Склафани встал.
— Просим ордер на обыск?
— Конечно. Думаю, судья выдаст.
— Все же сначала мне очень хочется поговорить с Лайзой Райан, — сказал Джек Склафани.
Дом для престарелых Олд-Вудс находился рядом с оживленным шоссе, но, когда Нелл свернула на подъездную аллею, все приметы пригорода сразу исчезли. Она припарковала машину и вошла в богато обставленную приемную.
Симпатичная служительница, представившаяся Джорджиной Мэтьюс, волонтером, отвела ее на третий этаж.
— Для миссис Джонсон смерть дочери была большим потрясением. Мы все пытаемся ей помочь, но она зла на весь мир.
Что ж, значит, не я одна такая, подумала Нелл.
Джорджина постучала в дверь и заглянула в комнату.
— Миссис Джонсон ждет вас, — сказала она Нелл.
Рода Джонсон, глаза закрыв, лежала в шезлонге. На вид ей было под восемьдесят. Нелл поразилась — эта широкоплечая женщина с пышными волосами цвета соли с перцем нисколько не походила на болезненно-худую, с прямыми редкими волосами Уинифред.
Старуха открыла глаза.
— Мне говорили, что вы приедете. Наверное, вы ждете от меня благодарности.
— Не надо так, миссис Джонсон, — сказала Джорджина.
Рода Джонсон не обратила на нее внимания.
— Уинифред прекрасно работала у Уолтерса и Арсдейла. Они платили ей достаточно, чтобы она могла перевести меня сюда. Предыдущий дом для престарелых был сплошным кошмаром. Я много раз говорила ей, чтобы она не шла работать к вашему мужу. Она и слушать не хотела. Но я ведь была права?
— Я очень сожалею о гибели Уинифред, — сказала Нелл. — Понимаю, как вам сейчас тяжело. Я приехала узнать, не могу ли я чем-нибудь вам помочь.
— Оставлю вас вдвоем, — тихонько сказала Джорджина и добавила, обращаясь к Роде Джонсон: — Ведите себя хорошо.
— Миссис Джонсон, я могу вас понять. Я тоже потеряла самого близкого человека. Если вы хотите, чтобы я ушла, не стану вам надоедать.
— Вы здесь ни при чем, — миссис Джонсон говорила уже не так агрессивно. — Но у Уинифред была хорошая работа. Подумала ли она обо мне, когда перешла в фирму вашего мужа? Нет, конечно.
— Возможно, у нее есть страховка, которая позволит и дальше оплачивать ваше пребывание здесь.
— Она мне об этом не говорила.
— Был ли у Уинифред сейф в банке?
— Что бы она туда клала?
— А где она держала личные документы?
— У себя в квартире, в письменном столе. Хорошая квартира и недорогая. Я бы переехала туда, если бы не артрит.
— Может быть, кто-нибудь из соседей посмотрит, что там у нее в столе.
— Не хочу, чтобы соседи вмешивались в мои дела. Ваш дед, Корнелиус Макдермот, один из немногих честных политиков в нашей стране. Если я разрешу вам поискать ее документы, он поедет с вами?
— Если я попрошу, поедет.
Рода Джонсон заплакала:
— Мне будет очень не хватать Уинифред. Она не заслуживала смерти. Она просто была не очень умной — вот в чем беда. Всегда хотела угодить людям. Старалась изо всех сил, и наконец ей заслуженно повысили зарплату.
— Подумайте, что еще вам привезти из ее квартиры?
— Фотографии. — Рода Джонсон пошарила в кармане свитера в поисках носового платка. — Да, еще, вам не трудно будет поискать медали Уинифред? Тренер по плаванию говорил, что если бы она не бросила заниматься спортом, то стала бы чемпионкой. Но разве я могла, с моим-то артритом, да еще при том, что ее отец был неизвестно где, позволить девочке мотаться по всей стране?
После ухода Бонни Уилсон Герт долго думала, как сказать Нелл, что Эдам пытается найти с ней контакт. Она была почти уверена, что Нелл в это не поверит.
В восемь часов вечера Герт наконец позвонила Нелл.
— Мне очень хотелось узнать, как ты там… — начала она неуверенно. — Нелл, я должна кое-что тебе рассказать…
Она торопливо, чтобы Нелл не успела повесить трубку, передала племяннице рассказ Бонни.
— Герт, я в это не верю, — мягко прервала ее Нелл. — Поэтому, прошу тебя, не будем больше о них говорить, и тем более в связи с Эдамом.
Герт вздрогнула, услышав, как Нелл положила трубку. Она не знала, что Нелл сидит у телефона, трепеща от страха и неизвестности.
Возможно ли, чтобы Эдам действительно пытался связаться со мной? — думала Нелл.
