— Ты, — зарычал он на упавшего, — идёшь сейчас к машинам. В бардачке лежит запасной табскан. Заберёшь его, заберёшь тех двоих и сюда! БЕГОМ!!!
Белобрысый вытер кровь с разбитой губы и кинулся бежать к машинам.
— Сука, прав был Флакон, нельзя было верить этому псу. Разбить лагерь. Выставить дозоры. Полкан, ты за старшего, руководи. — Обратился Бурый к седоволосому коротко остриженному мужику. Тот кивнул. Повернулся к остальным и стал давать указания. Бурый сел на край воронки. Скоро рядом с ним присел Полкан.
— Это болото Табоцера, ты здесь на него нарвался? — нервно спросил он.
Бурый при слове «Табоцер» слегка вздрогнул, но тут же пришёл в себя.
— А мне насрать! Я найду их и прикончу. И Табоцеру твоему споровый мешок вскрою, если появится! — Гнев в глазах Бурого не давал возможности сомневаться в решимости его слов.
— Как скажешь Бурый, — тихо ответил Полкан, поднялся и пошёл прочь.
Группа Боцмана выбралась на небольшой кусок суши с маленькой березой посередине.
— Привал, — скомандовал Боцман, бросил длинный шест и плюхнулся на землю. Все последовали его примеру.
— Как думаешь, Ворчун успел уйти до взрывов, — спросил Боцмана упавший рядом Кок.
— Я ни чего не думаю. Ворчун не вчерашний, знает, что да как, — голос Боцмана всё же выдавал тревогу за друга.
— Так и там не желуди вроде. Вон как быстро нас выследили.
Ива присела рядом со Шрамом.
— Обсушится бы, — улыбнулась она, снимая с мокрой одежды прилипшую тину.
— Выберемся из болота и обсушимся, потерпи, — Шрам осекся, чуть не сказав «Солнышко». Это заметил Проныра и подсел к ним.
— Интересно, сколько нам ещё по этим топям петлять, — спросил он у Ивы.
— Не знаю, у Кока спроси, — Ива поднялась и пересела отдельно.
— Эх, сейчас бы в баньку, да с веничком, — мечтательно сказал профессор глядя в небо.
— Может тебе ещё пивка и девочек, — засмеялся Глыба.
— Вот, что ты за человек, Глыба? Живёшь только своими инстинктами, выпивка да бабы только на уме, — возмутился Профессор.
— Ну, да, и пожрать ещё хорошо. Чего ещё–то надо, — не понял, что собственно не понравилось Профессору.
— Потерпите, — перебил всех Боцман, — придём в Эльдоград и всё будет. И бабы и веники. Жемчуг есть, гороха много набрали. Заживём.
— Стой, стой, — остановил Якута, Ворчун.
— Что тебе? — Якут оглянулся
— Ты кто вообще такой? Почему меня спас? Куда мы идём? Я тебя видел в группе Бурого.
— Знаю, знаю. Стрелять в меня. Ты хорошая стрелок, но на лежке наследить сильно, я быстро тебя увидеть, — улыбнулся Якут,
— И я не из банда Бурого, он силой держать меня, — следопыт показал браслет на запястье.
— Это что? Маяк? Они же нас вычислят в два счета!
— Не работать маяк. Не работать. Видишь огонёк красная, а был синяя. Не работать, понял? Идём, идём. Здесь опасная. Уходить нада. Табоцер здесь.
— Ты откуда знаешь?
— Я его слышать здесь, не очень давно. Смерть, смерть. Все умирать здесь. Бурый и я только убежать. Идём.
— Мне надо к своим.
— Да, да, идём к своим. Уводить их нада отсюда. Табоцер всех убить. Идём. Идём, — Якут пошёл вперёд. Он даже шестом не пользовался, словно и так знал, куда можно ступать, а куда нельзя.
Шрам задремал. Разбудил его звук, от которого мурашки пошли по коже. Продолжительный низкий вой раздался эхом над болотом. Словно кто–то то дул в адскую трубу. Все резко поднялись на ноги. Защелкали предохранители и затворы на оружие.
— Это что за хрень? — прошептал Глыба.
— Не знаю, и не хочу узнать. Всё, привал окончен, — Боцман поднял свой шест. Осмотрел сканом местность. Ни кого.
— Болота шумит, — обернулся Якут к побледневшему Ворчуну, — я уже слушать такое много раз. Табоцер не шумит так. Идём, идём.
Часть 3
Наконец группа вышла из болота.
— Привал, — с выдохом сказал Боцман и тут же уселся на твёрдую почву.
