– Я не хочу от вас никаких подарков, – ворчу я ледяным голосом, сама удивляясь своим словам.
– Почему?
– Потому что.
– Эй! Сеньорита Флорес, я не принимаю такой ответ. Открой его, пожалуйста.
– Нет, – упорствую я.
Я слышу, как он фыркает… Я его разозлила.
– Пожалуйста, открой его.
– И почему я должна его открыть?
– Потому что, Джуд, я покупал этот подарок, думая о тебе.
Обалдеть… Я снова стала Джуд?
И поскольку я слабохарактерная, глупая и к тому же крайне любопытная, я в конце концов открываю ящик, достаю пакет и, разорвав упаковку, смотрю на содержимое.
– Что это?
Слышу его смех.
– Ты сказала, что готова на все.
– И… Ладно… я…
– Они тебе понравятся, малышка, уверяю тебя, – перебивает он меня. – Один для дома, а другой носи в сумочке, чтобы ты могла им воспользоваться в любое время и в любом месте.
От его голоса и слов «в любое время» у меня перехватывает дыхание. О боже, опять он за свое!
– Я зайду к тебе в шесть, – заявляет он до того, как я успеваю ответить. – Я покажу тебе, как ими пользоваться.
– Нет, меня не будет дома. Я буду в спортзале.
– В шесть.
Звонок прерывается, и я замираю с глупым выражением лица.
Я слышу гудки, и тысячи проклятий готовы сорваться у меня с языка. Но, кроме меня, их никто не услышит. Он уже не на линии.
Злая, я вешаю трубку. Снова смотрю на пакет и читаю: «Вибратор Фея. Японская звезда». Мое тело откликается, и дыхание останавливается. Я прячу вибратор в сумочку, облокачиваюсь на стол и обхватываю голову руками.
– Я должна это прекратить, – тихо говорю я. – Прямо сейчас!
6
Дома меня встречает Курро. Это так приятно. Читаю записку сестры, в которой написано, что она дала ему лекарство, и улыбаюсь. Как мило с ее стороны.
Переодевшись, готовлю ужин. Варю макароны с соусом карбонара, насыпаю полную тарелку, сажусь на диван и, уплетая за обе щеки, смотрю телек.
Покончив с едой, устраиваюсь поудобнее на диване и не замечаю, как погружаюсь в глубокий сон, но вдруг просыпаюсь от резкого звука. Сонная, приподнимаюсь, и опять слышу пиликанье звонка. Домофон.
– Кто это? – спрашиваю, протирая глаза.
– Джуд, это Эрик.
Смотрю на часы. Ровно шесть. С ума сойти! Сколько же я спала? Я начинаю паниковать. У меня в квартире беспорядок. На столике – тарелка с остатками еды, в кухне – полный хаос, и у меня ужасный вид.
– Джуд, ты открываешь? – настаивает он.
Я хочу сказать «нет», но не осмеливаюсь и, глубоко вздохнув, нажимаю на кнопку. Быстро вешаю трубку домофона. У меня примерно полторы минуты до того, как он позвонит в дверь. Словно Спиди Гонзалес, я перепрыгиваю через кресло. Не надеясь на чудо, хватаю тарелку, снова перепрыгиваю через кресло, бегу в кухню и тут слышу звонок в дверь. Бросаю тарелку, включаю воду, чтобы смыть остатки еды.
Боже мой, она не отмывается!
Снова раздается звонок. Смотрюсь в зеркало. Поправляю спутанные волосы и несусь открывать дверь, проклиная Эрика за то, что заставил так побегать.
Он одет в джинсы и темную рубашку. Красавчик! Осматривает меня с ног до головы и спрашивает:
– Ты что, бегала?
Я устало опираюсь о дверь. Эта маленькая пробежка вывела меня из себя. Он окидывает меня взглядом. А я почти готова закричать: «Да, я знаю! Я ужасно выгляжу!» Но с удивлением слышу:
– Мне нравятся твои тапочки.
Я смотрю на свои тапки в форме Губки Боба, которые мне подарила племянница, и краснею как помидор. Эрик входит без приглашения. К нему подходит Курро. Эрик наклоняется и гладит его. С этого момента Курро становится его союзником.
Я закрываю дверь и опираюсь на нее. Курро такой милый, что не могу сдержать улыбку. Эрик смотрит на меня, поднимается и протягивает бутылку.
– Держи, дорогая. Открой ее и поставь в ведро со льдом. И возьми два бокала.
Я беспрекословно повинуюсь. Он уже мной командует.
Иду в кухню, беру ведерко, которое подарил отец, насыпаю в него лед, откупориваю бутылку и, поставив ее в лед, с любопытством смотрю на розовую наклейку. Читаю: «Moёt Chandon Rosado».
– Ты говорила, что тебе нравится клубника. – Чувствую, как он обхватывает меня за талию и притягивает к себе. – В этом шампанском доминирует аромат земляники. Тебе понравится.
Взволнованная его близостью, закрываю глаза и киваю. Я завожусь. Вдруг он разворачивает меня, и я оказываюсь зажатой между ним и холодильником. Мне тяжело дышать. Он смотрит на меня, я на него. И он делает то, что так мне нравится. Наклоняется и проводит языком по моей верхней губе.
О боже, как он это делает!
Я открываю рот в ожидании, что теперь он проведет языком по нижней губе, но нет. Я ошиблась.
Он приподнимает меня и с ненасытной страстью целует.
Не в силах висеть, обхватываю его ногами за талию и, когда он упирается пахом в центр моего желания, таю. Чувствую его твердое и горячее возбуждение, и мне хочется его раздеть. Но он отстраняется:
– Где то, что я тебе сегодня подарил?
Я краснею.
Этот мужчина думает только о сексе? Хорошо, я тоже стану такой.
Однако, обезоруженная его настойчивым взглядом, отвечаю:
– Там.
Не отпуская меня, он поворачивает голову туда, куда я показала. Идет со мной на руках и только там опускает на пол. Открывает мою сумочку, достает содержимое, снимает пластиковую упаковку – сначала одну, потом вторую. Он не отрывает от меня глаз, пока это делает, и дышит еще чаще. Он меня возбуждает.
– Бери шампанское и бокалы.
Я слушаюсь. Этот тип знает, чего хочет. Достав штучки из упаковки, идет на кухню, моет их водой из-под крана и вытирает бумажным полотенцем. Снова подходит ко мне и берет меня за руку.
– Отведи меня в спальню.
Готовая отвести его, если потребуется, хоть к самому небу, веду его в коридор и подвожу к спальне. Открываю дверь, и перед нами предстает моя красивая белая кровать из «Икеи». Входим, он отпускает мою руку. Я ставлю шампанское и бокалы на столик, а он садится на кровать.
– Раздевайся.
Его приказ заставляет меня спуститься с клубничных облаков, куда он меня поднял, и я, до сих пор возбужденная, протестую:
– Нет.
Не отрывая от меня взгляда и не меняя тон, он повторяет:
– Раздевайся.
Сгорая от возбуждения, я качаю головой. Он кивает. Поднимается с недовольным видом. Бросает на кровать штучки, которые держал в руке.
– Отлично, сеньорита Флорес.
Ах та-а-а-ак!
Он опять за свое?
Видя, что он проходит мимо, я реагирую и хватаю его за руку. С силой дергаю.
– Отлично что, сеньор Циммерман? – спрашиваю, расхрабрившись.
Он свысока смотрит на мою руку. И тогда я его отпускаю.
– Когда захотите вести себя, как женщина, а не как девочка, позвоните мне.
