Ушам своим не верю.
Я внимательно посмотрела в его лицо и увидела то, что уже видела в его взгляде. Похоть. Ненависть из глаз пропала, он стал спокойнее, потому что думает уже не голова, а член. Сто процентов уже в полной боевой готовности. Не хочу и не буду даже опускать взгляд туда.
— Я не предлагаю тебе секс в машине, я предлагаю поехать побыстрее, — отвечаю снисходительно, впервые за весь вечер на лице проскользнул намёк на улыбку. — На улице холодно, мне холодно, я не одевалась для долгих прогулок. Я рассчитывала на поход в кино и возвращение домой, не более того. Для женщин такие холода чреваты заболеванием тех мест, которое тебя так интересует.
Я бы никогда не бросила такой фразы на свидании мужчине, с которым планировала что-то романтичное. Но в этой порочной связи нет ничего романтического, поэтому рублю как есть.
Он как-то резко остановился, пялясь на меня, словно недопонимал сказанное. А потом резко очнулся, открыл дверь и сказал:
— Не хочу, чтобы это место заболело, ни сейчас, ни в будущем.
Сдвигаю брови, наблюдая за его странной реакцией, но выводы не хочу делать. Плевать ему на меня, и это не забота, это страх оказаться без сладкого, на которое он так рассчитывает.
Я сажусь в автомобиль, а Игорь обращается к Жене.
— Евгений, пять минут и едем.
— Будет сделано, шеф.
Камаев садится рядом, я даже не успеваю что-то сказать, как его губы берут меня в плен. Целует жадно, как и тогда — до одури и отсутствия кислорода в наших легких.
— Не хочу спешить, но мне кажется, что я облажаюсь в первый раз, — смеется хрипло, пальцами пробираясь под пальто, сквозь тонкую ткань колготок трет мой клитор.
Он застал меня врасплох. Меня бесили его прикосновения, потому что они всегда были будоражащими и сразу заставляли кровь гонять быстрее.
— Почему? — хрипло выдавила в ответ, искренне не поняв, почему он должен облажаться. До этого ведь всегда был хорош, когда хотел быть.
— Аль, я после тебя больше никого на трахал, — хрипит мне в губы, — просто тридцать дней пропасти и существования между днем и ночью.
— Мне жаль, — непрошено срывается с моих губ.
Не что он никого не трахал, само собой, а что так вышло. Ляпнула, не думая, что могу сейчас снова разбудить зверя. Ну и пусть выставит меня! Плевать, я не робот. Сказала что думаю.
Он открывается на меня и смотрит в окно поверх моей головы. Я судорожно сглатываю и молчу.
Дверь в автомобиль открывается, Евгений садится за руль.
— Шеф, за город?
— Да, Евгений, свяжись с Иваном Петровичем, пусть устроит комфортное проживание. И по пути в супермаркет, нужно сделать покупки.
— На выезде?
— Именно.
Камаев больше ничего не говорит до тех пор, пока мы едем через весь город на выезд. Он сложил руки на груди и, кажется, уснул.
Я тоже сижу молча и смотрю на мелькающие пейзажи. Пытаюсь отключить голову, не думать и не анализировать события сегодняшнего дня. Нужно пустить ситуацию на самотек, чтоб не сойти с ума.
12
— Игорь Павлович, приехали.
Я дернулся, но глаза не открыл. Просто почувствовал что-то непонятное. Нос первым услышал до сумасшествия знакомый аромат. Хмурю брови, пытаясь осознать, где и что со мной. Открываю глаза и понимаю, что моя голова склонилась к плечу Алины. Черт, я тупо отключился. Сажусь ровно и пальцами тру глаза. На часах девять, а я разбит на осколки.
— Ты со мной? Тебе нужно приобрести необходимые вещи. У меня нет женских принадлежностей, — смотрю на Рудсковскую в упор и до сих пор злюсь, что теми же ногами, на те же грабли.
Зачем она здесь? Я совсем кукухой поехал? Чертово раздвоение сознания. Одна часть меня агрессивна к истинным чувствам к этой девке, вторая требует её подчинения. Требует покорности и ответной страсти. До сих пор помню, как она объезжала меня, и дышать сложно.
— Да, — соглашается без споров, отстёгивая ремень безопасности, готовясь выходить из машины.
Я рычу, понимая, что идет со мной как на голгофу. Сам виноват. Романтик хренов. Евгений выходит из автомобиля, понимает с полурыка, что лишние уши мне не нужны.
