замахнулся с яростным воплем…
И полетел в воду вместе с копьем со стрелой в глазнице.
— Теперь мое! — завопил Медвежонок и попытался повторить бросок Стюрмира, но его копье воткнулось в корму «Чайки» намного ниже уровня бортов.
Следующим, кто попытался доказать свою крутость, был Льотольв Кто-то Умрет. Рыжебородый свей с грустными глазами, которые веселели, только когда пахло выпивкой, взял разбег, пробежавшись по скамьям от борта до борта, и запулил копье, пожалуй, даже дальше Стюрмира. Но увы. Даже в драккар попасть не сумел. Подарил оружие морю.
Драккар Энока Везучего продолжал двигаться кормой вперед, точно выдерживая курс на «Клык Фреки».
— Помалу назад! — закричал я. И, задавая темп: — Раз! Раз!
Мой драккар сдвинулся с места и пошел под прямым углом к курсу «Черной чайки».
Оспак, вернее, как позже выяснилось, уже Витмид, которому Оспак передал руль, тоже клювом не щелкал. Нацелил «Змея» так, чтобы вражеский драккар оказался между нашими кораблями. Его союзник так и оставался у причала, потому о нем можно на время забыть.
Еще одна важная и приятная для нас деталь. «Черная чайка» была прилично нагружена и сидела в воде очень низко. От воды до гребных лючков — полметра от силы. А мы, напротив, почти пустые, так что выигрыш по высоте — метра на полтора, если ориентироваться на «Клык Фреки». Превосходство в высоте — важное преимущество, когда речь идет о таком деле, как абордаж.
Хотя лучше бы рукопашной не допустить. Среднестатистический хирдман покойного Рагнара по уровню не уступал Стюрмиру. А таких, как моя варяжская молодежь, сминал влегкую. Не говоря уже о стрелках-лесовиках.
Поэтому рукопашной быть не должно.
Но у головорезов Везучего было другое мнение. Весла ударили в воду, «Чайка» совершила быстрый красивый разворот и ринулась к нам. Осыпавшие ее стрелы не нанесли существенного ущерба. Кроме одной. И это была не стрела моего снайпера Бури. Меткий выстрел принадлежал, как позже выяснилось, юному варягу Хутину, парню, ранее выделявшемуся разве что некоторой заторможенностью речи и привычкой переспрашивать. В бою, впрочем, он не тормозил, иначе уже покинул бы наши ряды, отправившись в Ирий. А сейчас ему просто повезло. И ему, и всем нам. Хутин подстрелил кормчего. Во время того самого красивого разворота. Так что сам разворот он успел закончить, а дальше… Дальше повис на румпеле, и «Чайку» на полном ходу повело в сторону, и вместо высокого носа и почти такой же высокой кормы нам открылись борта с активно гребущими викингами. И поскольку нет такого щита, который бы закрыл сразу двоих да еще с двух сторон, то эффективность стрельбы резко возросла. Что немедленно сказалось на ходовых качествах «Черной чайки». Весла перепутались сразу с обоих бортов. Скорость упала… А стрельба усилилась. Мои лучники на обоих кораблях опустошали колчаны, не экономя боеприпас. И не без результата. Бойцы Везучего бросали весла, приседали, укрывались, как могли. Могли они, кстати, неплохо. Полминуты и — попрятались. Но не все. Многие так и остались на скамьях, у бортов, на палубе. А среди тех, кто сохранил подвижность, тоже наверняка было немало раненых. Бронь на хирдманах Энока была отличная. Держала все, кроме прямого попадания бронебойной. Но есть еще руки и ноги…
Этот раунд мы выигрывали. Но уже начинался второй. Корабль Йорана, воспользовавшись передышкой, отваливал от пристани.
— Витмид! — закричал я. — Бери второй драккар!
Меня услышали. И поняли. «Северный змей» развернулся и взял новую цель. Я был уверен, что они управятся с ней и в одиночку.
А нам надо дожать Везучего.
— Лучникам бдить! Гребцам — вперед помалу! — заорал я, лопастью руля посылая «Клык Фреки» по пологой дуге к потерявшему ход вражескому драккару.
