— Лежат.
— Лежат. Спят, что ли?! Лерка!..
Лера быстро-быстро захлопала ресницами, и вот уже первая слезинка скатилась из припухших глаз, за ней вторая… Вика вскочила с кровати, подлетела к подруге и прижала ее к себе.
— Извини… Прости меня, пожалуйста, Лера. Я не хотела… Не хотела тебя обидеть, не думала…
Она снова гладила подругу по волосам, а та, уже не сдерживаясь, плакала так безутешно, что Вика не выдержала:
— Успокойся, прошу тебя! Ну, давай сядем, поговорим… Ты же знаешь, мы поговорим, и все станет хорошо! Ведь так всегда бывает, ты же знаешь… Пожалуйста, Лера, не плачь, ты ведь на самом деле станешь похожа на китайца…
Лера еще очень долго не могла успокоиться.
— Я не могу. Не могу его забыть, Вика, — наконец выдавила она из себя, отстранившись.
— Сумасшедшая. — Вика опустилась рядом с ней на колени. — Но почему же ты мне не сказала?
Некоторое время Лера молчала, потом наконец ответила вопросом на вопрос:
— А почему ты мне не говорила, что пишешь стихи?
Вика пожала плечами:
— Не знаю. Наверное, потому, что это просто глупость.
— А это — не глупость? Почти пять лет, каждый день, каждую ночь — все время думать об одном человеке, которого даже ни разу в жизни не видела! Не слышала даже голос! Разве это — не глупость?
— Наверное, это или глупость, или… Или любовь.
Лера смотрела куда-то вдаль и молчала.
— Я все это придумала…
— А может быть, нет? Господи, какая же ты! Сказала бы раньше…
— И что? Разве бы от этого что-нибудь изменилось? Ну вот теперь ты знаешь. И что?
Вика не отвечала.
— А откуда ты узнала… про стихи?
— Случайно, просто попалась на глаза твоя тетрадь. Давно, уже почти два года назад.
— Я и забыла про нее. Уже сто лет ничего не писала. Лера, мы должны что-нибудь придумать!
— Ничего… ничего мы не придумаем. Слишком много времени прошло, уже поздно, — равнодушно ответила Лера.
— Но давай по крайней мере попытаемся! — Вика поднялась, подошла к окну. — Иди сюда, посмотри!
За окном стояла осень. Буйство красок — зеленые, бордовые и желтые листья на фоне прозрачно-голубого неба, розовеющего неровной полосой над горизонтом. Даже серый асфальт казался не привычно унылым, а каким-то праздничным фоном осенней палитры.
— Красиво, — без эмоций произнесла Лера.
— Ты должна его найти. По крайней мере хоть один раз встретиться и понять. Может, все твои страдания на пустом месте.
Лера глубоко вздохнула:
— Я боюсь, Вика. Боюсь, что это не так…
Скрипнула входная дверь. В комнату не постучавшись вошла Лариса.
— Привет, лесбиянки! Проснулись уже, а я вас разбудить хотела!
Лерина мама дразнила их лесбиянками за то, что они часто спали в одной постели.
— Лерочка, завтрак на столе. Только, пожалуйста, девочки, не оставляйте посуду. Ну все, мы побежали. Ни пуха тебе, Лерик!
— К черту! — все так же грустно отозвалась Лера.
Лариса снова закрыла дверь, оставив в комнате облако сладковатого аромата. Вика принюхалась и вопросительно уставилась на подругу.
— Какой-то новый аромат от «Гуччи», — ответила Лера на ее невысказанный вопрос, — вчерашнее приобретение. Мне не нравится. А тебе?
— А мне очень даже нравится, — ответила Вика.
— Этого и следовало ожидать!
Они произнесли это вместе, стройным хором, и Лера, рассмеявшись, привычно спросила:
— Когда радоваться будем?
«Ребенок», — подумала про себя Вика. Лера, раба примет и суеверий, с совершенно детской искренностью верила в то, что если два человека одновременно подумали об одном и том же и высказали свои мысли вслух, то их непременно ожидает радость. Нужно только загадать, когда она случится.
— Сегодня, в девятнадцать тридцать пять, — серьезно ответила Вика.
— Отлично! — Лера повеселела, — слушай, мы ведь с тобой так похожи, у нас так много общего… А почему-то запахи нам нравятся категорически разные. Ладно, черт с ними, с запахами, да и вообще со всем остальным. Пойдем на кухню.
Задержавшись на мгновение у зеркала, Лера снова тихо прошептала:
— Китаец… Кошмар, настоящий китаец!
Начало рабочего дня прошло как в тумане. Только теперь, проводив Леру в институт, наскоро собравшись, опоздавшая на работу Вика почувствовала, как измотала ее прошедшая бессонная ночь. Глаза слипались, свет монитора казался ослепляющим, а в голове звучали обрывки бессмысленных фраз: «отчисления, связанные с содержанием и эксплуатацией основных фондов… затраты, связанные с управлением природоохранной деятельностью…». В половине десятого, сняв телефонную трубку, она услышала ликующий голос подруги:
— Сдала!
— Так быстро? — удивилась Вика.
— Ну да!
— Что тебе досталось?
— Да галиматья какая-то… Я и двух слов, наверное, связать не смогла бы. Спасибо папочке.
— Понятно, — засмеялась Вика, — то есть ты хочешь сказать, что бессонная ночь оказалась всего лишь зря потраченным временем?
— Не совсем. Вика, — в интонации Леры появились нотки заговорщицы, — а ты не могла бы… не могла бы отпроситься с работы на сегодня? Или хотя бы уйти пораньше?
— Ты хочешь отметить успешную сдачу экзамена по экологии? — с сомнением в голосе поинтересовалась Вика.
— Да нет, не в этом дело! У меня другие планы. И ты мне очень, очень нужна!
— Не знаю, Лера… А что случилось?
— Случилось — все! Я решилась!
— На что ты решилась?
— Уехать жить в Китай! — Настроение у Леры определенно было отличное, чего Вика о себе сказать не могла.
— Может, все-таки проще проспаться?
— Ладно, Вика, я здесь, на кафедре, долго разговаривать не могу. Через полчаса я к тебе подъеду.
Лера повесила трубку, а Вика словно в полудреме долго слушала отрывистые гудки телефонного эфира. С трудом сосредоточившись, она принялась заполнять накладные на отпуск партии мягких игрушек. Лера ворвалась в кабинет спустя минут пятнадцать. Глаза горели мягким, приглушенным светом, припухшие веки разгладились, щеки пылали алым румянцем.
— Прекрасно выглядишь, — похвалила Вика.
— Потому что настроение прекрасное! Вика! — Лера огляделась по сторонам и, недвусмысленно приподняв брови, дала понять, что хочет поговорить без лишних свидетелей. Вика поднялась со своего места и вышла вслед за Лерой в коридор, на лестничную площадку. Та достала из пачки две сигареты, обе прикурила и протянула одну Вике.
— Ты должна пойти со мной, — заявила она тоном, не допускающим возражений, и выпустила из легких ровную струйку голубоватого дыма.
— Я должна пойти с тобой… в адресное бюро? — осенило Вику.
