Однако этот жест к мирным переговорам явился обыкновенной уловкой, чтобы выиграть время. До того, как Ховард осознал это, индейская деревня была разобрана и племя уже взбиралось вверх по горам в сторону Тропы Лоло. Когда последний из индейского арьергарда скрылся, парламентер внезапно шлепнул себя ладонями по голым ягодицам в знак глубочайшего презрения к бледнолицым и умчался.
К этому моменту выяснилось, что паром на переправе Грира был снят с веревки и вынесен водой на отмель.
14 июля индейцы совершили невероятный переход в шестнадцать миль через горные перевалы к лугам Вейпе, где они повстречали вождя Красное Сердце и его отряд, который возвращался с охоты из страны бизонов. Этот отряд н присоединился к убегающим Не-Персам, более того, часть людей Жозефа отправилась вместе с Красным Сердцем обратно в район Камиа, где генерал Ховард взял их в плен (их оказалось около сорока человек).
20 июля инспектор по делам индейцев Ваткинс направил индейскому комиссионеру Смиту депешу, где говорил, что арестовал четверых Проткнутых Носов, которые отказывались повиноваться ему. Он также отметил, что в агентство приехали шестнадцать индейцев из группы Жозефа и сложили оружие. Ваткинс требовал комиссионера назначить комиссию с целью официально вынести обвинение индейцам, принявшим участие в военных действиях и сослать их на Индейскую Территорию (Оклахому).
Тем временем Проткнутые Носы на совете вождей в Вейпе разрабатывали свой план. Объединенная групп должна была пересечь Тропу Лоло и двинуться дальше на восток, держа направление в страну племени Кроу (Crow indians). Вожди Зеркало и Тухулхулзот вместе с выдающимися воинами Радуга и Пять Ран активно отстаивали этот план. Они считали индейцев Кроу своими братьями и доказывали, что слияние этих двух племён пойдёт им обоим на пользу. Кроме того, индейцы полагали, что Ховард не сможет перетащить через горный перевал свои пушки, возможно, он вообще не последует за ними через перевал. Зеркало собирался возглавить весь отряд, если вожди не имели ничего против. Жозеф в то время высказывал нежелание уходить в чужие края и жить с чужаками. Для чего, в таком случае, Проткнутые Носы начали воевать? Не для того ли, чтобы отстоять свою родную землю? Жозеф настаивал на том, чтобы скрыться лишь на время, а затем (как только волнения улягутся) вернуться на родину. Один из информантов рассказывал, что на вопрос вождей, как он относился к начавшимся боевым действиям, Жозеф ответил: «Это ваша война, а не моя. Я взял на себя лишь охрану женщин и детей и их безопасное отступление. Вы же занимайтесь солдатами и отгоняйте их.» Насколько правдиво это сообщение, трудно судить, но наверняка известно, что Жозеф возложил на себя обязанности охранника.
Утром 16 июля «недоговорные» Проткнутые Носы отправились дальше на восток, чтобы своим тяжелейшим походом войти в анналы военной истории.
8. Пересекая Тропу Лоло
Оставив позади страну Чистой Воды, Проткнутые Носы заняли свои умы проблемами, которые им, возможно, предстояло разрешить в ближайшее время. Они предполагали продвигаться мирно и не тревожить никого из белых людей. Враги остались в Айдахо. «Жители Монтаны не являются нашими врагами. Мы оставляем нашу войну в Айдахо,»- так сформулировал взгляды Проткнутых Носов Жёлтый Волк. Возможно, много горя и потерь удалось бы избежать, если бы эта точка зрения была правильно понята всеми сторонами, которых коснулись те далекие события.
Прежде, чем двинуться в путь, вожди назначили пятерых воинов в арьергард. Предосторожность не оказалась излишней, так как Ховард послал в погоню майора Эдвина Мэйсона с сильным отрядом кавалерии, волонтёров и индейских скаутов. Разведывательная группа Мэйсона напоролась на засаду 17 июля. Трое индейских скаутов (из мирных Проткнутых Носов) получили ранения, два из них оказались смертельными: один из скаутов скончался на месте, второй умер чуть позже. Эта стычка заставила Мэйсона повернуть обратно в Камиа.
Несколько воинов Жозефа тайно последовали за военными и сумели похитить из лагеря солдат не одну сотню лошадей. Многие из захваченных лошадей оказались индейскими пони, которые Синие Мундиры взяли из разгромленного лагеря Проткнутых Носов. Ховард ещё раз получил урок в том, что с индейцами никогда нельзя обходиться полумерами. Ничто, кроме полноценного удара, не могло заставить вождей покориться. Вполне возможно, что именно такая мысль свербила в его мозгу насколько следующих дней, когда он прикидывал свои дальнейшие шаги.
Ховард планирует операцию
Перед генералом стояло две проблемы: защитить поселения в прерии Камас и поимка восставших дикарей. Сперва он решил оставить небольшой гарнизон в Камиа, а с оставшимися в его распоряжении силами вместе с подкреплениями из Льюстона двинуться в сторону Миссулы вдоль Дороги Мьюллана. План казался разумным, так как предполагал использование фургонов для перевозки пехотинцев и припасов. Но возражения поступили со стороны поселенцев Камас-Прерии, ведь они ожидали прибытия полковника Джона Грина из города Бойс для их защиты, а он задерживался в пути. В этой связи поселенцы запаниковали, опасаясь, что вернутся вожди, мирные жители будут без защиты. Этот план Ховарду пришлось отвергнуть и ждать, покуда не объявится Грин.
27 июля генерал Ховард телеграфировал МакДоуэлу: «Не могли бы армейские части Миссулы или соседних укреплений задержать Жозефа, покуда я не подоспею к нему с тыла? Мои люди пойдут настолько быстро, насколько это возможно.»
На подготовку конкретных решений ушло десять дней. Как следствие этой заминки все газеты запестрели взволнованными заголовками: «Медленно! Медленно! Мы никогда не поймаем индейцев!» Самого Ховарда журналисты вывели в качестве «друга индейцев, словоблуда, а не настоящего солдата: ему не хватало энергии, и он проводил воскресенья в церковных молитвах…» Все положительные черты его характера были сведены на нет, боевые заслуги позабыты, словно не было блистательных деяний этого генерала при Геттисбурге. Страна удивлялась, армия и командование высказывали недоумение. Сам Ховард оправдывался: «Я пытался форсировать обстоятельства, но состояние дел в моем министерстве сковывало меня. Кроме того, слишком большой риск был в том, чтобы бросаться сразу за Жозефом, а не проследить на месте, не поднимут ли восстание другие индейцы.» Нужно вспомнить и то, что боевая мощь Ховарда состояла в основном из пехотинцев, а события уже доказали, что ему предстояло иметь дело с ловким противником. Однако критика распространялась не на одного генерала: армия в целом, индейские агенты и миссионеры – все проявили некомпетентность и непрофессионализм.
