В ней он подробно раскрывает несостоятельность того, что современная культура пытается предложить людям в качестве искусственной компенсации за утрату подлинной Традиции, за отход от ее норм и догматов, от образа жизни, основанного на Предании. символе, таинстве и ритуале. В лучшем случае речь идет об искаженной фрагментарной пародии. В худшем случае об откровенной сатанинской подделке. Культура — с ее шедеврами, критиками, выставками, интерпретациями и т. д. — лишь блуждание по периферии вещей. Нигде или почти нигде вопросы не ставятся всерьез, глубоко и надлежащим образом. “Духовностью” сегодня называется плоская фикция, стремящаяся лишь завуалировать ту бездну, которая вопиет из глубин человеческой души, толкая людей к осознанию великой утраты, великой ностальгии… Но без этого чувства утраты, потери, катастрофы не может быть истинно духовного пути.
На эту же логику указывал великий немецкий философ Мартин Хайдеггер — “резкое ощущение несчастья дает нам первое представление о счастье; счастье подводит вплотную к священному; священное указывает на святость; святость связана с божественностью — божественность открывает нам Бога”.
На немецком языке это цепочка еще внушительней — Unheil (несчастье) — Heil (счастье) — Heilige (святое) — Gottliche (божественное) — Gott (Бог)
Современная духовность — это субверсия, подрывная доктрина. инструмент антихриста.
Она лишь изображает, имитирует наивность, симулирует заинтересованность в решении духовных вопросов. Как это доказать? Очень просто.
Если бы современные люди были всерьез заинтересованы в проблематике Духа, традиционалистская идея обсуждалась бы всерьез и широко. Имена Генона, Эволы, Кумарасвами были бы вынесены в центр всей полемики.
Но происходит нечто прямо противоположное. Имена и книги тех, кто выносит относительно нашей эпохи и судьбы Духа в ней наиболее строгие и адекватные суждения — намеренно замалчиваются, игнорируются, выносятся на периферию философских и культурологических споров.
Не о невинности и наивности в неуклюжей и обрывочной духовной культуре современности идет речь. Нет. Все это этапы логика страшного плана, заговора. Сознательная манипуляция общественным сознанием человечества, чтобы привить ему ложные взгляды и поверхностные суждения, чтобы плавно и постепенно вовлечь его в сети “темного сателлита”, чтобы подавить его и экономически и морально, заставив принять темные нормативы и сомнительную апокалиптическую власть “нового мирового порядка”.
Что способно противостоять режиму антихриста, спрашивает православный традиционалист Жан Бьес? Что можно и должно делать в такой ситуации людям, не желающим смириться с доминацией лжи и поклониться сыну погибели?
Только обращение к подлинной Традиции — Парадосис, причем в ее тотальном изначальном объеме. Неверно считать, как это делают многие современные верующие, что религия в определенных условиях может сводиться только к соблюдению ритуальных и моральных предписаний и что ее метафизическая, богословская, духовно-интеллектуальная сторона чревата лишь соблазнами и впадением в ересь. Если это опасение отчасти действительно оправдано из-за давления, оказываемого современным миром на круги Традиции — то существует и другой риск, не меньший, чем предыдущий. Как только религия, Церковь смиряется с минимальной ролью — с функцией морального и ритуального института, как только она устраняется от ответа на вопросы. поставленные актуальностью, как только она становится исключительно консервативным институтом, ее послание меняет смысл, ее нормы и утверждения перестают соответствовать Живой Истине, апостасия и отчуждение входят в ее лоно, искажают и ее дух.
Конечно, это не затрагивает мистический стороны — таинств, ритуалов, литургической канвы. в том случае. если они действительно осенены авторитетом изначальной Церкви и подтверждены духом и буквой предания… Но человеческий уровень Церкви (а она состоит из двух частей — небесной, вневременной, побеждающей и земной, исторической, сугубо человеческой) подвержен неумолимой логике циклического вырождения. Не само священное учение меняет смысл — деградируют люди, которое это учение исповедуют или принимают.
