Такой человек был очень опасен для молодой девушки, простой и наивной, какою была Мишелина. Его похождения могли действовать на ее воображение и в то же время его красота могла очаровать ее. Серж был благоразумен: после недолгих наблюдений Кейроль увидел, что Мишелина обходится с князем с особенной любезностью. Спокойная молодая девушки воодушевлялась при появлении Сержа. Не скрывалась ли тут любовь? Кейроль уже колебался. Он угадывал, что будущее принадлежит Панину, и видел, что от того, как он себя поставит, зависело продолжение его влияния в этом доме. Поэтому он перешел на сторону Панина и отдался в полное его распоряжение. Три недели назад он решился от имени Панина передать предложение госпоже Деварен. Поручение было тяжелое, и банкир долго колебался. Между тем, Кейроль умел преодолевать всевозможные трудности и сумел изложить суть своей миссии так, что госпожа Деварен выслушала его спокойно. Но как только он все окончил, произошла ужасная сцена. Он должен был выдержать такую сильную вспышку гнева, какую можно было ожидать от самой невоздержанной женщины. Хозяйка обошлась с другом дома, как с каким-нибудь странствующим торгашом, который ходит в дом предлагать мелкие услуги. Она показала ему на дверь и объявила, чтобы он к ней более не показывался.
Но Кейроль был так же смел, как и терпелив. Он дал пройти буре, выслушал, не говоря ни слова, все упреки госпожи Деварен, очень взволнованный тем, что кто-то осмеливается предложить ей зятя против ее собственного выбора. Он не ушел и, когда госпожа Деварен немного успокоилась, излив свою досаду, он начал приводить веские доводы. Хозяйка очень скоро пришла в себя: ведь не должно принимать решения, не подумавши. Конечно, никто более его не уважал Пьера Делярю, но следовало узнать, любит ли его Мишелина. Детскую привязанность нельзя еще назвать любовью, и князь Панин мог надеяться, что госпожа Деварен…
Хозяйка не позволила Кейролю кончить: она дернула за звонок и позвала дочь. На этот раз Кейроль счел благоразумным удалиться. Он открыл огонь, а от Мишелины зависел исход сражения. Банкир ждал в соседней комнате результата объяснения, происходившего между матерью и дочерью. Через дверь он слышал, как гремел рассерженный голос госпожи Деварен, которому спокойно и медленно отвечал нежный голосок Мишелины. Мать угрожала, шумела, а дочь равнодушно и спокойно отражала нападение. Борьба продолжалась более часу, после чего дверь вновь отворилась, чтобы выпустить госпожу Мишелину, вытиравшую прекрасные глазки, мокрые от слез, и тотчас удалившуюся в свою комнату.
— Ну, что? — сказал робко Кейроль, увидев перед собой госпожу Деварен, молчавшую и сосредоточенную. — Я с удовольствием вижу, что вы менее взволнованы: мадемуазель Мишелина, вероятно, привела вам хорошие доказательства.
— Хорошие доказательства! — вскричала госпожа Деварен с суровым жестом последней молнии от разразившейся бури. — Она плакала, вот и все. А вы знаете, что когда она плачет, я не знаю, что говорю и что делаю!.. Она все во мне перевертывает своими слезами. Поймите, она хорошо это знает! Ах, великое несчастье слишком любить своих детей.
Эта стойкая женщина, побежденная и сознававшая свою вину в том, что дала себя победить, погрузилась в глубокие размышления. Она забыла, что Кейроль был тут. Она думала о будущем, которое приготовила для Мишелины и которое последняя беззаботно разрушила в одну минуту. Сирота Пьер сделался бы настоящим ее сыном. Он жил бы в доме, окружил бы ее старость заботами и вниманием. К тому же у него столько достоинств, что он впоследствии достиг бы самого блестящего положения. Она ему помогла бы и радовалась бы его успехам. И все эти планы были разрушены появлением Панина на дороге Мишелины. Этот чужеземный искатель приключений, может быть, князь, но кто знает его? Лгать легко, когда доказательства лжи нужно искать только за границей. И вот ее дочь влюбилась в такого красавца, который добивался только ее миллионов. Ей следовало предвидеть, что этот человек, войдя в ее семью, украдет любовь Мишелины и опустошит до дна ее кассу. В эту минуту она смертельно ненавидела Панина и обещала сделать все на свете, лишь бы ненавистный ей брак ее дочери не состоялся. Она была выведена из своего размышления голосом Кейроля, Последний ожидал решения, чтобы передать его князю. Что следовало ему сказать?
— Вы передадите этому господину, — сказала госпожа Деварен, — чтобы он не искал больше случая встретиться с моею дочерью. Если он добросовестный человек, пусть поймет, что даже его присутствие в Париже стеснительно для меня. Я прошу его удалиться, и тогда я обещаю дать ответ.
— Позволите ли вы мне надеяться, что не станете сердиться на меня за исполнение поручения?
— Да, но с условием, чтобы ни одно слово из того, что произошло здесь сегодня утром, не было пересказано вами тому, о ком шла речь. Никто не должен подозревать, о чем вы ходатайствовали передо мной.
Кейроль обещался молчать и сдержал слово. В тот же вечер князь Панин уехал в Англию.
Такая женщина, как госпожа Деварен, решала быстро. Она взяла лист бумаги, перо и своим крупным почерком написала Пьеру следующие строки:
«Если ты не хочешь при своем возвращении найти Мишелину замужем, то выезжай немедленно».
И она послала это грозное письмо молодому человеку, который был тогда в Триполи. Сделав это, она опять принялась за свои дела, как будто ничего не случилось. Ее бесстрастное лицо ни разу во время этих трех недель не выдало ее сердечной тоски. Срок, назначенный князю госпожой Деварен, пришел к концу в это самое утро. Суровость, с какой был принят посланец из военного министерства, была признаком волнения, овладевшего матерью Мишелины при необходимости принять то или другое решение. Вот уже 8 дней каждое утро она ждала прибытия Пьера. Теперь, находясь между необходимостью дать ответ князю, согласно со своим обещанием и желанием видеть того, кого она любила, как сына, заглянуть ему в душу и там почерпнуть новую силу для борьбы против князя, она совсем терялась. Она думала уже о том, чтобы просить у князя новой отсрочки, и потому-то нетерпеливо ждала прихода Кейроля.
Последний явился вовремя. У него был вид человека, имеющего сообщить любопытнейшие новости. Он показал госпоже Деварен взглядом на Марешаля, как бы желая сказать: «Я должен быть с вами один, отошлите его». Хозяйка поняла и с решительным жестом сказала:
