нет времени на пустое время провождения. Мы не живем чужой жизнью. Нам не нужно телевидение с их тупой рекламой и бессмысленными шоу, без обид. Нас не занимают чужие фантазии. Но нам не безразличны интересы каждого члена нашего экипажа. Каждый считает за честь расширить познания другого в системе вложенных интересов, — без пафоса буднично ответил Олег, вылезая на палубу судна из батискафа. — Поэтому скучать здесь нет оснований. Я сегодня погружался без своего партнера, надо его проведать. Идемте, друзья, в гермозону.
Друзья подошли к странному стеклянному сооружению, в котором они увидели необычного человека, который включил громкую связь для общения.
— Здравствуй, Олег. Ты сегодня не один. Приветствую Вас, профессор Странник, и Вас, незнакомец. Я, Роберт, — вынужденный временный житель гермозоны.
— Здравствуйте, Роберт. Расскажите, что произошло? Почему Вы здесь, в сооружении для реанимации? — озадаченно с явным выражением глубокого сожаления спросил Странник.
— Да. Это сооружение включается в необходимую нам на корабле работу не очень часто. Я ему обязан здоровым состоянием уже второй раз. Первый раз я попал сюда год назад. Мы с Олегом пытались на морском дне открыть хитрый сейф. Вес его был великоват, и мы решили его вскрыть прямо под водой на затонувшей испанской каравелле ХV века. Сейф был набит золотом, поэтому очень тяжелый для подъема целиком. Олег за десять минут вскрыл это очень немаленькое хитроумное механическое хранилище, но оно оказалось с ловушкой. После быстрого удачного вскрытия сейфа мы принялись перегружать драгоценное содержимое в нашу подъемную грузовую капсулу. Когда я доставал золотой слиток, расположенный внутри сейфа у дальней стенки, почувствовал небольшой щелчок. Сработала моя система самозащиты и я попытался быстро вытащить руку из сейфа, но не успел. Сверху ударила вмонтированная в сейф гильотина12. Вода имеет некоторую инерционность и любые действия производятся немного медленнее, чем на воздухе, поэтому я не успел. Вертикальный нож отрубил мне часть правой кисти и захлопнул ловушку с двумя моими пальцами. Олег быстро поднял меня на поверхность и отправил в реанимацию, а сам попытался вытащить отрубленные пальцы. Но этого ему не удалось, сейф оказался хитрым механическим сооружением с несколькими системами механической защиты. Пришивать было нечего. Поэтому экстренно запустили систему регенерации.
— Я не ослышался, уважаемый Роберт, что была запущена система регенерации, то есть восстановления части утраченной руки? — изумленно спросил Нескучный.
— Вы не ослышались. Результат работы могу показать, — Роберт поднес к разделяющему собеседников стеклу правую руку.
Профессор внимательно рассмотрел через стекло восстановленную часть тела человека.
— Небольшой косой след на ладони остался, но все пальцы на месте, все функции были восстановлены, включая мою неплохую игру на фортепьяно, — продемонстрировал восстановленную руку Роберт. — Неделю назад я опять попал в передрягу.
— Дело в том, что Роберт — зоопсихолог. Он отрабатывает варианты установления безопасных взаимоотношений человека с хищниками через погружение акул в состояние необычной реальности, — пояснил Олег. — При погружении он нечаянное порезал свою ногу, оказавшись в обществе этих смертоносных тварей. Одна из них, видимо самая голодная, моментально отреагировала на запах крови и с остервенением откусила левую стопу Роберта. Команде с большим трудом удалось отбить нашего друга у захвативших его акул. Поэтому он сейчас проходит курс регенерации. Мы запустили управляемый процесс регенерации тканей с целью вырастить целую ступню Роберта.
— Я хочу показать уважаемому Нескучному свою ногу. Я не думаю, что он слабонервный, — снимая защитный клапан, Роберт обнажил раненную ногу.
— Я не понимаю — почему рана не зашита? И как это все возможно без заражения? — вопросы и естественная реакция пока непосвященного гостя.
— Мы освоили ряд технологий из не очень далекого будущего. Гермозона из двух отсеков. В одном — я живу, другой подвергается тотальному ультрафиолетовому уничтожению всей патогенной живой среды окружающего пространства. Периодически отсеки меняются функционально для моего пребывания. Питание мое подается через герметичный шлюз, как и удаление продуктов жизнедеятельности. Это одна система защиты от заражения. Вторая система защиты — коррекция иммунитета. Уровень гранулоцитов13 в крови поднимется в управляемом режиме в три раза. Если в гермозоне появляется, что маловероятно, хотя бы небольшое количество патогенных микроорганизмов, то их проникновение в организм предотвращают эти иммунокомпетентные защитные клетки, — пояснил Роберт.
— Двойная система защиты мне понятна, но почему оставили рану открытой? — изумился Нескучный.
— При закрытии раны происходит зарубцовка тканей. Этот процесс не дает стволовым клеткам восстановить разрушенные ткани. Человек, также, как ящерица способен возвращать утраченное. При этом нам, конечно, пришлось наладить управляемый процесс работы различных клеток — соматических14 клеток, плюрипотентных15 и специализированных стволовых клеток. Для ускорения процессов мы используем и режимы in vitro16, и режимы in vivo17.
— Спасибо, Роберт, за интересны рассказ. Здоровья Вам и будьте осторожны.
На палубе друзей встретил капитан Авнер Альба. Старый рыцарь госпитальер выглядел не ветхим стариком, а подтянутым алертным человеком — сгустком дружеской энергии. Его присутствие было приятно, как весеннее солнце. С ним сразу было душевно, тепло и уютно.
— Здравствуйте, друзья. Я рад тебе, Странник, и нашему гостю.
Друзья душевно обнялись и обменялись крепкими рукопожатиями. За радушным чаепитием продолжился разговор.
— Сэр Авнер Альба меня мучают три вопроса. Какое ключевое, то есть самое главное отличие жизни на корабле от земной жизни — это раз. Второе — у Вас все есть, тогда что Вами движет? Третье — Вы живете много веков, как насчет усталости от этой жизни? — немного смущаясь, задал вопрос Нескучный.
— Я в этом воплощении прожил как бы две жизни. Одна жизнь в человеческом хищном обществе в качестве рыцаря госпитальера. Вся жизнь была посвящена поиску и отъему добычи, пока не встретил моего друга — Странника. Он показал другую сторону этой жизни. Оказывается, что кроме материальных ценностей, стяжательства и грабежа, чем я занимался многие годы средневековья, есть еще великое счастье человеческого душевного дружеского общения, есть непреодолимое желание открывать тайны этого неизвестного нам мира Земли. Это и есть основной мотив нашей корабельной жизни — второй моей жизни. Она как раз соответствует тому, что мне открыл Странник. Самое ценное — это сама жизнь, уникальное чудо этой Земли. Вас, как руководителя, интересуют еще и хозяйственные вопросы. У нас, казалось бы, все есть. Но это “все” требует постоянного совершенствования. Все чудеса техники, которые Вы видите, они требуют каждодневного увлеченного труда каждого члена экипажа. Я посвятил себя круговерти потребных ресурсов и информации, которой не перестаю удивляться. Устать от этого невозможно. Устать можно от безвыходной ситуации, невыносимого рабского труда и вынужденного безделия, чего мы стараемся не допускать.
— Крайне
