ногами асфальта.
Все сходится. Это ее дед!
Выходит, все, что она рассказывала – правда. Включая похищение.
– Дианка моя молодец. Умница, красавица. Жаль, что фотокарточки с собой нет.
Это вот точно жаль.
– А сердце какое доброе у нее? – продолжает нахваливать. – Она же в Рязани жила с бабкой по матери, училась там. Так Клавдия умерла вот весной, оставила ей квартиру – живи себе, учись. Так она бросила все, перевелась на… как это правильно…
– Дистанционное?
– Ну нет.
– Заочное?
– Да! Заочное. И сюда приехала, чтобы за мной терпеть ходить. Да разве это дело? Сначала за одной сварливой бабкой день и ночь ухаживала, теперь вот я. И если бы в квартире дело было – ее я в любом случае ей отпишу, так нет, просто не хочет бросать. Позвонит обычно: "Дедуля, привет, ты как там сам? Как сердце? Ты в магазин не ходи, я все привезу". Квартирку сняла вот, хотела забрать меня к себе, а я ни в какую! Помирать буду, но ее, молодую, тяготить не стану! Пусть живет себе, гуляет. А вы куда это, молодой человек?
– Я… мне пора, – и бегу рысцой обратно к своей машине. – Спасибо огромное.
– Так за что?
За то, что развеяли последние сомнения.
Подбегаю к тачке и достаю из кармана телефон. Задыхаясь, набираю:
"Я верю тебе, Диан, и я тебя не брошу"
---
*Анато́лий Алекса́ндрович Ва́ссерман — политический деятель, журналист, участник телевизионных интеллектуальных игр. А еще знаменит тем, что носит жилет, в котором 48 карманов для пригодных в жизни мелочей.
Часть 8
* * *
– Так я не понял – кого все-таки похитили?
Откидываюсь на спинку стула и в раздражении закатываю глаза. Духота стоит неимоверная, хоть топор вешай. Футболка промокла и липнет к спине, дико хочется пить и набить морду мужику напротив.
– Я же сказал: Кутузова Диана Александровна, ей девятнадцать лет. Ее похитили несколько дней назад прямо с улицы и где-то удерживают силой. Я же уже говорил это!
– У нас нет заявления о пропаже Кутузовой.
– Так его и не будет! У нее никого нет, только дедушка, а он пока ничего не знает. Некому заявление подать, понимаете?
Инспектор Измайлов соединяет пальцы-сосиски в замок и, чуть наклонив голову набок, осматривает меня с пристальным интересом.
– Кем она вам приходится?
– Никем.
– Никем?
– Да, никем!
– А как вы узнали о ее похищении? С вами связался тот, кто это сделал?
– Со мной связалась она! Через смс. Вот, посмотрите, – кладу на стол свой смартфон. – Там не вся переписка, начало я удалил, но и так все понятно.
Инспектор неторопливо берет мой гаджет в руки, на мой манер откидывается на спинку вращающегося кресла и, покачиваясь, лениво водит пальцем по экрану, читая.
Когда на одутловатом лице скука сменяется тупой ухмылкой, руки так и чешутся взять со стола дырокол и…
– И по-вашему, вот это, – с иронией кивает на дисплей, – является доказательством того, что девушку похитили?
– Ну да. Там же написано! Вы все прочитали?
– Это просто переписка, молодой человек. У нас сотни дел, вон, – кивает на заваленный папками-скоросшивателями стеллаж, – про мошенничества в интернете. Скоро эта ваша Диана попросит перевести для нее некоторую сумму. Рабочая схема.
– Да вы что, не видите, что человек в беде?! – выхожу из себя. – Она даже отвечать не может, потому что кто-то сидит постоянно рядом с ней! Тот, кто ей угрожает. Ей страшно, понимаете? А если ее убьют?!
– Так а что именно произошло? Почему ее затолкали в эту машину?
– Она что-то увидела!
– Что именно? – подается вперед.
– Я… я не знаю. Она еще не успела рассказать. Но я спрошу, обязательно. Как только она выйдет на связь...
– Так, хорошо... – кладет телефон на стол и указательным пальцем пододвигает мне. – Давайте пока составим ее фоторобот.
– Я не знаю, как она выглядит… – начинаю позорно сдуваться. – Я искал ее фото в соцсети, но там такая свалка…
– То есть вы не знаете как она выглядит, где живет, ее дату рождения. Не знаете, где она и за что ее похитили, но бьете себя в грудь уверяя, что ей грозит смертельная опасность?
– Послушайте, – пытаюсь зайти с другого угла. Даже выдавливаю улыбку. – Я понимаю, что все это выглядит, мягко говоря, бредово, я тоже долго не верил, из-за чего потерял кучу времени. Но теперь я убедился, что она говорит правду. Я нашел ее дедушку!
– Так ведите его сюда. Он на правах родственника подаст заявление об исчезновении.
– Нет! – выпаливаю, наверное, слишком агрессивно. – Она умоляла ничего ему не рассказывать. У него было два инфаркта, она за него переживает.
– А денег на его лечение не просила? – сдерживает усмешку. – В переписке, что вы удалили.
– Она просила только спасти ее. Больше ни о чем.
Измайлов лениво поворачивает голову к раскрытому окну, долго слушает птичьи трели и ловит раскрасневшейся мордой солнечные лучи, а потом возвращает внимание мне.
– Значит так, заявление я у вас принять не могу, в виду того, что вы ей никто, но если сюда придет ее дед – никаких проблем.
– Значит, не поможете? – стискиваю зубы. – Бросите ее умирать?
– Кого умирать? – начинает злиться он и неожиданно переходит на "ты": – Какого-то фейка из интернета? Ты реально считаешь, что нам здесь заняться больше нечем, как стягивать лучшие силы на поиски того, не зная кого?
– Но…
– Я прошу покинуть мой кабинет.
Выхожу из участка и на эмоциях бью кулаком по кирпичной стене. Костяшки дико ломят от боли, до искр из глаз. Хочется вернуться и продолжить истязать себя ударами уже по морде Измайлова.
В глубине души я понимаю, что он прав, у меня нет НИЧЕГО, кроме ее имени и кое-каких фактов исчезновения. Все.
Я действительно до сих пор не знаю, что она там увидела. Как выглядят люди, что ее окружают. Да даже комната, где она сидит!
Опускаюсь на лавочку возле участка и достаю из кармана телефон.
"СПАСИБО! ОГРОМНОЕ. ТЫ ДАЖЕ НЕ ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ, ЧТО ЭТО ДЛЯ МЕНЯ ЗНАЧИТ"
Пришел ответ на мое утренне "я тебе верю".
"Диан, ты
