– А ты слишком самоуверенна, – его взгляд мазнул по комнате и остановился на шприце с чипом. А я почему-то вспомнила про поцелуй и тут же ощутила жар на лице. – Хочешь, заключим взаимовыгодный договор? – Я только кивнула, прячась за челкой. – Я сделаю так, что ребята сначала подумают, прежде чем к тебе приблизится, а ты в будущем дашь кровь для моей жены.
Я очнулась, будто от удара и подняла голову. Сейчас я смотрела в серьезную мину командира и понимала, что он уже победитель. Как я могу думать о таком пустяке, как первый поцелуй? Только в душе стало что-то стонать как от удара ножом по открытой ране. Кровь… единственный ценный элемент, что есть во мне. А я и забыла, что ничтожна, как человек.
– Согласна, – выдавила я из себя и рука сама прикрыла метку на вене, которая указывала на донора. – Что ты сделаешь с ребятами? – Подавленно ощущаю себя и погано, будто не просто в душе грязными ногами прошлись, а еще и кучу оставили. Только я крепче стиснула зубы и дышу глубже.
– Не с парнями, с тобой, – хитро улыбнулся Кел и протянул в мою сторону руку. Я чуть не отскочила от его конечности с криками. – Не бойся, не буду нападать.
Почему я доверилась ему? Почему дала свою руку?
Мужчина дернул меня, и я упала в его объятья. Стараясь не трястись от страха и извращенных мыслей, покорно стянула с плеча ткань костюма, когда Кел попросил. Он развернул меня к себе спиной и был недоволен маленьким кусочком кожи, что я, краснея, показала. Усмехнувшись над моей зажатостью, он подул на мое плечо и меня будто удар молнии прошил. Его огромные руки накрыли мои плечи и начали делать легкий массаж. Я сидела и не могла понять, а массаж тут причем? Но расслабляющие нежные движения заставляли отключать разум, а спина все ближе прижималась к мужской груди. В какой момент я почувствовала, как с моей кожи стащили ткань – не поняла, да и лень было. По голому телу прошелся ветерок, но огромные руки не дали замерзнуть. Горячая мужская грубая рука гладила спину, едва касаясь и разгоняла, толпу приятных мурашек. Его пальцы погладили лямки лифчика и заставили меня склониться сильнее, открывая беспомощную спину. Мой взгляд смотрел на мужские ноги по обе стороны от тела и какие-то трезвые мысли пытались проникнуть в голову… Но как же это ново и приятно, когда ласкают. Мое тело стонало и вопило, когда горячие губы начали рисовать что-то на спине. И вот в этот прекрасный момент проснулся пьяный мозг и начал анализировать ситуацию.
Значит, это Животное не против меня уложить на спину! А иначе, зачем же ему столько внимания уделять моему телу? Когда я уже занесла локоть для удара, то… в месте под лямкой нижнего белья Кел делал засос! Какого! Я так резко дернулась, что чуть не пропахала носом пол. Мужские руки вовремя поймали и зафиксировали меня, а губы продолжили вытворять безобразие. Этот извращенец не делал мне больно, но очень настойчиво держал готовое вырваться тело. Мамочка, насилуют! Но вот его руки отпускают…
Еле встав с пола и спотыкаясь, я отбежала к стене, натягивая водолазку и халат на тело. Для пущей «радости» по пути схватила шприц с противозачаточным и выставила его перед собой. На грозную и разозленную женщину, я, кажется, не походила. А иначе, почему мужская фигура меня пугает сильнее, когда его губы растягиваются в улыбке демона?
Он двинулся ко мне. Лениво и как-то без проблем остановился на полпути и провел по волосам рукой, так что пряди его челки открыли глубокие серые глаза.
– И зачем это? – Сглотнула я ком в горле, когда поняла, как дрожат руки. Даже спасая себя, мне не захочется убивать ЭТОГО мужчину. Уж слишком много я про него узнала, и душа не позволит делать ему больнее вдвойне.
Теперь в его движениях появилось нечто тягучее и быстрое. Настолько быстрое, что я не заметила, как оказалась зажатой между стеной и мужским телом. Мои глаза полезли на макушку, когда живот ощутил одну особенность мужского тела. Меня буквально затрясло, когда из моих рук забрали шприц и приблизили к моему плечу. Сейчас сделает укол и нападет…
– Ты хочешь поговорить или отпустишь меня? – Склонился Кел к моему ушку и шепнул это так горячо, что у меня не только щеки покраснели, но все тело заодно.
– Спокойной ночи, капитан, – дрожащим голосом пожелала я и ощутила свободу.
Положив шприц в свой карман, мужчина ушел, оставив меня разбитой и с ощущением слез на своих щеках. Я чуть… еще бы немного… Да я хороша, расслабилась и подпустила слишком близко. Только командир сам испугался притрагиваться ко мне. Ведь человек считается игрушкой.
