— Э, ваше благородие, да вы нажрамшись, — хихикал папа. — Давайте-ка пойдем в сад и посидим в беседке. Анечка, прекрати, прошу, этот смех. Он меня пугает. Вон и Клеменсик слегка не в себе. Что? С таким лицом красноармейцы в атаку бросались.
— О, хорошая мысль! Давайте там кофейку выпьем? Полечка, ты какой любишь? — конечно, мама поняла, к чему была эта «колбаса» несуразная и отчего девочка смутилась.
— Мне нравится капучино с кокосовым топпингом*, - прошелестела Полечка, стараясь не смущаться еще больше. — Рядом с моей лавкой есть ресторанчик, там прекрасно его готовят. Или простой капучино, но сладкий. Можно?
От автора: капучино с кокосовым топпингом — это «привет» моей постоянной читательнице Дарье!)) Я обещала — я сделала!)))
— Можно, дорогая. Тебе все можно, — мама тепло смотрела на очаровательную девочку. — Ну, что, идемте? Полечка, Анджей, Клеменсик, Генек, все в сад!
Ну, Генек и Анджей спокойно отреагировали на свои новые имена, а вот Клим все еще кидался злыми взглядами в Полечку, и очень хорошо, что она не видела всего этого, иначе сбежала бы.
Женька взял Полю за руку и потащил в сад, рядом шел Андрей Петрович и просил таки петь для него, не искусства ради, а чисто посмеяться. Полечка уверяла, что никакого смеха из этого не получится, а только лишь слезы. Анна Ильинична подотстала и обратилась к Климу, который тоже замешкался, отправляя с телефона сообщение своему помощнику, решая рабочий вопрос.
— Климушка, не могу понять, откуда столько злости в тебе сегодня? Ты девочку напугал так, что еще немного и она бы начала заикаться. Поля и про колбасу ляпнула от испуга и все потому, что я ее так научила.
— В каком смысле? — заинтересовался сынище.
— Ну…я сказала ей, что когда ты злишься, тебя можно отвлечь только колбасой. Вот и… — маму снова накрыло смехом, а Климу хотелось выяснить, с чего бы вдруг они говорили о нем?
И злость как-то сошла на нет, и внутри шевельнулось нечто приятное и теплое. Отвлечь колбасой, серьезно? Ну, смешно. Клим улыбнулся, обнял маму и они пошли к остальным. По дороге он думал о Полечке и знаете, это совсем не казалось ему странным или необычным. Скорее, естественным. Она прекрасно «устроилась» в его голове и даже радовала своим присутствием.
В беседке расположились уютно, со всеми удобствами. Мягкие кресла, столик, на нем чашечки с кофе и сладкие угощения. День давно уж попрощался со своей серединой и солнце плавно клонилось к закату, придавая этому праздному сидению какой-то особый шарм и прелесть.
— Аня, а дай-ка мне пирожок, — папе лень было двигаться, ему было очень хорошо полулежать в кресле и болтать с детьми.
— Не двинусь. Бейте и режьте, — собственно, мама тоже радовалась такому приятному ничегонеделанию и тому, что рядом любимые и родные, а вместе с ними и милая Поля.
— Давайте я, — Полечка ловко прихватила пирожок и положила его на тарелочку Андрея Петровича, не поленилась встать и подать все это вместе с белоснежной салфеткой прямо ему в руки.
— Красота! Всю жизнь о таком мечтал, — и был искренен в своих словах.
Мужчин только спроси, кого они хотят — дочь или сына — ответят сразу, что сына. А вот любят больше и нежнее дочерей. Так чаще всего и бывает, верно? Вот прямо сейчас Андрей Петрович рад был такому милому, простому вниманию, заботе незатейливой и душевной. Дочерней.
— И мне, Поль, пирожок. — Женька тоже хотел заботы от очаровательной Полины, и она не отказала ему, поухаживала. Даже развернула для него салфеточку и размешала сахар в чашке.
Женька млел от ее хлопот, то и дело норовил чмокнуть в щеку или прикоснуться. Поля смеялась и аккуратно отталкивала прилипалу.
И тут случилось то, что случилось.
— А мне бутерброд с колбасой. — Клим высказал свое пожелание и тем дал понять Полечке, что не сердится уже и понимает, откуда взялась та окаянная «колбаса», да и с «Клеменсиком» покончено.
Поля замерла, но все же решилась, отважилась взглянуть на старшего брата Женечки. Взглянула на свою беду…
Клим улыбался, и не было в той улыбке ничего, что могло бы напугать или смутить. А было непонятное сияние, нет, не доброе, а какое-то иное, очень волнительное и приятное. Полина будто проснулась, открыла глаза, смахнула сонную пелену и увидела Клима, разглядела.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Красивый… Белая сорочка оттеняла смуглую кожу, соперничая с белизной зубов, карие глаза смотрели жарко, внимательно. Черные волосы слегка растрепались и делали его похожим на итальянца. Широкие плечи, красивые сильные руки на подлокотниках кресла — это все Поля видела, но смотрела только ему в глаза. Нет, как дышать она вовсе не забыла, наоборот, дыхание стало глубоким и от того будто вся она провалилась в некое состояние невесомости.
