Ровное движение экипажа замедлилось, и я подняла голову, с изумлением и стыдом осознав, что пристроила ее у Седрика на плече. Его одеколон пах ветивером.
Мои спутницы реагировали по-разному. Лицо Тэмсин выражало радостное нетерпение, готовность к авантюрам и желание обеспечить себе будущее, которого, по ее мнению, она заслуживала. Мира волновалась гораздо сильнее: похоже, она многое повидала в своей жизни и научилась не доверять первому впечатлению.
Джаспер помог каждой из нас выйти из кареты. Дожидаясь своей очереди, я вдруг ощутила мощный прилив страха перед будущим. Вчера я потратила немало усилий на то, чтобы добиться цели, которая была основана скорее на моих фантазиях, чем на фактах. Седрик очаровал меня своим красноречием, адресованным Аде, однако существовал вполне реальный шанс, что я сейчас окажусь в положении, которое будет во много раз страшнее «ячменной жизни» с Лионелем. Возможно, в данный момент я вступаю в жизнь, полную мерзости и опасностей.
Джаспер подал мне руку – и я впервые разглядела поместье «Голубой ключ». К моему облегчению, оно не внушало опасений и выглядело вполне мирным. «Голубой ключ» являлся сельским имением, расположенным среди вересковых пустошей, вдалеке от деревень и других поселений. Сюда явно не могли забрести люди, которых наверняка уже снарядили на мои поиски. Пусть «Голубой ключ» и не был обширным поместьем, как некоторые из бывших владений моей семьи, однако он казался старинным и внушительным. Утреннее солнце как раз поднялось над крышей дома, осветив потрясенные мордашки Тэмсин и Миры.
Немолодая женщина, одетая в черное, встретила нас у дверей.
– Наконец-то последние приехали! Я-то боялась, что вы будете налегке!
– Мы задержались в пути, – объяснил Джаспер, покосившись на Миру. – И столкнулись с некоторыми неожиданностями.
– Уверена, что новенькие быстро привыкнут к нашему распорядку, – заявила женщина и смерила нас строгим взглядом. – Я – мистрис Мастерсон, домоправительница. Именно я буду заниматься вашими повседневными нуждами. А еще я отвечаю за ваше обучение этикету, который вы должны отлично освоить в этих стенах. У нас свободна только одна комната, но вы втроем прекрасно там разместитесь. Можете отнести в дом вещи, а затем присоединиться к остальным девушкам за завтраком. Они только что сели за стол.
Домоправительница спросила у Торнов, не желают ли они перекусить, но я едва вслушивалась в их ответы. Я была слишком занята тем, что переваривала сообщение мистрис Мастерсон насчет того, что мы втроем будем жить в одной комнатушке. Я никогда в жизни не делила свои апартаменты с кем-то еще. Такого не могло быть в принципе! Где бы наша семья ни останавливалась, у меня всегда имелось несколько комнат, включая, конечно, и гардеробную, да и за дверью моей спальни ночевала горничная, чтобы моментально явиться на вызов.
Седрик бросил на меня пристальный взгляд, и я испугалась, не отразилось ли на моем лице недовольство. Поспешно натянув маску бесстрастности, я вместе с остальными девушками поплелась за мистрис Мастерсон, которая уже вошла в дом. Она повела нас вверх по винтовой лестнице (надо признать, очень изящной). На стенах висели яркие картины: портреты членов семейства Торн и другие, явно выбранные просто за красоту. Я узнала произведения некоторых художников и едва не замедлила шаг, чтобы внимательнее рассмотреть полотна, но вовремя сообразила, что отставать мне нельзя.
Комната, в которую нас привела мистрис Мастерсон, была недурно обставлена. Большое окно, выходящее в сад, обрамляли кружевные занавески. Еще здесь стояли три кровати с резными ножками и при каждой – лакированный туалетный столик. Увы, комнатка казалась слишком тесной для такого количества мебели, не говоря уже о трех жилицах! Но, судя по широко распахнувшимся глазам Тэмсин и Миры, они думали иначе.
– Чертовски большая! – вырвалось у Тэмсин.
– Извольте следить за языком. – Мистрис Мастерсон обвела нас троих взглядом, и ее лицо смягчилось. – Вы быстро привыкнете, девочки. А если вам повезет и вы будете прилежны, то, выйдя замуж в Новом Свете, вы сможете похвастаться собственной отдельной комнатой. Тогда уж вы сможете обставить ее по своему вкусу.
Мира провела пальцами по обоям в цветочек.
– Никогда такого не видела!
Мистрис Мастерсон раздулась от гордости.
– Почти все помещения особняка оклеены обоями: мы стараемся поддерживать высокие стандарты, не хуже, чем в столице. А теперь давайте-ка я отведу вас к остальным барышням. Вы сможете познакомиться с ними, пока я буду беседовать с мастером Джаспером и его сыном.
