Наконец они спустились на землю и медленно, печально, черной траурной колонной двинулись по направлению к яйцам. Их спины мутно лоснились в свете керосиновой лампы.
В центре норы несколько сотен муравьев отделились от общего потока и поползли к выходу. На себе они волокли гигантское скрюченное тело – муравьиную матку. Она была мертва. Они вытащили ее из норы и аккуратно понесли дальше, в глубь леса. В мокрой апрельской земле, в гнилых прошлогодних листьях они хотели похоронить свою Королеву.
Остальные приблизились к кладке. Черными лапками, острыми черными челюстями разорвали мягкую белесую оболочку яиц.
Один малыш был совсем синим и не дышал. Двое других жадно втянули в легкие холодный апрельский воздух и тонко, пронзительно закричали.
Мать обнаружила нору довольно быстро – искала ее бездумно, безучастно, руководствуясь только каким-то жутковатым внутренним чутьем, – и теперь застыла у входа, вглядываясь в ее тусклое нутро.
Муравьи уже перегрызли пуповину и теперь методично таскали в нору листья, травинки и веточки; заботливо обкладывали ими дрожащие маленькие тела.
Она была спокойна, почему-то очень спокойна. Ее сын и дочь лежали перед ней – неподвижные и опустевшие. Теперь они снова обрели свою первозданную похожесть: кожа одинакового бледно-землистого цвета, толстые животы, беспомощно уткнувшиеся в землю. Ее дети. Две окоченевшие оболочки. Она закрыла им глаза и по очереди поцеловала холодные лбы.
Потом посмотрела в дальний угол норы. Двое новорожденных – мальчик и девочка – без конца плакали. Им было холодно. Она сделала шаг в их сторону, но тут же остановилась, почуяв угрозу: при ее приближении суетившиеся вокруг детей муравьи на секунду настороженно замерли, а потом двинулись ей навстречу.
Они не нападали. Они просто не пускали.
Мертвый малыш лежал чуть поодаль. К нему они разрешили ей подойти. Она осторожно взяла его на руки и заметила, что он значительно меньше других (возможно, умер еще в утробе) и у него даже не сформированы половые органы.
Она закопала его неподалеку, под тополем. Максима и Вику с трудом выволокла наружу и оттащила в глубь леса, как можно дальше от норы. Потом вернулась обратно.
Дети по-прежнему плакали.
“Господи, они же хотят есть, – подумала она, – они умрут с голоду. Кто их будет кормить? Там написано, что они кормят личинок выделениями
Им нужно дать молочка, нужно купить им детское питание, нужно
Они кормят личинок выделениями своих слюнных желез
принести погремушки, распашонки
иногда они приносят в гнездо кусочки мертвых насекомых
– Рабочие муравьи питаются сами и кормят личинок выделениями своих слюнных желез”, – сказала она одними губами.
На следующее утро мать принесла с собой сахар и высыпала его в нору.
***
Жители Ясенево давно уже не удивляются, встречая на улице эту несчастную. Все к ней привыкли, все ее знают: она свихнулась от горя после того, как потеряла обоих своих детей.
Женщины, бредущие вдоль леса с колясками, и мужчины, выгуливающие после работы своих терпеливых собак, часто видят ее. Она улыбается. Она относит в лес упаковку сахарного песка или пакетик с пирожными – каждый день.
Каждый день.