Мои не стреляли. Выжидали, пока будет в кого. Дождались. Вернее, дождался Бури, лишив врага еще одного кормчего.
— Эй вы, трусы! — завопил кто-то с палубы «Чайки». — Бейтесь как мужи, а не как бабы!
В ответ — хохот. Мои парни уже давно не покупались на такое «слабо».
— Ты, герой, забившийся в нору! Вылезай и прими смерть как мужчина!
Это Скиди подал голос.
— Вылезай, крыса! Сегодня я заберу твою жизнь и твой корабль!
Это уже Медвежонок.
И в подтверждение его слов еще один вопль. Мой снайпер не дремал. С пятидесяти метров он в муху попадет, не то что в выглянувший локоть.
— Энок! — крикнул я. — Ты бросил своего конунга! Ты — позор данов! Боги отняли твою удачу!
— Что за вздор ты болтаешь? Я никогда не отступал!
Тот самый крикун.
— Что ты там лепечешь своим трусливым ртом, ты, предатель! — поддержал я диалог, не забывая, впрочем, и о руле. — Я, ярл Ульф Хвити, был с Рагнаром до конца! Я был среди тех, кто отомстил за его смерть! А ты в это время напал на мой дом и на моих жен! И они погнали вас скалками, как трусливых сучек!
— Что ты врешь!!! Меня не было у твоего дома!
Ага, не понравилось. Ну давай, выгляни в окошко, дам тебе вместо горошка кусочек острого бронебойного железа.
— Тор свидетель, это правда! А если тебя не было у ворот моего дома, тогда почему тебя не было рядом с Рагнаром, когда англы насели на нас? И почему ты здесь, вместе с теми ублюдками, за которыми я пришел⁈
Оп! Еще одно попадание. Хотя вряд ли это Энок. Этот наверняка засел в самой середке. И что-то примолк. Переваривает сказанное? Или общается с подчиненными, доказывая, что я не прав. Я ведь бью в самое сердечко его авторитета. Хирдманы Рагнара — ребята суровые. И теперь, когда Рагнара нет, они сами выбирают, кому служить. А кто захочет служить вождю, которого боги лишили удачи?
А что бы я сделал на месте Энока? Понятия не имею. Вот что бы сделал Медвежонок, можно не сомневаться. Поднял бы всех на весла и пошел на таран.
И фиг бы у него получилось. Стрел у нас — сотни увязок, а дистанция плевая. Для стрельбы, не для абордажа.
А что там Йоран со товарищи?
Ух ты! А они, кажется, решили удрать.
Но это вряд ли. «Северный змей» — очень быстрый кораблик.
— Энок, чего ты ждешь? Почему не бежишь, как твой лысый братишка?
В ответ — невразумительный вопль с «Чайки».
— Опять не веришь? Так встань и посмотри! Не бойся! Я, Ульф-ярл, даю слово, что тебя не убьют, пока ты смотришь. Глянь, как удирает твой брат!
И своим:
— Если покажется — не стрелять! На румах — суши весла!
Поверил.
Поднялся. Поглядел. Огорчился. Охарактеризовал союзников как потомство давно и скверно умершей свиноматки. Поглядел на нас. Оценил диспозицию.
И проявил смекалку.
— Если ты отпустишь нас, я не стану тебе мстить!
— Если ты прямо сейчас проткнешь себя мечом, я отпущу твоих людей! — внес встречное предложение я. — Даже оставлю им кое-какое оружие в память о том, что мы когда-то вместе ходили под парусом с Вороном!
— Я вызываю тебя на хольмганг, Ульф-ярл! Кто победит…
— Я уже победил! — перебил я. — Сколько твоих людей способно драться? Сколько умрет прежде, чем весла твоей… Нет, уже моей «Чайки» упрутся в воду?
— Ты боишься меня?
Ну да, опасаюсь. В бою я его не видел, но склонен думать, что Рагнар назначал командиров не за внешние данные.
— Давай я его убью!
Медвежонок.
Вариант. Но не идеальный.
— Скажи, брат, если ты его убьешь, что будет с его хирдманами?
Медвежонок пожал плечами.
— А если его убью я?
— А ты справишься? — С сомнением. — Энок — сильный