Остальные тут же уселись, кто, где стоял. Снимали мокрую обувь, чтобы дать ей хоть немного просохнуть. Шрам практически выдохся. У него уже начинало темнеть в глазах от усталости. Но то что хрупкая Ива идёт впереди и не стонет, да ещё так же, как и все тащит свой рюкзак, заставило его найти в себе силы. Стыдно было спасовать перед девушкой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— До Багдада осталось всего ни чего, — сказал Кок.
— О, это очень радует, — улыбнулся Проныра и растянулся на земле, — жрать хочется, горячего. Продрог весь.
Боцман прервал Проныру. Он резко поднял руку вверх. Это означало, всем замереть. Потом показал два пальца Глыбе и направление, то есть, двое там. Глыба приготовил пулемёт, чтобы открыть огонь.
— Осторожно, Глыба. Ещё подстрелишь ненароком, — Раздался голос Ворчуна из кустов. Глыба медленно опустил пулемёт. Из кустов вышли Ворчун и Якут.
— Ворчун! — обрадовался Глыба, — ты что, у Проныры научился бегать. Быстрее нас прибыл.
— Да нет, это вон ему спасибо, — Ворчун указал на своего попутчика, — если бы не он меня уже в живых не было. Вытащил из–под минометного обстрела. Это тот самый следопыт Бурого. Зовут Якут.
— Я Боцман, старший здесь.
Увидел браслет на руке Якута, он насторожился.
— Это то, что я подул, — спросил он хмурясь.
— Маяк. Не работать, — улыбнулся Якут и указал на красный мигающий огонёк, — Бурый плохой, его люди тоже плохой. Якут убегать от Бурого.
— Ладно, возьмём тебя до Багдада, там видно будет, — решил Боцман.
— Табоцер быть здесь, — следопыт указал на болото, — теперь нет. Он уходить.
— А Табоцер, мифическая Элита, которую ни разу, ни кто не видел? — протянул Кок
— Я не видеть, Бурый не видеть, только слышать. Далеко быть. Все люди Бурого тогда умирать. Табоцер всех убить. А мы убежать.
— И куда же делся, этот Табоцер? — спросил Боцман.
Но следопыт только пожал плечами:
— Этого не знать. Он следов не оставлять. Хитрый зверь. Опасный зверь. Сильный зверь. Это смерть.
— Да ладно не пугай сверх меры, — подошёл Глыба.
— Так он и не пугает, — вмешался в разговор Ворчун, — ты когда–нибудь видел, как выглядят два скрученных прута арматуры?
— Сто раз улыбнулся Глыба.
— А теперь представь, два скрученных в такой узел калаша. А ещё представь развороченный БТР, вскрытый как консервную банку. А ещё представь половину колеса от КАМАЗа, а вторую половину кто–то откусил, пожевал и выплюнул.
— Чего ты жути то нагоняешь, — еле выговорил побледневший Проныра.
— Жути? Да я сам в тихом шоке был, когда всё это увидел. Якут показал, где люди Бурого нарвались. В километре отсюда. Хочешь, сходим.
— Не горю желанием.
— Ну за то, я вон что там нашёл, — Ворчун ушёл в кусты и скоро вернулся.
— РПГ! — обрадовался Глыба, так же как ребёнок радуется долгожданной игрушке. (РПГ — ручной противотанковый гранатомёт)
— Правда, в комплекте ещё оторванная рука была, но её я решил не брать.
— Ворчун, у тебя чувство юмора появилось? — заметил молчавший всё это время Профессор.
— Такое увидишь, не только шутить научишься.
— Ладно, отдых два часа. Перекус и идём подальше от этого болота, — сказал Боцман достал последнюю банку тушёнки из своего вещмешка. Теперь из продуктов осталась только вяленая рыба, немного макарон, да крупы.
Глава 5
Группа Боцмана шла среднем темпом. Ни чего не происходило, и ни кто не попадался. Ни иммунные, ни заражённые, ни новые, ни развитые, ни муры, ни внешники, ни рейдеры. Ни кого. Боцман пользовался сенсором, но ни чего не видел и не чувствовал. Словно всё живое покинуло эти места. Идти по выезженной солнцем степи было не легко. Вода у всех была на исходе. И мест пополнения водных запасов нигде не было видно. Чем ближе они подходили, тем чаще им попадалась уничтоженная техника. То тут, то там, пикапы и КАМАЗы, обшитые бронёй джипы. Все они были искорёжены или попросту разорваны на части. Попадалась и более тяжёлая техника, БТР, БМП и даже какой–то лёгкий танк. У всех были оторваны колеса либо гусеницы. Корпусы были вскрыты, словно их резали каким–то чудовищным резаком. Кругом разбитое оружие. Россыпи гильз. Но нигде не было видно трупов. Иногда попадались фрагменты тел. Оторванная рука или нога, но целиком, ни одного. Уже почти у самого стаба наткнулись на большую колонну внешников, точнее на то, что от неё осталось. Её кто–то просто растоптал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
