Рейтинговые книги
Читем онлайн Сегодня, мама! - Сергей Лукьяненко

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 34

– Ничего, это еще интереснее, – завопил Смолянин. – Две чистые национальности!

– Подумаем, – уклонился я от ответа. – А что сегодня делать будем?

Смолянин увял.

– Можно лечь в гипносон, – начал он. – Или в шашки поиграть…

Мы скривились.

– Давайте в парк выйдем и будем шампанское пить! – предложил Смолянин.

Стас побледнел.

– Ну на охоту смотаемся! – в отчаянии прошептал переводчик.

– На охоту? – У Стаса загорелись глаза, да и я обрадовался. Все лучше, чем сидеть в четырех стенах.

А Смолянин начал развивать идею.

– Возьмем муми-бластеры, – доставая из кармана маленький, словно игрушечный, пистолетик, сказал он. – Очень хорошая штука: стреляешь, и зверь сразу готов к употреблению. И мясо храниться может вечно, не портится.

Мы с сомнением посмотрели на пистолет, но спорить не стали.

– Поедем вчетвером, с Кубатаем, на его прыгоходе. У него хороший прыгоход, две тысячи кочек в час делает.

– Чего?

– Кочек. Это наша мера скорости. Прыгоходы прыгают по бетонным площадкам, которые называют кочками. Две тысячи кочек – это двести километров в час.

– Подумаешь, скорость, – заворчал Стас. Но тихонько, для порядка.

– А на кого будем охотиться? – поинтересовался я. И подумал, что в какого-нибудь зайца или птичку я еще могу выстрелить, а вот оленя будет жалко…

– На тараколли, – жизнерадостно сказал Смолянин. И пояснил: – Общество защиты животных запрещает охотиться на млекопитающих, птиц и земноводных. Только на насекомых. Поэтому были выведены методом генной инженерии гигантские тараканы – тараколли. Очень хитрые, быстрые, ловкие звери. И вкусные.

– Мы… не будем… охотиться… – разделяя паузой каждое слово, сказал Стас. – Мы… вспомнили. Мы… пацифисты.

Смолянин схватился за голову. И простонал:

– Что ж тогда делать? Как вас развлекать, а?

Мы угрюмо молчали. И тут в распахнувшуюся дверь вошел генерал-сержант Кубатай. Он был по-прежнему зелено-белый, только на поясе прибавился еще один нож. Небольшой такой, нестрашный, вроде столового. Мы приветственно поквакали, затем у Кубатая со Смолянином завязался долгий разговор. Под конец переводчик просветлел лицом, уши у него слегка задергались.

– Клево, пацаны, – заорал он. – Кубатай предлагает нам отправиться на семинар кулинаров-профессионалов! Это… Это… Пальчики оближете!

Мы со Стасом дружно кивнули. Вчерашний банкет успел оставить самые приятные воспоминания, и поездка к настоящим кулинарам была предложена вовремя.

Пока мы шли по коридорам Департамента к стоянке прыгоходов, Смолянин шепотом рассказывал, что Кубатай когда-то был подающим надежды кулинаром, но потом по неизвестным причинам ушел работать в Департамент Защиты Реальности. Однако связи со старыми друзьями не теряет, ездит на все дегустации и, по слухам, ночами работает над изготовлением нового сладкого блюда – из халвы, шербета и чурека.

В самом приподнятом настроении мы погрузились в прыгоход, стоявший перед огромным, метров пятьсот в длину и этажей сорок в высоту, зданием Департамента. Возле обнесенной забором стоянки прыгоходов виднелась странная бетонная площадка высотой с двухэтажный дом, на которую вела широкая лестница. К нашему удивлению, прыгоход стал медленно, переваливаясь с бока на бок, карабкаться по лестнице. Кубатай и Смолянин, сидевшие перед пультом управления, покряхтывали, словно тащили прыгоход на себе. Мы сидели во втором ряду, за ними. На третьем, за нашими спинами, молча примостились два охранника в желтых комбинезонах.

Наконец-то прыгоход забрался на бетонную площадку и встал прямо, лишь слегка переминаясь с ноги на ногу, как курица, готовящаяся снести яйцо. Кубатай ткнул в какую-то кнопку на пульте, достал из кармана горсть семечек и принялся их задумчиво грызть. Я с удивлением заметил, что семечки лежат у него на ладони какими-то длинными цепочками. Словно были приклеены друг к другу. Потом я понял – семечки синтетические, а в ленту склеены, чтобы можно было щелкать быстрее. Но спросить я не успел, потому что внезапно включился гипносон.

Очнулся я, когда прыгоход начал по лесенке спускаться с бетонной площадки – видимо, она и была той самой кочкой, по которым они прыгали. Вокруг уже не было никакого парка с громадиной Департамента. Голая равнина, на которой дул холодный даже сквозь стекло ветер и лишь редко-редко стояли в больших горшках слегка заиндевелые пальмы. А небольшое зданьице с вывеской «Приют усталого желудка» окружало такое море прыгоходов, что становилось ясно: под землей тут еще с десяток этажей.

Минут через пять мы заняли места в центре небольшого уютного зала. На возвышении был стол, за которым сидели три человека. В зале, на креслах, разместилось еще около сотни.