Вернувшись домой в Сохо после дневной пробежки по Центральному парку, Дан Майнор принял душ, переоделся в летние брюки, спортивную рубашку и мокасины и направился к холодильнику. Он еще не решил, куда пойдет обедать, но посчитал, что бокал шардонне с сыром и крекером сейчас будут в самый раз.
Он устроился на диване в просторной, с высокими потолками комнате. Почему на Манхэттене мне уютней, чем в Вашингтоне? — спросил он себя, хотя ответ был ему известен.
Это гены Куинни. Мать родилась на Манхэттене.
Частный детектив, которого наняли для ее поисков, сумел добыть некоторые сведения. «Она работает сиделкой со стариками, — рассказал он им. — И по-видимому, прекрасно справляется с обязанностями. Но когда на нее находит депрессия, она снова начинает пить и возвращается на улицу».
Дан включил телевизор, как раз показывали десятичасовые новости. В выпуске был небольшой репортаж о заупокойной службе по архитектору, погибшему при взрыве бомбы в нью-йоркской гавани.
Вела репортаж Розанна Скотто. Вот бывший конгрессмен Корнелиус Макдермот сопровождает вдову Колиффа, свою внучку Нелл, из церкви. Ходят упорные слухи, что Нелл Макдермот может баллотироваться на место в Конгрессе, которое в течение пятидесяти лет занимал ее дед.
На экране крупным планом появилось лицо Нелл. Глаза Дана Майнора расширились. Она показалась ему очень знакомой. Погоди-ка, подумал он, ведь я познакомился с ней лет пять назад на приеме в Белом доме. Мы поболтали несколько минут и обнаружили, что оба окончили Джорджтаунский университет. Невероятно, что с тех пор она успела выйти замуж, овдоветь и начать политическую карьеру.
Я напишу ей, подумал он. Скорее всего, она меня не помнит, но мне хочется это сделать. Она совершенно убита горем. Наверное, Эдам Колифф был отличным парнем.
ПЯТНИЦА, 16 ИЮНЯ
Глава 5
Уинифред Джонсон жила на углу Амстердам-авеню и 81-й улицы. В пятницу, в десять часов утра, Нелл встретилась в вестибюле ее дома со своим дедом.
— Нелл, по-моему, придя сюда, мы совершаем грубую ошибку, — говорил Корнелиус Макдермот, пока лифт, громыхая, поднимался на пятый этаж. — Не знаю, чем кончится расследование, но если Уинифред или… — Он замолчал.
— Не смей даже думать о том, что Эдам был замешан в махинациях, — с яростью проговорила Нелл.
— Я думаю только об одном: если в полиции решат провести обыск, то им не понравится, что мы их опередили.
— Мак, ну, пожалуйста… Я просто хочу помочь миссис Джонсон. Она ужасно разволновалась из-за того, что ей придется покинуть Олд-Вудс.
— Брось, Нелл, мы не привыкли друг другу врать, — сказал Мак, выходя из лифта. — Не притворяйся сердобольной девочкой.
Они вошли в грязный холл. Нелл достала из сумки ключи, которые дала ей миссис Джонсон, и открыла дверь квартиры.
В квартире уже чувствовалось запустение. Слева на столике стояла ваза с увядшими цветами. Прямо находилась гостиная — длинная, узкая, безрадостная комната с потертым ковром, старым красным бархатным диваном, пианино и столом. На столе — несколько фотографий в рамках.
Нелл подошла к столу и принялась разглядывать фотографии. Почти на всех красовалась молодая, улыбающаяся Уинифред в купальнике, получающая награды.
— Должно быть, эти снимки и хочет получить ее мать, — сказала она Маку. — Я заберу их перед уходом.
Вернувшись в прихожую, Нелл двинулась вперед по коридору, дед следовал за ней по пятам. Она прошла в тесный кабинет, где стояли диван, телевизор и письменный стол с компьютером. Нелл подошла к столу и открыла средний ящик.
Он был битком набит бумажными листками всех мастей и размеров, от страничек из блокнота до архитектурных проектов. На каждом большими печатными буквами Уинифред вывела четыре слова: УИНИФРЕД ЛЮБИТ ГАРРИ РЕЙНОЛДСА.
Менеджер салона, в котором работала Лайза, предложил ей взять неделю отпуска:
— Тебе надо отдохнуть, восстановить силы.
Восстановить силы, презрительно подумала Лайза, глядя на груду разложенных на кровати вещей. Идиотское выражение. Кто-то сказал, что ей будет легче, если она чем-нибудь займется, вот она и занялась уборкой в шкафу и ящиках Джима.
Она бросила взгляд на часы и растерялась, поняв, что через двадцать минут придут дети. Ей не хотелось, чтобы они видели, как она разбирает вещи отца.
Деньги — вдруг пронеслось у нее в голове. Она ухитрилась весь день о них не вспоминать.
Внезапно тишину нарушил звон колокольчика. Сбежав вниз по лестнице, Лайза увидела за дверью детектива.