— Поцелуй, — задерживаю за руку Алину, — только так, чтобы я хотел побыстрее затариться в этом гребаном магазине и вернуться домой, чтобы трахать тебя до умопомрачения.
Смотрит на меня, взгляд изучающий, настороженный. Никогда не спешит сразу делать то, что велено, пока всё для себя не взвесит.
Делает движение вперёд, влипая в моё тело, носом проезжает по моему носу, губами касается губ, сначала легко и неспешно, но стоит ей слегка приоткрыть рот, как поцелуй вмиг становится взрывоопасным.
— У меня трусики намокли, — совсем негромко говорит у самых моих губ, — лучше бы нам поспешить.
Играет или действительно хочет так же, как и я? Или задумала какую-то провокацию?
— Тогда тебе не стоит покупать запасные трусики, они тебе просто не понадобятся, — хриплю ей в губы, пальцами проверяя правдивость её слов.
Горячая, даже слишком, не врала.
— Нам нужно идти, — я разбит, но меня воодушевляет вознаграждение, которое не за горами.
Я первым вываливаюсь из салона автомобиля. Холодный ноябрьский воздух отрезвляет. Евгений помогает выйти Алине, и я слышу обрывок его фразы Алине, которая меня злит.
— Прости, мелкая, но не успел тебя предупредить. Он сам не свой, но лучше бы ты знала о его приезде, и всего этого не было.
— Ты же не виноват, — слышу в ответ её негромкий голос. — Жаль только Рома снова попал под раздачу. Он вообще отношения ко всему этому не имеет.
— Я вам не мешаю? Вы что всё это время общались? — Хватаю Алину за руку и дергаю на себя, заставляя смотреть в глаза.
— Успокойся, — устало говорит девчонка, — когда Евгений увёз меня, он передал твоё пожелание не попадаться тебе на глаза. Не более того.
— Шеф, простите, но она права.
— Тебе слова не давали! — взревел я. — Если узнаю, что ты к ней хоть на пару метров до сегодняшнего дня подходил, знаешь, что будет! С завтрашнего дня ты в недельном отпуске!
— Слушаюсь.
Вижу, что Евгений поник, но я зол до безумия. Жадно прикасаюсь к губам Алины и рычу с отчаянием.
— Пока я тебя трахаю, никто не имеет права к тебе прикасаться. Уяснила? — дергаю ее за волосы и болезненно скалюсь, чувствую жуткий дискомфорт в мошонке.
— А потом что? По рукам пустишь?
Я вижу, что она дерзит не для того, чтобы меня выбесить, а потому, что ей страшно.
— Ты хочешь, чтобы я на тебе женился? Не получится. Моя единственная жена там, рядом с сыном, мне эта удавка не нужна. Будешь жить со мной.
— Мечтаю блядь, — нервно смеётся девчонка, прислоняя ладонь к лицу в фейспалме. — Я хочу гарантию того, что в конце этого странного, долбанутого пути меня не ждёт групповое изнасилование. Я так много прошу?
— Этот путь будет очень долгим, и да, тебя не ждет хождение по чужим херам, уяснила?! Мы идем или ещё что-то пообещать?
Злая девчонка вырвала руку и твердо пошагала вперёд в сторону входа в магазин.
Иду следом и понимаю, что зря. Догоняю, равняюсь с ней, потому что смотреть на изящные длинные ноги просто не могу. Я уже мысленно трахаю её на том же диване, перегнув через спинку. Трахаю жестко, так, чтобы она выла от желания и текла так, чтобы мои пальцы были влажными от её возбуждения.
— Что ты будешь покупать?
Пропускаю Алину вперед, но в какой-то момент резко останавливаю её и вновь впечатываю поцелуй в дерзко искривленный ротик моего безумия.
— Яд, — огрызается, — хватит подлизываться, я есть хочу, иди вперёд уже.
Девчонка берёт корзину и вручает её мне. Задумчиво рассматривает ряды супермаркета, закидывая в корзину какие-то баночки, тюбики и хрен пойми что ещё. В какой-то момент ловит на себе мой взгляд.
— Что? А ты как думал, женщинам нужно много всего. Ну, тем, кто следит за собой, — бросает деловито и берет очередной тюбик.
— Тогда какая нахрен корзина? — психую, понимая, что делает эти покупки хаотично, — нам нужна тележка, я тебе не ишак, чтобы таскать тяжести, — бормочу недовольно и возвращаюсь в исходную позицию, делаю рокировку, — хватит объема?