Сжав кулаки и волю в кулак, я начала все убирать. Когда руки что-то делают, не хочется брать пистолет и стрелять!
11
Моя кожа была красной. Волосы все еще мокрыми, а огромные глаза блестели. Этот ужас смотрел на меня из глубин зеркала. Понимаю что кожа красная из-за того что я сильно терла ее мочалкой, но вот глаза. В бледных бесцветных радужках откуда-то стали появляться золотистые полосы, вот и блестят глаза, а, кажется, что я сейчас заплачу. Мало того что губы тоже красные и все еще припухлые так и внешность немного изменилась. Что это!? Срочно в мед блок!
Так «приятно» началось мое утро. Я бежала к анализатору очень быстро, стараясь, справится с паникой.
– Котеночек, с утром тебя, – выходил из столовой Сафар, и увидел мой бег.
Я решила его проигнорировать. Меня очень сильно задело вчерашнее. С ребятами даже говорить не хотелось не то, что рядом находится. Поэтому бежим и стараемся пробежать мимо боевика. Только я забыла про невезучесть. Эта падла – Удача отвернулась от меня еще при моем рождении. А иначе, почему я влетела в руки Шона? Да так ударилась носом о его каменную грудь, что чуть нос не сломала.
– Кристина, вы забыли про завтрак, – он не спрашивал, не предлагал сходить и покушать, а просто сказал правду. Знай, он, что я не собираюсь в столовую или вообще плохо отношусь к размазанной жиже, все равно бы поволок к столу. – Вам надо подкрепиться. – Мое тело развернули в сторону проема, возле которого стоял Сафар.
– Спасибо, но не хочу, – упиралась я и не могла освободиться от крепких рук пилота. Почему-то захотелось порычать и выпустить когти.
– Ты же не хочешь сдохнуть с голоду?! – Шон, сама галантность в этом гадюшнике не иначе. – Капитан у штурвала, но думаю, компания трех парней тебя не смутит, – он улыбнулся как гадюка и подтолкнул в сторону Сафара.
Тот только тому и был рад. Схватив меня за талию и приблизив свое лицо ко мне шепнул:
– Мне нравится запах твоей злости.
Мое тело пришло в себя и вот я уже как воздух, освободилась из рук боевика и хотела уже с разворота дать в челюсть. Только забыла, с кем имею дело. Парень увернулся и произвел захват. Руку обожгло болью, и я не сдержала стон.
– Сафар, прекрати! – Откуда не возьмись, появился Зарон, и кинулся на боевика.
Меня в этот момент оттолкнули, так что я «поцеловала» стену. Ощупывая огромную шишку на своем лбу, я не могла понять, что сейчас происходит среди ребят. Зарон стоял, закрывая меня, но вот Шон… он схватил боевика за шею и готов был разорвать горло.
– Мамочка, – пискнула моя фигура и мужчин будто отпустило.
– Маленькая, не бойся, это всего лишь инстинкты, что видят в тебе женщину и объект, за который нужно умереть, – стоя ко мне спиной, Зарон говорил эти слова свободно, но его кулаки сжимались. – Генные, до конца своей жизни, обязаны защищать самое слабое существо – своего создателя. – Теперь он повернулся и протягивал мне руку, светя своей улыбкой. Сейчас мне даже показалось, что он солнышко в миниатюре, но вот в его глазах… ненависть.
Прикусив губу, я сама встала с пола и, прикрыв глаза челкой, направилась в мед. блок. Зарон так и смотрел в мою спину, а Сафар что-то несвязно рыкнул, потирая шею. Почему же виноватой себя чувствую я, а не ищу на кого бы скинуть груз? Почему меня вообще волнуют их эмоции? Я ведь привыкла всегда надеяться лишь на себя. Почему же у меня сердце жжет? Вчера вот капитан, сегодня ребята, а завтра меня инфаркт хватит, и прощай жизнь! Внезапно я остановилась и резко повернулась к парням.
– Вы не оружие, а люди! Вы не звери, а мужчины! Я боюсь вас лишь, когда вы сами этого желаете! Не уничтожайте мое хорошее мнение о вас! Вы же добрые, веселые и… когда я с вами мне нечего бояться!
Почему я это сказала? Почему ребята застыли?
Посередине холла стояла девчонка, что минуту назад готова была бежать. Но вот она стоит, а глаза ее светятся, вся фигура выражает собранность, но что-то теплое расходится в стороны. Она сжимает кулаки, но не для обороны, а чтобы скрыть дрожь смущения. Ее милая улыбка была отдана существам, что минуту назад готовы были разорвать ее.
Шон первый не выдержал этого взгляда и, склонив голову, развернулся, чтобы уйти. Только в его голове все мешалось. Теперь там сидел не зверь, что заставляет выпускать когти, а… фигура слабой девчонки, что вошла в клетку со львами.
