На такую уступку он пошел. Связаться с Фредом и Орри я не мог, но скоро они так или иначе позвонят, и мы велели Фрицу передать им — до дальнейших распоряжений могут дружно расслабляться. Потом Вулф еще раз поднялся на крышу, а я отправился в гараж за машиной, так что стартовали мы около полудня, Вулф как всегда сидел на заднем сиденье, потому что в случае аварии там больше шансов остаться в живых, правой рукой он крепко вцепился в ремень, но это вовсе не значило, что он дрожал больше обычного, — просто считал, что машину не случайно называют «гроб на колесах», сломать шею в ней можно всегда. Но в зеркальце я заметил, что всю дорогу он не закрывал глаза, хотя не спал вот уже тридцать шесть часов подряд.
День был облачный, ветреный, не делавший июню чести, хотя, слава богу, без дождя. Когда мы съехали на дорогу к Стоуни Эйкрз и добрались до места, где на нас с Рони устроили засаду, я остановил машину и показал Вулфу местность; доложил, что по сообщению Сола у Рони изъято триста двенадцать долларов и он ждет команды, как этими деньгами распорядиться.
Местность Вулфа не интересовала.
— Мы почти приехали?
— Да, сэр. Еще мили полторы.
— Вперед.
Когда мы подходили ко входу в усадьбу, нам была оказана высокая честь. Нас встретил не грустного вида тип в мохеровом форменном костюме, а Джеймс Сперлинг собственной персоной. Правда; улыбки на его лице не было. Он начал говорить через открытое окно машины:
— Как это прикажете понимать?
Похвастать близким знакомством с Вулфом Сперлинг пока не мог и, естественно, знал, что Вулф никогда не сидит в машине дольше, чем требуется. Посему Вулф, прежде чем ответить, распахнул дверцу и выпростался на гравий.
А Сперлинг тем временем продолжал:
— Я пытался вам позвонить, но пока нашел номер телефона, вы уже уехали. Что это за фокусы? Вы же прекрасно знаете, черт подери, что мне такая реклама не нужна.
Вулф строго взглянул ему в глаза:
— Вы наводили обо мне справки, мистер Сперлинг. И должны понимать, что мозги у меня не куриные. Могу заверить, что шаг этот вполне оправдан, и я это докажу, если вы не будете прерывать меня на полуслове. Когда я все объясню вам и вашей семье, мы посмотрим, найдется ли у вас достойная альтернатива моему приезду. Ставлю на кон мою репутацию, что не найдется.
Сперлинг явно хотел сорвать банк, не заключая пари, но Вулф жестко стоял на своем, и, понимая, что надо либо приглашать нас в дом, либо попросить выехать вон, председатель правления остановился на первом варианте. Вместе с Вулфом он направился к дверям. Поскольку никто из прислуги не показался, я отогнал машину на закрытую гравием площадку позади дома, укрытую кустарником, запер ее и пошел к ближайшему входу в дом, а именно, к западной террасе. В дверях я столкнулся с Медлин. Вежливо поздоровался.
Чуть склонив голову набок, она окинула меня изучающим взглядом, большие темные глаза смотрели с легким прищуром.
— Не заметно, чтобы вас здорово отделали.
— Правда? Еще как отделали. Внутренние травмы. Но тут поработали не грабители. Тут… — я махнул рукой. — Сами понимаете.
— Я в вас разочарована, — глаза ее открылись чуть больше. — Почему вы их не перестреляли?
— Голова была занята другим. Сами понимаете чем. Ладно, сравним наши записи по этому вопросу как-нибудь в другой раз. Большое спасибо, что потянули время и поставили вашего отца перед фактом, иначе он нипочем бы сюда нас не пустил. Еще спасибо, что поверили мне на слово, — наш приезд сюда лучшее, что мы сейчас можем сделать для Гвен. Как меня здесь теперь величают или это зависит от каждого конкретного случая?
— Теперь вы во всех случаях Арчи. Я объяснила это Уэбстеру, Полу и Конни, потому что они будут сидеть с нами за столом, к чему же усложнять? К тому же раз здесь Ниро Вулф… они ведь не дураки. Кстати, ленч из-за вас задержали, обычно мы садимся за стол в час. Так что идемте. Как у вас с аппетитом?
Я сказал, что готов проявить его не на словах, а на деле, и мы вошли в дом.
Ленч подавали в большой столовой. В галстуках были только мы с Вулфом, но в другую крайность — скажем, шорты — не ударился никто, день для этого был слишком прохладным. Сперлинг был в полосатой куртке поверх шелковой голубой рубашки с открытым воротом. Джимми и Пол Эмерсон щеголяли в старых потертых свитерах, коричневом и темно-синем. Свою лепту в общую пестроту вносил и Уэбстер Кейн — на нем была шерстяная рубашка в кричащую красно-желтую клетку. Миссис Сперлинг надела розовое платье из искусственного шелка, а поверх него, не застегивая, накинула пушистую, розовую кофту. На Конни Эмерсон было что-то крапчато-голубое, смахивавшее на халат, или я просто слегка отстал от жизни. Гвен — кофейная блузка и брючки. Медлин — черно-коричневое платье из мягкой, гладкой шерсти.
