и принялся жевать профитроль с какой-то зелёной начинкой.
Я грустно стряхнула кусочки начинки с его, по-видимому, уже бывшей праздничной рубашки и подняла взгляд, так как в поле моего бокового зрения что-то интенсивно засверкало.
Столик, стоявший неподалёку от нашего и накрытый в отличие от остальных всего лишь на две персоны, наконец обрёл своих гостей. Бледнокожая брюнетка с ярким сценическим макияжем была одета в узкое переливающееся синее платье со шлейфом. Шлейф был приподнят с одного бока, хитро задрапирован и прикреплён к запястью девушки посредством шнура, состоявшего, казалось, из крупных бриллиантов, так он переливался в свете ярких ресторанных ламп. Меня поразили и мгновенно приковали взгляд губы девушки, накрашенные ярко-синей помадой.
«Похоже, она тоже будет выступать», – подумала я.
Но эта мысль не смогла занять меня надолго, потому что Карталь (а это, несомненно, был он), приближавшийся к столику с коньячным бокалом в руке, своим видом ввёл меня в состояние лёгкого оцепенения.
Он был похож сейчас на какое-то инопланетное создание или, скорее, существо, заплутавшее в коридорах пространства-времени. Многослойный костюм, состоявший, казалось, из стальных пластин всех оттенков синего, создавал стойкое ощущение своей причастности к временам и вкусам нашего Петра Великого. Немалую роль в этом играли расшитый блестящими «каменьями» длиннополый кафтан, пышный парик, изящные голубые перчатки и стилизованные под старину феньки, болтавшиеся на поясе. И, конечно, венчавший сие великолепие головной убор, напоминавший известную всем треуголку, правда в данном случае почему-то двухэтажную. Лицо артиста было покрыто голубым гримом и какими-то рисунками. Совершенно точно, орнамент на его лице содержал крупные изображения звёзд, всё же остальное было на расстоянии практически неразличимо.
Севка проследил за моим взглядом и восхищённо ахнул. Я вполне разделяла его эмоции и сама готова была схватиться за видеокамеру. Однако свой телефон я оставила на прикроватной тумбочке.
Пара подмосковных пенсионеров осторожно, но с любопытством разглядывала артиста. Турки, почти одновременно после Севкиного возгласа обернувшиеся в сторону Карталя, быстро утратили, казалось, к нему всякий интерес и дружно отдавали должное закускам.
Виталик, только что самозабвенно предававшийся стенаниям о несносности женской натуры, увидел «бодрумского орла» в его сценическом оперении последним. Разинув рот и, определённо, утратив на мгновение дар речи, мужчина уставился на Карталя. Затем он медленно повернулся и, обращаясь почему-то к мирно жующим туркам, произнёс почти с отчаянием в голосе:
– И вот это раскрашенное синее чучело в блестящем халате я должен буду терпеть всю новогоднюю ночь?! Это как же я потом, получается, год-то проведу?!
Турки, очевидно, не понимавшие русского языка и уж точно не обладавшие глубокими познаниями в наших народных приметах, пожали плечами, вежливо улыбнулись (у старшего улыбка, впрочем, скорее напомнила гримасу) и вернулись к своим тарелкам.
– Я набью ему морду, – почти простонал Виталик.
– Зай, остынь уже! Давай лучше праздновать! – К столу подошла Валентина в невероятном облегающем комбинезоне шоколадного цвета с полностью открытой спиной.
Её чёрные локоны были тщательно завиты и рассыпаны по покрытым мерцающей пудрой плечам. Севка снова смотрел на неё с нескрываемым восхищением, наблюдавшимся раньше только при виде Деда Мороза с огромным и явно перспективным мешком.
Остальные присутствующие тоже оценили эффектное появление Валентины. Особенно в этом преуспел наш весёлый турецкий сосед, так и замерший с поднесённым к губам бокалом.
В этот момент возникший на сцене ведущий торжественно объявил о начале концертной программы, и вечер потёк непрерывным плавным потоком. Открывал представление бородатый рыжий фокусник с магическими коробами и порхающими белыми голубями. Он так выразительно вращал глазами, а длина его бороды была такой приличной, что мы с Севкой тут же вспомнили нашего родного Карабаса-Барабаса. Затем пара скрипачей в расшитых парчовых жилетах играла чудесную романтичную музыку.
Официанты при этом зажгли свечи, а некоторые пары вышли на танцпол.
Меня, неожиданно прекратив есть, пригласил на танец наш суровый турок с военной выправкой. Я приосанилась и, рассчитывая получить удовольствие если не от танца, то хотя бы от светской беседы, изящно продефилировала на площадку перед сценой. Однако никакой романтики момента я в итоге не ощутила, потому что мой партнёр танцором оказался неважным, к тому же постоянно смотрел куда-то в сторону и даже не пытался общаться. В очередной раз пришлось себе признаться, что все эти военные – вообще не моё.
Второй наш турецкий сосед по столу всё это время тоскливо взирал на голую спину Валентины, мирно танцевавшей с Виталиком, и запивал своё горе чем-то подходящим случаю.
Следом за скрипачами ведущий объявил выступление некой Алисии Хан. Оказалось, так звали спутницу Карталя, и теперь она сияла на сцене в свете софитов и исполняла кавер-версии мировых хитов не особенно хорошо поставленным голосом. Впрочем, откровенно фальшивить Алисия Хан себе тоже не позволяла. Но и удовольствие от её выступления лично мне получить было весьма сложно.
Во время исполнения одного из хитов ABBA и вовсе что-то произошло с аппаратурой, и голос артистки теперь никак не хотел пробиваться сквозь по-прежнему хорошо звучавший музыкальный фон.
В связи с этим в концертной программе объявили короткий перерыв. Алисия Хан села за столик и стала нервно пить коньяк. Возле сцены активно забегали отельные работники. Карталь, куда-то выходивший из зала, вернулся и беседовал с Ахмедом, очевидно обсуждая с ним произошедший сбой музыкальной аппаратуры.
Праздник, между тем, это обстоятельство совершенно не испортило. Гости замечательно проводили время, болтая, придумывая тосты, поглощая закуски. Некоторые танцевали под поставленные отельным диджеем композиции. Севка не забывал наполнять память своего телефона новыми видеофайлами.
Примерно за час до полуночи, как и было указано в афише, ведущий объявил о начале выступления Кенана Карталя, и я с любопытством уставилась на сцену. Надо признать, песни «бодрумского орла» звучали интересно, современно и даже по-своему стильно. Их украшали в том числе разнообразные компьютерные «фишки», призванные, видимо, подчёркивать неземной имидж певца. Я обычно предпочитаю более классическую, живую подачу. Но и такой вариант вкупе с инопланетным костюмом считаю вполне жизнеспособным.
Ближе к полуночи Карталь завершил первую половину своего выступления, поблагодарил аплодировавшую публику и величественно удалился со сцены, покачивая полами блестящего кафтана.
Праздник продолжило шоу с составлением пирамид из бокалов, дружным обратным отсчётом шестидесяти секунд до наступления Нового года, хлопаньем десятков одновременно открываемых бутылок шампанского и искрами от множества разноцветных бенгальских свечей в руках официантов, пусть они и не затмили в Севкиных глазах отменённый всё же из-за циклона фейерверк.
Далее по программе снова были танцы, тосты, вино и закуски. Потом пришёл черёд забавного «индейка-шоу». По факту оно представляло собой всего лишь конструкцию из нескольких гигантских запечённых птиц, имитирующую
