Когда он вернулся, Кэрол сидела на стуле, поджав под себя ноги, и уплетала картошку.
– Я положу тебе салат, ты не против? – предложил он.
– Не против, – пробормотала она. – И от хлеба тоже не откажусь.
Он положил ей на тарелку салат и отрезал ломоть хлеба.
– А ты сам-то ел что-нибудь на ланч? – вдруг спросила она и посмотрела на него.
– Мне пока еще некогда. Там парочка ждет мисо и тосты.
– Но ведь ты же голоден?
– Я поем, когда все остальные будут сыты. А потом, знаешь, я обычно днем не чувствую голода. Пока готовишь, так порой напробуешься.
Он занялся приготовлением японского супа мисо, периодически отхлебывая из стакана чай.
– Что-то Кэрол долго не возвращается, – обронил Саймон, наворачивая на вилку клубок спагетти.
– Наверняка Крис бесстыдно эксплуатирует наше небесное создание, – не отрывая глаз от своей тарелки, ответил ему Клаус. – Я вовремя смылся.
Компания решила разделить три гигантских порции спагетти на четверых. Лоран и Дарси согласились есть из одной тарелки, в которую Саймон и Клаус отвалили часть содержимого своих тарелок, чтобы всем было поровну.
– Может, нужно спасти девушку из неволи? – не успокаивался Саймон.
– А ты давненько не пытался изображать из себя рыцаря, – усмехнулся Лоран. – Девушка явно не выходит у тебя из головы. Так чего же ты тут расселся? Я бы на твоем месте не рассуждал, набив рот макаронами, а давно что-нибудь придумал. Например, пошел бы на кухню и спросил у нее, который час.
Компания рассмеялась.
– Или спросил бы у нее, была ли она в Париже, – продолжал Лоран. – И если нет, то немедленно пригласил бы ее туда. Потом сказал бы ей, что она самая красивая женщина на свете, что в ее глазах отражается глубина морей, что ее волосы похожи на пряжу солнца, а губы – на лепестки распускающейся розы. А кожа…
– А ножки, – перебила его Дарси и стукнула кулачком по плечу. – Я бы сама не отказалась побыть на месте той женщины, которой ты готов пропеть столько красивых слов.
Лоран притянул ее к себе и потрепал по волосам.
– Ревнивица, кому, если не тебе, я уже второй год пою свои песни? И как ты думаешь, если бы не ты, смог бы я петь?
Дарси потерлась губами о его щеку. Она получила от него свой комплимент.
Клаус внимательно выслушал романтический щебет Лорана, подозрительно покосился на сладкую парочку и сочувственно покачал головой.
– Я тоже когда-то был смешным идеалистом. Но однажды прозрел и понял, что вся эта поэзия любви – всего лишь игра гормонов в крови, – сухо сказал он. – Все это красочное оперение из слов – лишь приглашение в постель.
– Какой ты скучный, Клаус, – сказала Дарси. – А почему бы и нет? Вся жизнь – игра, и она прекрасна своей легкостью, легкомыслием и непостоянством.
– Объяснила бы ты это другим женщинам, мудрая Дарси. Хотя подозреваю, что это не все, что ты думаешь о жизни, – со вздохом проговорил Клаус.
– Слушайте, вы можете здесь сидеть и рассуждать о легкомыслии жизни и гормонах сколько угодно, а я пошел спасать Кэрол. – Саймон резко встал.
– Удачи, – улыбнулась ему Дарси.
– Мне его жаль, – пробурчал себе под нос Клаус, провожая уходящего Саймона взглядом.
– А мне жаль тебя, – сказала ему Дарси. – Знаешь, если честно, то мне показалось, что ты сам влюбился в Кэрол. Вы оба ввалились в кафе с такими счастливыми физиономиями, что я подумала, уж не влюблены ли вы друг в друга. Или ты не можешь позволить себе влюбиться, потому что до сих пор помнишь, как подло поступил с Сюзанной?
– Дарси, это слишком, – попытался урезонить ее Лоран.
Клаус закусил губу.
– Я не считаю, что поступил с ней подло, – спокойно ответил он. – Я поступил с ней справедливо. Еще в самом начале я сказал, что предпочитаю легкие, ни к чему не обязывающие отношения. Но она через месяц стала требовать, чтобы я женился на ней и врать, как это делают все женщины, когда хотят добиться своей цели. Вот я и стал флиртовать с другими, чтобы дать ей понять, что я ей ничего не должен. Как ты сама сказала, Дарси, жизнь – игра.
Дарси нахмурилась.
– Слушайте, давайте оставим эту тему, – вмешался в разговор Лоран, чувствуя, что они далеко зашли. – У каждого своя жизнь, и не нам судить других.
Саймон отодвинул ширму и заглянул в кухню. Кэрол сидела за столом и пила чай, а Крис стоял рядом и крошил зелень. Перед ним на подносе стояли дне пиалы мисо.
– Привет, сказал Саймон, входя. – Ты, Кэрол, неплохо здесь устроилась. – На его губах заплясала улыбка. – Л я, грешным делом, подумал, что этот эксплуататор приковал тебя цепью к плите, и ты здесь вкалываешь, как рабыня.
– Как видишь, вкалывает здесь он и, похоже, ни с кем не хочет этим поделиться, – ответила ему Кэрол.
– Почему не хочу, – вмиг оживился Крис. – Очень даже готов. И буду премного благодарен, если кто-нибудь отнесет эти две пиалы супа на второй столик.
Саймон понял намек и почесал затылок.
– Я могу это сделать, – живо вызвалась Кэрол.
– Нет уж, позволь это сделать джентльмену из Шотландии, – мягко осадил ее Крис, посыпая суп зеленью. – Уверен, что он способен на что-то большее, чем строить симпатичным девушкам глазки.
Саймон обреченно взял поднос и направился к выходу.
– Кстати, у меня созрела одна забавная идейка, – сказал он, обернувшись. – Вернусь, расскажу.
Какой суровый, подумала Кэрол, глянув на Криса, просто король кухни. И ведет себя так, будто пытается отшить от меня всех мужчин, которым я могла понравиться. Интересно, что у него в голове?
– Знаешь, Кэрол, – вдруг заговорил он, словно читая ее мысли, – ты как-то особенно влияешь на людей. С твоим появлением у этих бездельников и шалопаев в головах стали внезапно зарождаться идеи. Один потащился с тобой с утра на гору, когда обычно и пятьдесят метров ленится пройти ножками. С байка сползает, только чтобы поесть и поспать. Второй тоже грозится разродиться забавной идеей. Кто ты, Кэрол?
Она смущенно пожала плечами. Он смотрел на нее, и ей казалось, что он знает о ней все: чем она была, есть и будет. Что он смотрит в какую-то глубину в ней, куда она сама еще ни разу не заглядывала. Почему ей так хорошо рядом с этим мужчиной? Так легко и просто? Они знакомы всего сутки, а ей кажется, что она знает его вечность. Почему?
– Не знаю. Это, пожалуй, самый сложный вопрос, который люди могут задать друг другу или самим себе. То, что мы о себе думаем, и то, что думают о нас другие, не всегда оказывается правдой о нас.
– У меня тоже появилась одна идея, – усмехнувшись, сказал он. – Давай отправимся завтра на прогулку в горы, всего на один день. Я покажу тебе несколько уникальных уголков в Гималаях. Безумно красивых.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
