Более обстоятельно охарактеризованы моральные принципы и нравственные черты Марка Волохова. В изображении писателя Волохов крайний нигилист, человек безнравственный, себялюбивый, он проповедует теорию «свободной любви» и т. п. Люди типа Волохова встречались в русской действительности 60-х годов, но они представляли собою не типичное явление, как стремился изобразить Гончаров, и никак не характеризовали собой облик передовой молодежи того времени.
Писатель отмечает в Волохове характер, настойчивость, искренность. Но в изображении Гончарова все способности и намерения Волохова направлены на разрушение жизни, ее моральных устоев. Понятно, что демократический лагерь увидел в образе Волохова клевету на передовую молодежь, извращение идей Чернышевского и Добролюбова, под знаменем которых она шла. Демократическая критика в лице Н. В. Шелгунова и М. Е. Салтыкова-Щедрина резко отозвалась о романе за образ Марка Волохова, причислила «Обрыв» к антинигилистическим романам 60-х годов. Действительно, фигура Волохова была использована реакционной печатью в борьбе против демократического движения.
Таким образом, в романе «Обрыв» Гончаров, с одной стороны, подверг критике либерально-дворянскую интеллигенцию 40-х годов, справедливо обнаружив в ней черты обломовщины, а с другой, не принял новой правды демократической молодежи 60-х годов. Свой общественный и моральный идеал Гончаров увидел в тех, кто идет «уже открытым путем разумного развития и упорядочения новых форм русской жизни». В этих словах Гончарова содержалась явная полемика с революционной демократией, с Чернышевским и Добролюбовым, призывавшим не к буржуазно-либеральным реформам, а к революционной борьбе с самодержавием и помещиками, к крестьянской революции.
Выразителем гончаровской идеи «разумного развития» русской жизни, русского общества является в романе Тушин. Тушин напоминает Костанжогло из второй части «Мертвых душ». Это образованный предприниматель, действующий в провинциальной глуши. Отступая от жизненной правды, Гончаров идеализирует Тушина в еще большей степени, чем Штольца. В противоположность вечным колебаниям и сомнениям Райского, цинизму Марка Волохова Гончаров подчеркивает жизненную устойчивость и уверенность Тушина, которому присущи «мысли верные, сердце твердое – и есть характер». Именно Тушину приписывает Гончаров трезвое и правильное понимание жизни, видя в нем «представителя настоящей новой силы и нового дела» в пореформенной России.
Революционно-демократической пропаганде Гончаров хотел противопоставить в романе определенную общественную программу, предусматривающую решение и экономических вопросов, остро стоявших в русской пореформенной действительности. В этих целях Тушин рисуется Гончаровым «заволжским Робертом Овеном», который якобы вел свое предпринимательское дело таким образом, что и доход шел, и работники были довольны. Гончаров явно неправдоподобно рисует отношения предпринимателя и работников: артель, которая работает у Тушина, «смотрела какой-то дружиной. Мужики походили сами на хозяев, как будто занимались своим хозяйством». Гончаров считал «основой жизни – необходимость труда», высокой цели для людей, которые «всецело посвящают себя общественному служению». В романе общественное служение оказалось предпринимательско-помешичьей деятельностью, что, конечно, никак не могло привлечь симпатий передовой части общества. Вот почему читатель того времени остался глубоко неудовлетворенным намеком на то, что Вера после «обрыва» должна была соединить свою судьбу с жизнью Тушина – благоразумного и благополучного помещика, посредственного и ограниченного человека.
Своим романом Гончаров явно боролся за молодое поколение, пытаясь по-своему ответить на вопрос «что делать?», поставленный Чернышевским. Роман «Обрыв», по замыслу Гончарова, должен был выразить идею пробуждения и показать перспективы развития России. В «Обрыве» показано, что «старая правда» бабушки, олицетворяющая, по словам писателя, «консервативную Русь», потерпела крушение.