Текста без интерпретации не существует. Важно сберечь сам текст в изначальном состоянии. Это уже половина дела. Но не менее важно сохранить секреты его живой и истинной интерпретации. Если первый момент в Православие налицо. Второй гораздо менее очевиден. А если бы это было не так, разве возможен был тот альянс либерально-криминальных западнически ориентированных властей с духовными иерархами, который мы видим сегодня в России? Да врата ада не одолеют Церкви Христовой даже в последние времена. Враг зайдет с иной стороны. Со стороны человека, его природы, его естественных недостатков и малых слабостей. И в последние времена такая человеческая малость станет могущественным инструментом врага рода человеческого…
Слова, сказанные Жану Бьесу старцем Кириллом на Афоне в самом начале его духовного пути будут сопровождать его всю жизнь, став основным учением и духовным наставлением. Старец открыл ученику основы умной молитвы, некоторые секреты исихастской практики, передаваемые на Святой Горе по непрерывной цепи православного посвящения.
Именно эту исихастскую традицию, восходящую к православному святому Григорию Паламе и далее к первым отцам-пустынникам и еще далее к дидаскалам. харизматическим учителям первоначальной Церкви времен апостольских — и следует называть подлинным христианским эзотеризмом, наиболее глубокой, важной. метафизической и таинственной сферой православного домостроительного пути.
Метафизика “обожения”, световая мудрость Дионисия Ареопагита, отцов-каппадокийцев и наконец афонский исихазм — это самая ценная главная по духовной иерархии сторона Православия. Именно через прямой непосредственной переживаемый опыт соприкосновения христианина с миром нетварных Божественных Энергий, с обожающими благодатными лучами Пресвятой Троицы обновляется и сохраняется живая преображающая сила Церкви по ту сторону низшего человеческого и узко морального плана. Обмирщвленное католичество. давно уже утратившее право называться “христианством” отнеслось к учению исихастов как чистой ереси. Довольно сдержанное отношение было к этой уникальной традиции и в самом Православии в те периоды, когда оно более всего отходило от своего высшего идеала. шло на уступки духу современного мира, акцентировало узко моральные, страдательные аспекты традиции. Но испытания христианского пути, мытарства и муки лишь подготовление к заветному мигу преображения, к сладостной встрече с Фаворским светом.
Угрюмость самоограничения и самоистязания сменяются в этот миг радостным триумфом Света, Великим Спасением.
Зловещие тени антихристовой иллюзии падут как скорлупы, Новый Иерусалим снизойдет с небес.
Христианство это традиция не только безмерного вселенского страдания, трагического сораспятия вместе с Сыном Божиим всей реальности, но и традиция высшей радости и бесконечного вечного праздника Преображения.
Неважно, что большинство своим выбором ставит себя вне этой спасительной перспективы. Широкий путь — путь в ад.
Старец Кирил говорит Жану Бьесу:
— Большинство — это стадо, которое не спешит узнать и расшифровать благую весть о спасении и которое почти ничего не знающее… Один человек, да еще Бог, — вот вам и большинство!.. Церковь, которая никогда не получала обещаний земной победы, доживет до конца, даже превратившись в совсем небольшую паству… Я знаю, возлюбленные братия, что повсюду говорят, что мы, афонские старцы, сборище убогих, фанатичных невежественных монахов, а мы же здесь для того, чтобы несмотря на все наше ничтожество и наше невежество свидетельствовать о славе Всемогущего. Скоро скажут, что мы лишь секта, тогда как вся совокупность ересей, скопленных в течении 2О веков, будет считаться Истиной!.. Мы принимаем ненависть людей, так как мы навечно и нераздельно слиты с богочеловеческой любовью. Да, мы принадлежим к “остатку малому” — о чем говорит божественный апостол Павел — который никогда не преклонит колен перед Ваалом. Мы знаем вместе с Василием Великим, что “отнюдь не большинство будет спасено”, и вместе с Никифором Исповедником, что “даже если малое число остается верным православному благочестию, оно-то и составляет Церковь”.
Малое число. Не преклоняющее колен перед Ваалом. Высокий жертвенный и мужественный идеал утверждения Истины вопреки всем уловкам и нападкам современного мира.
Жан Бьес живет в настоящее время во Франции, посещает православный храм, соблюдает все нормы православного быта. Вместе с тем он продолжает развивать православное направление в традиционализме, публикует блистательные эссе и книги о православной традиции, исихазме, умной молитве, истории религий. С радостью и глубокой надеждой смотрит он на Россию, православную державу, хранительницу высоких тайн подлинной христианской духовности. Но за внешней обрядностью и возвратом интереса к Традиции он с возрастающей тревогой начинает замечать некоторые сомнительные элементы — поверхностность, конформизм, странный привкус фарисейства и фальши, просвечивающие сквозь внешние маски вновь обретенной религиозности…
