Светло-красное родимое пятно в форме головы дракона слегка изменило форму. Дракон словно торжественно наклонил голову, в знак согласия, и слегка оскалил клыки – в знак предостережения несогласным. Видел это только Артос, но почувствовали – все.
«Ave Rics! – беззвучно прозвенел незнакомый голос. – Да здравствует король!»
Артос почему-то сразу понял, кто с ним заговорил. Меч не просто был волшебный, он был почти что живой. И значит, имел имя...
«Essa Caliburn,» – последовал железный отклик; золоченый эфес слегка кольнул в ладонь.
Калибурн, на древнем гэльском Chalyb-orn, Режущий Сталь. Славное имя для славного меча.
И ему, Артосу, останется он риксом или нет, нельзя ронять этой славы – или меч обернется против него, и будет прав. А такой меч заслуживал того, чтобы ради него немного потрудиться.
Молодой Пендрагон начал с того, что обвел пристальным взглядом собравшихся на Равнине Костей. Многие остались на месте, часть, особенно приспешники Лота, подалась назад, а некоторые подошли к нему, собираясь дать клятву верности, но Артос не стал ждать, пока они преклонят колени.
– Не нужно многих слов, – проговорил будущий рикс, – я благодарен всем, кто признал меня, и не буду карать усомнившихся. Присяга может подождать, пока я не надену венец. Сейчас я попрошу вас об одном: когда вернетесь по домам, расскажите о том, что видели, не прибавляя и не убавляя ничего.
– Aye! – отозвался нестройный хор.
– Неплохое начало, – кивнул друид и растворился среди толпы.
(Артос так и не успел спросить у него, что значит – «я уже когда-то говорил Вортигерну». И поскольку друида этого он больше не встречал, тайна для Пендрагона так и осталась тайной.)
Какая-то девушка все-таки подошла к Артосу и склонилась, но не так, как полагалось на клятвенной церемонии. Сбросив котомку, что несла за плечом, она добыла оттуда длинный сверток, развернула и молча положила перед удивленным Пендрагоном... ножны. Украшений на них не было, простая кожа с медными накладками. А на коже выжжено – «былому от грядущего».
– Откуда?.. – выдавил Артос.
– Я сюда часто прихожу, – сказала девушка, – после того, как плавучий камень вынесло на берег. Ножны надо было отдать тому, кто вытащит меч.
– Но откуда ножны взялись?
– По наследству перешли вместе с геасом. Моя прабабка была жрицей в последнем храме Бронах, что сто лет назад в море сполз, сама Госпожа Скал ей завещала такое.
Артос понял, что дальше выспрашивать бесполезно: когда в историю вмешивались боги, жрецы и друиды, все следы и ответы на вопросы «как», «зачем» и «почему» растворялись в свисте ветра, скрежете падающих камней и шорохе дождя.
Он поблагодарил, взял ножны и примерил. Естественно, меч к ним подошел как влитой, и золоченая рукоять не казалась слишком яркой и вызывающей рядом с кожей медно-бурых оттенков.
– Как тебя зовут? – спросил Артос.
– Моргеас, – ответила девушка и взглянула ему прямо в лицо.
Синие до черноты глаза блеснули и не собирались гаснуть.
Меч в камне
(сказ, который не сложили перед коронацией Артоса Пендрагона)Камень сжимает железный клинок,Скалясь беспечно у тысячи ног:Ну же, смелей, ратоборцы, вперед —Кто королевство с земли подберет?
И раз за разом чужая рукаПробует прочность живого клинка.И раз за разом – нет знака на ней,Знака владыки небесных полей.
Где же ты, красный дракон-Пендрагон?Здесь твой удел, твой престол, твой закон,Здесь то, что станет державой твоей,Но без тебя – это царство теней...
Третий, десятый, сто двадцать седьмой —Каждый к себе рвет эфес золотой...Камень сжимает железный клинок,Скалясь беззлобно у тысячи ног.
История четвертая
или Острые углы Круглого Стола
Стол, по правде говоря, был овальным, не нашлось в стране каменотеса, владевшего имперским искусством чертить правильные окружности. Скальную плиту обрабатывали «на глазок», вот и получилось, что в длину стол вышел пятидесяти шести шагов, а в ширину – сорока восьми. Спасибо и на том: когда Артос впервые заявил, что ему нужен стол, за которым может сидеть вся фианна, на ард-рикса посмотрели как на сумасшедшего и предложили собирать дружину во дворе замка, если уж главный зал не годится. Артос не стал пререкаться, просто кивнул Кау, которого взял в фиенны. После воинского посвящения характер Кау более мягким и уступчивым не стал: он попросту взял упрямца за ухо, извлек острый нож и приготовился отрезать лишнее, ибо слушает многоопытный господин управляющий определенно не тем местом...
Во дворе свою дружину пускай другие риксы собирают. Артос относился к фиеннам как к братьям по оружию, ведь без них – в Ллогрис до сих пор бы правил Лот, Артоса прикончили бы на следующий день после памятного события, и на Равнине Костей просто стало бы одним скелетом больше... Однако, из пяти вождей, что были свидетелями чуда с мечом и камнем, Артоса сразу же поддержали четверо, и когда два дня спустя Лот собрал фиеннов и попытался доказать, что рикс правит по праву силы, а не по праву рождения – сил, в смысле дружины, у сына Горлиса оказалось не больше, чем у бастарда-Пендрагона. В сражение Лот рваться не стал, обоснованно опасаясь проиграть, и увел фианну за Луару, в Лионесс. Там он быстро сместил одряхлевшего Геторикса, за которого больше правил совет вождей, и все-таки надел венец рикса. После он еще не раз пытался вторгнуться в Ллогрис, но постоянно получал отпор: то ли дружина Артоса была сильнее, то ли сам Пендрагон удачливее (дружина искренне верила во второе, Артос – в первое и не менее искренно).
Фианна вокруг Артоса собралась сама. Да, вожди поддержали его, но и только; они не отдавали своим кланам приказа «идите защищать нашего нового рикса». Люди приходили без приказов и не выпрашивая наград и высокой платы; когда Пендрагон спрашивал, почему – ответ был один: ард-рикс, избранный небесами с помощью чудесного меча в камне, не может оказаться неудачливым предводителем.
Так вот, фианна ард-рикса Ллогрис вполне заслуживала того, чтобы сидеть с ним за столом, где не видно высших и низших. Тогда у них не будет причин завидовать ни ему, ни друг другу, полагал Артос. И сам начертил для мастеров изображение стола в виде священного кольца, где с внешней стороны могут сидеть сто пятьдесят человек, и сто сорок – с внутренней. В самый раз на триста душ традиционной фианны, потому что не меньше десятка будет нести постоянный дозор.
Пока Круглого Стола не было, идея выглядела здравой. А потом – то одно, то другое, тому то не нравится, тому это... и самым худшим был лучший из фиеннов Артоса. Ланселот Озерный.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