Мы со Стасом с любопытством озирались. На нас никто особого внимания не обращал, кроме сидящего за нами рыжего веснушчатого пацана. Тому явно было интересно, на каком языке мы говорим. А Кубатай, непрерывно раскланивающийся с окружающими и посылающий дамам воздушные поцелуйчики, рассказывал, да так быстро, что Смолянин еле успевал переводить:

– В правом углу зала сидят действительные члены семинара – кулинары-профессионалы. В левом углу – кулинары-любители и любители покулинарить. В середине – любопытствующие… – Тут Кубатай запнулся, но сразу же нашелся: – И близкие друзья кулинаров.

Председательствующий – пожилой импозантный мужчина с седоватым ежиком на голове – встал и постучал ложечкой по стоящей перед ним серебряной кастрюльке. Шум мгновенно стих.

– Это главный кулинар Земли, Бормотан, – тихо шепнул нам Смолянин и облизнулся. – Я однажды ел блины его приготовления…

Но когда кулинары начали говорить, Смолянин прекратил воспоминания и стал переводить, да так ловко и быстро, что мы его вскоре и замечать перестали.

– Думаю, ждать больше не будем, начнем обсуждение нового блюда, – зорко оглядывая зал, сказал Бормотан. – Измайлай, сядьте, пожалуйста, вы же еще не знаете, что мы будем кушать!

Привставший было мужчина картинно развел руками и сказал:

– А я и знать не хочу! Я запах чую!

Зал захихикал. Привычно так захихикал, словно ничего другого, кроме острот, от Измайлая и ждать было нечего.

– Я продолжу, с вашего разрешения, – кротко сказал Бормотан, и Измайлай моментально притих. – Кушать мы сегодня будем творение уважаемого Витманца – кальмара, запеченного в глине. Не шумите, хватит на всех, кальмар гигантский. Затем всеми нами любимый Толяро предлагает попробовать его новые освежающие пастилки. Кальмара сейчас подадут. А я пока скажу пару слов о положении кулинарии в настоящее время.

– Разрешите высказаться! – Из первого ряда вдруг привстал огромный мужчина. Настоящий повар, на мой взгляд. На нем был белый фартук с вышитым кальмаром, а на поясе – огромный нож. – Разрешите сказать! Здесь, в наших рядах, присутствует директор ресторана «Рыба в кляре». Тот самый, что три года назад посмел солить грибной суп моего изготовления. С тех пор он скрывался от меня… но настал миг. После заседания я поговорю с ним по-мужски!

Сидящий на противоположной стороне зала щуплый парнишка медленно сполз с кресла на пол.

– Витманец, не надо быть столь суровым, – одернул мужчину в фартуке Бормотан, – он уже наказан. Он ел ваш суп. Сядьте, прошу вас. Так вот, о кулинарии. Времена сейчас для нее трудные. В земной кулинарии наметились две тенденции. Первая – старые опытные кулинары отошли от плиты. Сейчас, когда автоповара способны накормить любую семью любыми блюдами, им остается лишь творить для гурманов. Не все это выдерживают. Потеря цели заставила их крепко задуматься – кто же их ел? Вторая тенденция – молодые кулинары ударились в эскапизм. Их блюда уводят от реальности, заставляют забывать суровую прозу жизни. Хорошо это или плохо – не отвечу. Но есть в этом подходе, в изготовлении знаменитых хихикающих колбасок Измайлая, нерассасывающихся леденцов Гуляквы и прочего, отказ от позиций, которые мне дороги.

А если вдуматься – никто еще не лишал нашу кулинарию ее исконных задач. Не исчез еще тот довольно толстый слой едоков – простите за каламбур, – что искали в еде особую, можно даже сказать, духовную пищу. Есть у кулинаров все возможности творить! Мы не сфинксы, которые могут умереть от голода безболезненно, для которых еда – лишь процесс заправки энергией…

– Кто такие сфинксы? – прервал я Смолянина. Переводчик замолчал и скосил глаза на Кубатая. Потом неумело соврал:

– Не знаю…

Тем временем всем раздали тарелки с кусками кальмара. Мы осторожно отколупали глину и стали есть.

– А что, – промычал через минуту Стас, – вкусно. Вначале жевать трудно, – он глотнул, – а потом ничего.

Кулинары, дегустируя блюдо, вступали в дискуссию. Сразу же наметились оппоненты – молодой и тихий кулинар Еголя, который упрямо и монотонно твердил, что на каждый килограмм кальмара нужно было добавить еще сорок миллиграммов соли, и остроумный Измайлай, вся аргументация которого сводилась к вопросу: «Почему я должен есть этого многоногого?» На защиту Витманца встали сидящие с ним рядом Фишманец и Козинец, знаменитый дегустатор Ереслег и бородатый мужчина, который был не кулинаром и даже не дегустатором, но зато замечательно раскладывал пищу по тарелкам. Кубатай, увлеченный происходящим, подпрыгивал на месте, то грызя кулак, то выхватывая из-за пояса столовый нож и рубя им воздух. Под конец он вытащил еще одну пригоршню слипшихся семечек и принялся их лузгать. Треск заглушал даже тарахтенье Смолянина.

1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 34
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Сегодня, мама! - Сергей Лукьяненко бесплатно.
Похожие на Сегодня, мама! - Сергей Лукьяненко книги

Оставить комментарий