Сам старшенький подобрался, подался вперед почти незаметно и уставился на нее. Пожалуй, он и сам куда-то провалился или взлетел. Тут сложно описать… Захочется и не сможется.
Звякнула о блюдце чашечка, что держала в руках Анна Ильинична, и наваждению пришел конец. Полечка и Клим словно отцепились друга от друга и постарались сделать вид, что ничего не произошло. Разумеется, ничего и не случилось, но, а вдруг? И если ничего не произошло, что же это было? Откуда вся эта невесомость и полёт? Для чего и почему?
Полина не смогла ответить на свои же собственные вопросы, задумалась. Пила капучино и не замечала, как смотрят на нее оба брата. Женька сидел рядом и боролся с искушением снова дуть ей на шею, а Клим, тот совсем потерялся и не улыбался уже, решая для себя, что делать ему вот с этой очаровательной Полечкой, и с тем, что он чувствует, когда она рядом.
— Мне пора домой. Спасибо большое. У вас очень хорошо. Я давно уже не была на семейных обедах и… — она умолкла.
Сирота? Да нет же. Родители живы и здоровы, так откуда слово это страшное вылезло и давило сейчас жестокой правдой? Можно и при живых родителях быть сироткой, от этого еще тяжелее, согласитесь. Ей не хотелось уезжать, вот ведь чудеса. Тут были мама и папа, дети тоже были, пусть это не ее родные, не ее родители и братья, но так хотелось, так мечталось о том, чтобы самой стать частью вот такой любящей семьи. Найти опору, крепкую и надежную, чтобы было кому поплакаться и получить в ответ теплые слова утешения, помощь, такую необходимую подчас. Чтобы были рядом люди, способные радоваться за тебя без зависти и прочих задних мыслей.
После ее слов с каждого из Прозоровых слетела предвечерняя лень, и они разом заговорили. Заметьте, Клим тоже вставил свои "пять копеек" и они были, пожалуй, самыми интересными.
— Куда? У нас на ужин утка! — Анна Ильинична вовсе не желала отпускать девочку, была очарована ею и тем, каким становился ее Женя рядом с ней.
— Поль, на ночь глядя? — пытался остановить девчушку Андрей Петрович, понимая, что слова его не к месту и до ночи еще далековато.
— Не, Поль, я выпил и не могу за руль, — Женька сразу оценил все преимущества Полиной ночевки в его доме.
— Я могу подвезти, — занятно, что Клим тоже выпил, однако чудесным образом «забыл» об этом.
Ему, после слов Жени сверкнуло надеждой, но он тут же одернул себя.
Полина — девушка брата, любимого Жихарки. Так какое у Клима есть право смотреть, любоваться и …далее по списку?
Хорошо, что вопрос Клима утонул в словах и возгласах Анны Ильиничны.
— Полечка, никуда я тебя не отпущу. Оставайся, детка, поужинаем, переночуешь, а утром Женя отвезет тебя домой. Честное слово, я даже пижаму тебе свою дам, — смеялась высокая, статная мама Генека. — Надеюсь, не утонешь в ней.
— Поль, а в дурачка подкидного? Вот уедешь, кто старому папашке пирогов накидает, а? Наплодили, понимаешь, защитников Отечества, а стакан воды подать некому, — Андрей Петрович, разумеется, шутил, но Полю отпускать не желал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Если кому-то показалось странным, что оба родителя так быстро прониклись к Полечке нежными чувствами, так напрасно. Взрослые, мудрые люди не так уж и много тратят времени на то, чтобы понять, какой человек перед ними. А уж если речь о Поле, то тут понятно все и сразу: как говорила, как ела, как слушала, даже то, как она сидела, являло собой пример очень хорошего, такого, знаете ли, добротного воспитания. Никакой расхлябанности в одежде или прическе, никаких излишеств в косметике и никакой развязности, той самой, что часто наблюдается в девушках, мнящих о себе уж слишком много. Да, пожалуй, это могут оценить только мамы и папы, которые инстинктивно подбирают для сыновей приличных, скромных, порядочных невесток. Никто не говорит, что яркие, эффектные девушки плохи, просто не всем им повезло иметь в воспитателях такую же замечательную бабулю, как Вера Анатольевна. И если есть какая-то высшая, самая справедливая справедливость на свете, то Полечкина бабушка уже давно на небесах под крылышком у самого настоящего ангела.