Так что на официальный этот прием никак не тянул, но непринужденной я бы обстановку не назвал. С едой затруднений ни у кого не было, всех смущало другое: о чем говорить? Вулф терпеть не может напряженную атмосферу за столом и поэтому как-то попытался вовлечь сотрапезников в беседу, но не очень преуспел, все его достижение — дружеский спор с Уэбстером Кейном по поводу механизма товарно-денежных отношений и книги какого-то англичанина, о которой никто из присутствовавших не слышал, за исключением только Сперлинга, но даже если тот и знал ее наизусть, то вида не подал.
Покончив с едой, все поднялись из-за стола, и слоняться без дела никто не стал, Эмерсоны — Пол с обычной кислой миной на лице и Конни, далекая от совершенства в своем халате, да простится мне эта откровенность — решительно направились в сторону гостиной; Уэбстер Кейн, сославшись на работу, удалился в другую сторону. Место сбора остальных явно было определено заранее. Со Сперлингом во главе мы прошагали по коридорам и оказались в библиотеке, опоясанной книжными полками и украшенной телеграфным аппаратом, печатавшим последние биржевые новости; тут я хитростью выудил ключ от всех комнат и отсюда позже звонил Солу Пензеру. Глаза Вулфа, разумеется, мгновенно оценили место действия и остановились на креслах, которые Сперлинг и Джимми составляли полукругом; зная, что у Вулфа была тяжелая ночь, я над ним сжалился, схватил самое лучшее и самое большое кресло и поставил его на самое удобное с точки зрения Вулфа место. Усевшись в него, он одарил меня благодарственным кивком, откинулся на спинку, закрыл глаза и вздохнул.
Все расселись, за исключением Сперлинга: он остался стоять и повелел:
— Ну что ж, попытайтесь оправдать свой приезд. Попытайтесь, если сможете.
Глава 7
Несколько секунд Вулф сидел без движения. Потом поднял руки, прижал к глазам кончики пальцев и какое-то время сидел неподвижно уже в этой позе. Наконец уронил руки на подлокотники кресла, открыл глаза и направил их взгляд на Гвен:
— С виду вы девушка умная, мисс Сперлинг.
— Мы все умные, — рявкнул Сперлинг. — Ближе делу.
Вулф взглянул на него:
— Одной минутой тут не отделаешься, разговор предстоит долгий. Придется потерпеть. Если будете подгонять меня, времени уйдет еще больше. Вы, сэр, возглавляете большое предприятие — стало быть, командуете армией и прекрасно знаете, когда надо наводить страх на сотрудников и когда надо слушать. Сядьте, сделайте такое одолжение. У меня шея немеет, когда мой собеседник стоит.
— Я хочу что-то сказать, — вмешалась Гвен.
Вулф согласно кивнул:
— Говорите.
Она судорожно глотнула.
— Просто хочу, чтобы вы знали: я знаю, зачем вы здесь. Вы подослали этого человека… — Она стрельнула в меня глазами, и я получил полное представление о том, каковы на сегодня мои личные с ней взаимоотношения, — шпионить за Луисом Рони, моим другом, и в этом все дело. — Она снова глотнула. — Я выслушаю, потому что моя семья… моя мама и сестра попросили меня об этом, но знает, что вы отвратительный и гнусный маленький слизняк, и если бы мне пришлось таким путем зарабатывать на жизнь, я предпочла бы умереть с голоду!
Прозвучало неплохо, однако это явно не была импровизация, она шпарила по заранее подготовленному сценарию, а тут проколы неизбежны. Она бы в жизни не назвала Вулфа «маленьким», если бы не подготовила эту обличительную речь, а так впечатление было слегка подпорчено.
Вулф хмыкнул:
— Если бы вам пришлось зарабатывать на жизнь таким путем, мисс Сперлинг, вы, пожалуй, и вправду умерли бы с голоду. В любом случае спасибо, что согласились меня выслушать. — Он окинул взглядом собравшихся: — Может, кому-то еще позарез нужно высказаться?
— Говорите, — распорядился Сперлинг, усевшись в кресло.
— С удовольствием, сэр. Если поначалу вам покажется, что я отвлекаюсь от темы, будьте милосердны. Я хочу рассказать вам об одном человеке. Я знаю его имя, но предпочитаю здесь его не называть, пусть он будет Икс. Уверяю вас, человек этот не плод моего воображения. Хотел бы я, чтобы это было так. Я не знаю точно величину его состояния, но мне известно, что ему, в частности, принадлежит высокий, с замечательным обзором холм менее чем в ста милях отсюда, несколько лет назад человек этот построил там большое и шикарное поместье. Источники его доходов весьма обширны и многообразны. Все они противозаконны и безнравственны до омерзения. Наркотики, контрабанда, промышленный и коммерческий рэкет, игорные дома, гнусные делишки в портовой зоне, уголовщина, шантаж, политические интриги — этот список далеко не полный, но представление об этом человеке он даст. По сей день он празднует победу и остается неуязвимым, потому что достаточно проницателен и видит — преступник, действующий с размахом на больший территории и в течение долгого времени, может оставаться безнаказанным, если будет соблюдать некоторую дистанцию между собой и своими преступлениями; есть и другая причина: человек этот наделен недюжинным талантом, не гнушается никакими средствами для достижения цели и обладает несгибаемой волей.
