кабель. В худшем — серьёзные проблемы с самой установкой.
— И что теперь делать? — Муха отвесил символический щелбан помощнику. — По инструкции я должен вызвать Юрия Валерьевича. Но он на пятнадцать лет меня старше, и на тридцать — умнее! Мне воспитание не позволяет его по мелочам гонять!
— Принеси нам мороженого. — Люда мило улыбнулась, но, увидев крайне озадаченное лицо Мухаммеда, вздохнула. — Вот нет в вас, мужчинах, хитрости. Идёшь в кухонный отсек, берёшь две охлаждаемые пиалочки и лезешь в холодильную установку за мороженым. Теперь у тебя есть абсолютно законная причина сначала самому узнать, что случилось с холодильной установкой. Ну если что-то серьёзное, тогда уже зовёшь Юрика. Понял?
— Понял. И как это у вас получается? — Мухаммед подозрительно оглядел круглолицую улыбающуюся блондинку, в которой никак невозможно было заподозрить такие глубины коварства, и бегом кинулся прочь из рубки.
Внутреннее пространство «Вестника» делилось на несколько неравных отсеков. Гигантская центральная ось из крайне сложного двухслойного прозрачного материала (не)скрывала в верхней своей части магнитно-квантовый двигатель, называемый «двигателем» исключительно из-за того, что основные мощности человеческого разума были заняты его разработкой, а не именованием. Сейчас он, сероватый куб с единственным мигающим диодом, пребывал в покое, но не был отключён — пессимисты из служб безопасности настояли на том, чтобы «Вестник» преодолел Солнечную систему, имея возможность быстро перенестись в пространстве. Впрочем, внутри корабля находилась только одна часть двигателя, «распутыватель», обнаруживающий запутанные псевдо-гипероны и осуществляющий перенос информации. Второй его частью, «динамкой», генерирующей магнитное поле, являлась, по сути, половина обшивки корабля.
Ниже МКД, такой же серый и кубический, но намного более крупный и иллюминированный, расположился «сжиматель», он же — генератор особых электрических волн, сжимающих пространство перед кораблём, и расширяющих его позади.
По общему мнению, принцип работы «сжимателя», «распутывателя» и «динамки» до конца понимали от силы человек тридцать на Земле, и ни один из них, естественно, в экспедицию не вошёл. Потому приборы были обвиты таким количеством датчиков, что отдалённо напоминали больших сероватых рыб, запутавшихся в сетях.
Ниже генератора тихо попискивала компактная термоядерная установка, обеспечивающая энергией все системы «Вестника». Здесь датчиков было не меньше: в случае отказа генератора корабль ещё мог бы вернуться на Землю или встать на ремонт на станции во внешней границе пояса астероидов. В случае аварии энергетической установки возвращаться было бы некому.
В двух гигантских боковых отсеках, невидимые и неслышимые, вращались осмиевые гироскопы — рабочие лошадки двадцать первого века. Эти отсеки не просматривались, скрытые от глаз жилыми и исследовательскими помещениями.
Вся правая часть была отдана под техническую оснастку, лаборатории и грузы. Левая же часть принадлежала людям: кают-компания, тренажёрный зал; музыкальная, читальная и кино- комнаты; личные каюты и, наконец, кухонный отсек, заполненный новейшими достижениями человеческого гения в области приготовления пищи. Ибо согласно утверждениям учёных, вкусная и качественная пища влияет не только на физическое, но и на психическое здоровье. А люди, готовившие полёт, были кровно заинтересованы в том, чтобы из космоса вернулись полностью здоровые герои, способные отправиться в торжественное путешествие по планете.
Рубка, расположенная в передней части корабля, чрезвычайно напоминала мостик морских собратьев «Вестника» — платформа, вырастающая из внутреннего слоя обшивки и несущая на себе три кресла-трансформера и три панели нейроинтерфейса и нейроимпульсных экранов. От остального корабля рубку отгораживала такая же прозрачно-двухслойная преграда, что и центральную ось.
Наконец, задняя часть «Вестника» была ангаром и стартовой площадкой для челнока, батискафа и прочих мелких кораблей,приготовленных для долгого исследования планет.
Когда в первый день знакомства с кораблём Кристина спросила, для чего так много прозрачных стенок, куратор объяснил, что техника и датчики, это хорошо, но для чего отказываться от дополнительной системы наблюдения в виде глаз проходящих мимо оси космонавтов? Когда Кристина задала тот же вопрос о прозрачных стенах рубки, куратор улыбнулся и сказал, что это решение не было продиктовано технологической необходимостью.
Лётчики-космонавты тогда понимающе переглянулись. Прозрачные стены рубки действительно были не производственной необходимостью.
Во внутреннем, не занятом отсеками, пространствекорабля искусственная гравитация не поддерживалась, что прилично ускоряло перемещение космонавтов и снимало с конструкторов необходимость монтажа лифтов, лестниц и прочих устройств для перемещения вверх-вниз.
Мухаммед, умело лавируя, обогнул центральную ось, пронёсся мимо разноцветных «сот» — дверей в каюты, нырнул в кухонный отсек и мысленно возблагодарил некую неведомую, но безусловно благую силу за то, что на пути ему не попался ни один член экипажа. Теперь можно было не торопиться. Выложив на стол две охлаждаемые пиалочки, своё алиби, он занялся холодильной установкой.
Аэлита оказалась права, агрегат действительно выпал из общего силового контура из сети. Причём выпал в прямом смысле слова — конец кабеля неприкаянно лежал на полу, словно кто-то отсоединил его от питания, а обратно так и не вернул. Муха хмыкнул, представив себе, как одна из его бывших одноклассниц забегала бы по кораблю с веточкой в руках, разыскивая злого духа, и принялся осматривать место происшествия.
Через пару минут всё стало на свои места. Холодильная установка оказалась очень дорогой и многофункциональной, но и очень неприспособленной к работе в условиях космического корабля. Видимо, кто-то не успел собрать нужную и попытался выйти из положения таким образом.
Муха улыбнулся, достал из кармана куртки походный наборчик со всем необходимым и принялся за привычную с детства работу. В том, чтобы подправить места присоединения кабелей, не было ничего сложного. Конечно, в какой-то момент начнут расшатываться внутренние крепления, и здесь понадобится Юрий Валерьевич, но это будет потом. Быть может, даже уже на Земле.
***
Отдыхать после дежурства в рубке Константин предпочитал в музыкальной комнате. Небольшое светлое помещение, хаотично заставленное усилителями, динамиками, футлярами с различными инструментами, концертными стульями и мягкими диванчиками было, можно сказать, его второй и основной каютой. Основной потому, что в первой он только спал.
Если в музыкальной комнате никого не было — Костя играл на старинной электрогитаре, лишённой даже намёка на облегчающую игру электронику. Если побыть в одиночестве не получалось, то лежал с закрытыми глазами на угловом диване, транслируя себе в мозг аудиозаписи.
В этот раз, закончив восьмое дежурство и оставив в рубке Кристину с мольбертом и Рыцаря, как теперь с лёгкой руки Людочки называли Роланда, Костя уже снял гитару со стены и собирался поиграть в своё удовольствие. Но у судьбы были другие планы.
— Командир, не помешаю?
Юрий Валерьевич деликатно кашлянул прежде, чем войти,