Образу бабушки Гончаров придавал большое значение. Защитница старых патриархальных обычаев, родовитая дворянка и властная помещица, управлявшая имением «деспотически и на феодальных началах», бабушка, однако, очень далека от того типа жестокой и тупой помещицы-крепостницы, который был обрисован в ряде произведений русской литературы 40-70-х годов. Нравственные и психологические черты бабушки во многом противоречат ее социальному облику. Деспотичность совмещалась в ней с мягким, любящим сердцем; она полна заботы о других и всегда готова сделать добро людям. Она без колебаний выгоняет крупного и влиятельного губернского чиновника именно за его высокомерие и грубо-крепостнические замашки. Бабушка во всем руководствуется разумным началом и тем огромным житейским опытом, которым она обладала. Несомненно, что образ бабушки, в которой Гончарову «рисовался идеал женщины вообще, сложившийся при известных условиях русской жизни», несколько идеализирован. Но в нем много и жизненной правды; Татьяна Марковна Бережкова напоминает Марфу Тимофеевну из «Дворянского гнезда» Тургенева, Марью Дмитриевну Абросимову в романе «Война и мир» Толстого.
В своей молодости бабушка пережила драму, подобную драме Веры. Стоически твердо перенеся ее, она осталась верна старым патриархальным принципам жизни, глубоко веря в их незыблемость и строя на них счастье дорогих ей людей. Но сложившаяся в крепостнических условиях житейская мудрость бабушки, ее деспотические принципы терпят крушение в столкновении с мыслящей, критически настроенной, свободолюбивой Верой. Отсюда трагические переживания бабушки, понявшей, что старые устои рушатся, что ее правда давно стала ложью и что жизнь опередила ее.
Но, по мысли Гончарова, «обрыв» означал также поражение и демократических позиций. Гончаров пытается утвердить в романе какие-то вечные и незыблемые нравственные нормы и правила и с этой позиции воюет против революционно-демократических идей 60-х годов, которые, по мнению писателя, ведут к ошибкам в жизни. Эта мысль воплощена в романе в истории драмы Веры.
Как и образ Ольги Ильинской, образ Веры в «Обрыве» принадлежит к самым замечательным художественным достижениям Гончарова. Вера – чудесная русская девушка, обладающая страстным сердцем, волей и упорством, проницательным умом и глубоким нравственным чувством. Веру не удовлетворяет «старая правда» бабушки, ветхозаветная, патриархальная, полуобломовская жизнь, которая беспечно и бездумно принята ее сестрой, веселой и счастливой Марфинькой, «простой, как сама природа». Вера – человек, ищущий новой дороги в жизни, стремящийся познать ее тайны. Она много и упорно читает и Вольтера, и «Фейербаха с братией», и Прудона, то есть ту социально-политическую литературу, которая пользовалась популярностью у молодежи 60-х годов. Она верит только тому, в чем убеждается сама, ее мысль независима, ее отталкивают любые деспотические попытки навязать ей чужую волю. Райский потерпел комическое фиаско, пытаясь руководить своей кузиной, ее умом и сердцем. Бессильна над нею власть и любимой бабушки. Вера усвоила мысль о свободной и самостоятельной жизни. В этом отношении Гончаров в ее образе запечатлел новый тип русской девушки, выросшей в переломную эпоху.
В своей среде Вера одинока. Встретившись с Волоховым, она столкнулась с явлением, ей незнакомым, с человеком, тронувшим ее сердце неудачами своей жизни, своей смелостью, стремлением к новому, лучшему. Но крайний нигилизм Марка Волохова, его теория «любви на срок» отталкивают Веру. Она считает, что женщина «создана для семьи прежде всего», и верит в счастье с любимым на всю жизнь. Гончаров хочет показать, что страстное чувство Веры не могло примириться с безнравственными, как это подчеркивает писатель, принципами «разбойника Маркушки».
Любовь Веры терпит крушение, оставляя тяжелый след в ее душе. Либеральная критика причитала по поводу того, что Вера «пала». Гончаров решительно протестовал против подобного ханжества, не видя в «падении» Веры ничего, что могло бы бросить тень на ее высокую и безупречную нравственность, рассматривая «обрыв» как отражение драмы самой жизни. В статье «Лучше поздно, чем никогда» Гончаров раскрывает общественный смысл драмы Веры: «Пала не Вера, не личность, пала русская девушка, русская женщина – жертвой в борьбе старой жизни с новой: она не хотела жить слепо, по указке старших. Она сама знала, что́ отжило в старой, и давно тосковала, искала свежей, осмысленной жизни, хотела сознательно найти и принять новую правду, удержав и все прочное, коренное, лучшее в старой жизни. Она хотела не разрушения, а обновления, но она не знала, где и как искать». Не сумел помочь ей в этом и сам Гончаров…
