с предложением, она заявила, что желает вернуться в Европу.
— В Испанию, — добавил Дюпри, который до этого момента молчал.
— Да, на север Испании, в Памплону, — пояснил Джонсон. — Ее без проблем взяли бы в Национальную полицию или Гражданскую гвардию, однако она поступила в небольшой полицейский корпус — местную полицию Наварры.
— И теперь мы снова видим ее здесь, — задумчиво сказал Вердон, не обращаясь ни к кому лично. Он покинул свое место рядом с Дюпри и пересел на один из стульев, стоявших у двери.
— Верно. — Джонсон улыбнулся. — По правде сказать, мы никогда не теряли ее из виду, и неудивительно, что благодаря исключительно собственным данным Саласар так быстро продвинулась: у себя на родине она самый молодой заместитель инспектора, скоро ее наверняка снова повысят. У нее безупречная карьера и…
— И вы не знаете, что с ней делать, — перебила его агент Такер, с досадой бросая на стол свою копию отчета. — Нет доброго дела, которое осталось бы безнаказанным, особенно если это дело рук женщины, — добавила она с притворным смирением.
Джонсон приподнял бровь. Такер не упускала случая показать свою непримиримую позицию по отношению к сексизму. Джонсон предполагал, что, как и многие, Такер некогда получила свое — за то, что женщина, за то, что афроамериканка… Но также он знал, что она была карьеристкой и метила на должность Дюпри и что, продвигаясь к намеченной цели, кромсала у себя на пути всех, независимо от пола. За последние два года Такер растоптала трех криминалистов, которые были назначены ей в качестве вспомогательных аналитиков: мужчину и двух женщин. Если она и терпела рядом с собой Эмерсона, то лишь потому, что тот был профессиональным подхалимом, наделенным талантом найти свое место под солнцем где угодно.
Эмерсон пожал плечами:
— В любом случае уровень преступности в этом районе крайне низок; не думаю, что она видела за это время хоть один труп, кроме самоубийств и жертв семейного насилия. Скорее всего, она потеряла квалификацию.
Дюпри посмотрел на него почти удивленно, словно забыв о его присутствии. По выражению его лица Эмерсон понял, что замечание не доставило ему ни малейшего удовольствия.
— Вы ошибаетесь, — возразила Такер. — Она в одиночку выследила коллекционера, а это самый опасный и неуловимый вид преступников. Освободила женщину, которую он похитил, и доказала, что преступник удерживает еще как минимум двух, готовясь их убить.
Эмерсон сжал челюсти с такой силой, словно был готов раскрошить собственные зубы.
— Зачем полицейскому ее уровня туда возвращаться? — задумчиво спросил Вердон. — Зачем ей эта Испания?
— Чтобы подождать, — ответил Дюпри.
— Подождать чего?
Дюпри не ответил. Он чуть заметно улыбнулся и опустил глаза, глядя на молодую женщину на экране.
— Когда мы рассылаем приглашения европейским полицейским, — заговорил Джонсон, — конечный выбор мы предоставляем местному начальству; оно само должно решить, кого к нам прислать. Однако заместителя инспектора Саласар пригласили лично. — Он улыбнулся. — Получив приглашение, ее упаковали и отправили нам срочной почтой.
— Ее неведение нам только на руку, — добавил Дюпри.
Шеф Уилсон, молча следивший за беседой, двинулся к боковой двери, ведущей в соседний кабинет. Положив руку на дверную ручку, он снова посмотрел на Дюпри.
— Ты знаешь, что я думаю. Однажды она уже отказалась от нашего предложения, а ее блестящие профессиональные качества не оправдывают нахальства. Но если она в состоянии объяснить вот это… — Он указал бледным пальцем на разноцветные стикеры, торчащие из папки на столе. — Если ты полагаешь, что за ее нахальством стоит гениальность, можешь рассчитывать на мою поддержку в любом решении, которое примешь.
— Спасибо, Джим, я ценю это. — Дюпри кивнул.
— Поблагодаришь в том случае, если у нее есть четкое объяснение того, что она тут натворила. Буду следить за беседой из своего кабинета.
Дюпри кивнул и подождал, пока за Уилсоном закроется дверь.
— Джонсон, пригласите ее.
* * *
Сидя в офисном кресле напротив агента Дюпри, слева от себя Амайя могла видеть Джонсона и Такер, а справа — Эмерсона. Только сидевший у двери человек, имени которого она не знала и которого ей не представили, оставался вне поля ее зрения. Дюпри не пожал ей руку и не поздоровался. Он продолжал листать лежавший на столе отчет, который Саласар сразу узнала по цветным стикерам.
Дюпри заговорил так неожиданно, что она вздрогнула.
— Вчера агент Такер передала вам данные по реальному делу для упражнения. Задание состояло из трех профилей: один поведенческий, другой географический и третий виктимологический.
Он указал на часы за спиной, которые показывали девять сорок пять.
— Несмотря на то что ваш инструктор дал вам время до двенадцати часов, вы справились первой, причем всего за три часа. — Он поднес доклад к глазам. — Это можно было бы считать рекордом, если б не тот факт, что вы вернули нам дело в том виде, в каком его получили, добавив чуть более полудюжины цветных стикеров и такое же количество кратких замечаний.
— Сэр… — начала Амайя.
Дюпри поднял руку, прерывая ее.
— Ваша первая запись гласит: «Отсутствуют данные по третьему делу». — Он вопрошающе посмотрел на нее. — Скажите, заместитель инспектора Саласар, что навело вас на мысль о том, что существует третий случай?
Она сглотнула, прежде чем заговорить:
— Это следует из замечания агента Такер, сделанного во время семинара.
Дюпри поднял бровь. Агент Такер оживилась, услышав свое имя.
— В какой-то момент во время презентации, — пояснила Амайя, — она сказала: «Учитывая широкую зону, в которой действует убийца». Сэр, для грека или итальянца четыре часа езды, отделяющие Техас от Оклахомы, могут быть большим расстоянием, но для американца это не так. Заявление агента Такер заставило меня задуматься о том, что, вероятно, есть еще один случай, о котором нам не сообщили.
— Но ваш тьютор сказал, что у вас имеются все данные, которыми мы располагаем… — настаивал Дюпри.
— Вполне естественно, что они не раскрывают всех подробностей открытого дела только для того, чтобы практиканты выполнили упражнение, — рассудила Амайя.
Агент Такер сделала шаг вперед:
— Если исходить из предпосылки, что других данных нет, то тех, что мы предоставили, было достаточно для выполнения упражнения.
Дюпри уловил легкий скепсис, отразившийся на лице Амайи при этих словах Такер.
— Но вы не согласны с этой предпосылкой… — подбодрил ее Дюпри.
— Я исходила из того, что все указывает на как минимум еще один случай.
Агент откинулся в кресле и несколько секунд, которые показались ей вечностью, пристально смотрел на Амайю.
— Действительно, — продолжил он, — заявление мальчика, застрявшего под курятником Джонсов, было только началом. Для него нет большой разницы между композитором и дирижером оркестра, но он обрисовал ритуал, который заставил нас заподозрить, что это не первое такое убийство. Мы получили разрешение