Мы оставили свои скудные пожитки в спальне и гуськом спустились вниз по лестнице; домоправительница возглавляла нашу маленькую процессию.
Очутившись на первом этаже, я осмотрелась по сторонам. Коридор особняка был оформлен в уже знакомом мне стиле: на стенах висели старые портреты предков Торнов, а на полу стояли вазы с цветочными композициями. Мистрис Мастерсон прошествовала в столовую – на мой взгляд, вполне изысканную, с полосатыми обоями и темно-зелеными коврами. Стол был накрыт белой скатертью с зубчатыми краями, на полотняных салфетках поблескивали фарфор и столовое серебро. Когда мы переступили порог, Тэмсин попыталась напустить на себя равнодушный вид, но при виде всего этого великолепия вытаращила глаза и разинула рот.
Я же сосредоточилась на тех, кто сидел за столом: семеро девушек резко умолкли при нашем появлении. Они казались нашими ровесницами и были очень миловидны. Пусть Блистательный Двор и объявлял, будто подбирает девиц, способных научиться вести себя по-аристократически, но мне сразу стало ясно, что немалую роль при отборе играет именно внешность.
– Леди, – произнесла мистрис Мастерсон, – это Тэмсин, Аделаида и Мирабель. Они только что прибыли и присоединяются к нам. – Нам она вполголоса пояснила: – Остальные барышни приехали в течение последней недели. Сейчас, когда все собрались, мы уточним расписание и, разумеется, займемся гардеробом каждой из вас. Вы будете одеваться лучше, чем когда бы то ни было, и научитесь придерживаться стиля, подобающего дамам из высшего общества. – Она замолчала и смерила меня взглядом. – Хотя у тебя прическа очень неплохая, Аделаида.
Она пригласила нас сесть и отправилась поговорить с Джаспером и Седриком, а мы принялись молча и с любопытством рассматривать друг дружку. Я была на удивление голодной и гадала, когда же войдет лакей. Спустя пару минут я сообразила, что нам полагается самостоятельно себя обслуживать, взялась за ближайший чайник и впервые в жизни сама наполнила свою чашку.
На блюдах и в плетеных корзинах лежали свежие фрукты и рассыпчатая выпечка. Расчетливость Тэмсин и осторожность Миры не выдержали соблазна, и обе потянулись за пустыми тарелками. Я подумала, что они, вероятно, никогда прежде ничего подобного не ели: обе девушки оказались очень худыми. Может, они вообще редко ели досыта.
Я намеренно выбрала тарт с инжиром и миндалем, который требовал особого обращения. Его принято есть, предварительно нарезав на мелкие кусочки одинакового размера – и я воспользовалась паузой для того, чтобы рассмотреть моих сотрапезниц. Сперва я подметила схожесть их нарядов. Конечно, расцветка и материал были разными, но, насколько я могла судить, все девушки прошли через процесс подбора гардероба, о котором упомянула мистрис Мастерсон. Их красивые и кокетливые наряды отличались от практичного одеяния, которое досталось мне от Ады, однако качество ткани моего платья было как минимум не хуже, если не лучше. Одежда Миры и Тэмсин не могла соперничать с платьями девушек, хотя я и предположила, что сначала все новенькие имели жалкий вид.
Кстати, эти семеро девиц, похоже, уже усвоили азы этикета и сейчас пытались применить их на практике, правда, с разной степенью успешности. Пусть они и были прилично одеты и причесаны, но все они родились в семьях рабочих и торговцев… Лишь двум девушкам удалось справиться с набором столовых принадлежностей из десяти предметов. Некоторые не прилагали абсолютно никаких усилий и ели преимущественно руками. Многие заняли среднюю позицию, заметно путаясь в приборах, но явно пытаясь вспомнить то, чему их за столь недолгий срок успела научить мистрис Мастерсон. Я с изумлением заметила, что Тэмсин тоже уплетает инжирно-миндальный тарт. В отличие от некоторых девиц, которые просто брали выпечку с тарелки и запихивали ее себе в рот, Тэмсин нарезала свой тарт безупречно и пользовалась правильными столовыми приборами. Поймав ее цепкий взгляд, я поняла, что Тэмсин просто копирует мои движения.
– Ты кто? – нахально спросила одна из подопечных «Голубого ключа». – Мирикосийка? Винизианка? Но ведь не… сирминиканка?
Не было никаких сомнений в том, к кому именно она обращается: глаза всех присутствующих устремились на Миру. Но она спокойно продолжала есть: девушка уже аккуратно нарезала лимонный рулет, хотя использовала вовсе не десертный нож и вилку. Никто не мог указать Мире на ошибку, а я, естественно, не собиралась об этом объявлять и выдавать себя с головой.
