи. Происходит это оттого, что соответствующие ведомства не осуществляют должного контроля. Отныне и впредь охранники города должны хватать и наказывать нарушителей. В случае невозможности вынесения наказания, составлять рапорт об обстоятельствах дела.
Археологами найдены также туалеты и другого типа, относящиеся приблизительно к этому же времени. Они были устроены непосредственно на мостиках, переброшенных через магистральные пятиметровые каналы и имели название кавая («речной домик»). Такие «скворечники», расположенные над горными ручьями и речками, окончательно исчезли из обихода удаленных регионов только после окончания последней мировой войны. Считалось, что умеренное внесение в воду фекалий сильно способствует росту рыбы, до которой, как известно, японцы большие охотники (на Филиппинах, во Вьетнаме и в Индонезии туалетные домики такого типа устраивали прямо над нерестилищами).
Сколь бы странным это ни показалось, но в то время вместо туалетной бумаги использовали материал, на котором — как и на настоящей бумаге — писали. Я имею в виду дерево. Дело в том, что ввиду дороговизны настоящей бумаги в ту пору были в ходу небольшие (длиною сантиметров двадцать пять, шириною — два-три) тоненькие деревянные таблички моккан, служившие для многочисленных чиновников (в одной столице их насчитывалось около семи тысяч) материалом для деловых посланий, а также использовавшиеся в качестве «записной книжки» или же «тетрадки» для упражнений в иероглифике. После того как запись делалась не нужна, ее соскребали ножом. И тогда можно было снова начинать «с чистого листа». Когда же табличка истончалась окончательно, местом ее последней службы мог становиться и туалет. Получалось нечто вроде вчерашней и никому не нужной газеты.
В последние годы среди всех исторических дисциплин наибольший прогресс достигнут археологией — прежде всего за счет того, что она имеет дело с вещами и предметами, которые поддаются различным методам анализа, применяемым в естественно-научных дисциплинах. Английские и американские ученые были пионерами точных исследований в области изучения окаменевших экскрементов. Японцы же уверенно подхватили эстафету и добились немалых успехов.
Что же с этими окаменевшими экскрементами делают эти небрезгливые учёные? Во-первых, после растворения они подвергают их химическому анализу. Кроме того, делают тончайшие (50 микрон) срезы окаменевших экскрементов. На этих срезах достаточно хорошо видны недопереваренные остатки потреблявшихся пищевых продуктов. Вкупе с анализом земли, взятой со дна обнаруженных древних туалетов, это дает достаточно богатый материал для восстановления картины питания древнего человека и реконструкции его среды обитания.
Совместные усилия археологов, палеоботаников, палеонтологов, химиков позволяют хорошо идентифицировать рыбные кости, семена, цветочную пыльцу. По сохранившимся яйцам определяются также и паразиты, свойственные тому или иному конкретному виду рыбы. Это особенно ценно, поскольку кости некоторых пород рыбы сохраняются чрезвычайно плохо. Так, идентификация паразитов позволила установить, что древний человек, проживавший на территории Японско-го архипелага, употреблял в пищу, в частности, форель, карпа и карася, хотя традиционный археологический материал и не давал оснований для такого вывода.
С удешевлением бумаги эпоха мокканов кончилась. В 794 г. была построена новая столица — город «мира и спокойствия» Хэйан (нынешний Киото). Его аристократические обитатели известны своей непревзойденной праздностью и непосредственно связанной с ней утонченностью такой же непревзойденной степени.
Каков же был настоящий аристократический туалет? И как у них с этим делом обстояло в промежутках между сочинением стихов, конкурсами на лучшие благовония и любовными ухаживаниями при свете луны? Наверняка не так же, как у простого крестьянина, озабоченного своим рисовым полем и видами на урожай.
Оказывается, в жизни аристократов вообще не было предусмотрено места для постоянного туалета. Дворцы аристократов представляли собой ряд деревянных одноэтажных помещений, соединенных крытыми галереями. Причем ни одно из этих помещений не обладало капитальными внутренними стенами. Не дом с настоящими комнатами, а пустая коробка. Разумеется, эту коробку тоже перегораживали, поскольку в усадьбах проживало немало людей, бывало множество гостей, задавались пиры, проводились бесконечные праздники и церемонии. Так что для истинно аристократического времяпрепровождения от дома требовалась прежде всего свобода перепланировки, которая достигалась за счет членения пространства с помощью различного рода занавесей, пологов, экранов и ширм, на которых для общего украшения быта изображали что-нибудь пейзажное или каллиграфическое. Словом, получается, что никакие постоянные комнаты со специализированными функциями в таком доме не предусматривались.
И туалет в этом отношении отнюдь не был исключением. Поэтому использовался средневековый японский вариант нашего ночного горшка — прямоугольный деревянный пенал, предварительно заполненный абсорбентом — золой или древесным углем, что делало его несколько похожим на нынешний квартирный туалет для кошек. Причем «горшок» этот использовался не только ночью, но и днем, притом он обладал вполне приличными размерами (наконец-то удалось обнаружить хоть какую-то вещь, которая была бы у европейцев по размеру меньшей, чем у японцев!). Поэтому с одного конца к нему была приделана рукоять, за которую слуги и таскали его по всему дворцу за теми избранными, для которых он и предназначался. То есть идеи «ходить в туалет» не было, а была идея, чтобы туалет за тобой путешествовал.
