— Так налажать, да ещё и без моей помощи способен только Ринат, — озадаченно комментирую его выход на сцену.
Начисто забыв о своих назойливых гномах, во все глаза смотрю на Рината, который воспользовавшись возможностью одеться как душе угодно, не придумал ничего нелепее, чем явиться на праздник в своей широченной футболке, штанах ей под стать и кроссовках. Ему, очевидно, в кайф быть белой вороной, среди интеллигентных опрятных сверстников.
Между тем, Ринат что-то говорит ди-джею и под вступительные биты старой доброй «Freestyler» уверенно выходит на середину сцены. В разноцветных глазах горит уверенная решимость, а происходящее далее вконец перечёркивает все мои о представления о шибанутом Тролле. Оказывается, мой нескладный сводный братец на самом-то деле не такой уж и нескладный, вдобавок просто потрясающе владеет своим телом!
Вживую нижним брейком я любуюсь впервые, но мастерство Рината однозначно на высоте. Он не просто танцует, он бросает вызов, провоцирует, и совершенно не боится показаться странным или смешным. Эта выходка вынуждает взглянуть на парнишку иначе, даже зауважать что ли. Поджарое гибкое тело непрерывно крутится по полированной поверхности сцены, а задравшаяся майка периодически обнажает на удивление крепкий пресс. Обалдеть. Вот тебе и бальные танцы.
Замедляя вращение своих широко разведённых в стороны ног, Ринат замирает одновременно с музыкой, удерживаясь на одной руке, и дерзко подмигивает застывшей в восхищённом шоке публике. Актовый зал взрывается одобрительными выкриками и аплодисментами.
— Во даёт, — восхищённо шепчет Ева. — Бьюсь об заклад, он станет мега популярным.
Хмуро глянув на девушку, отхожу к выходу из зала. Она мне по сути никто, но я всё равно чувствую себя преданной. Чтобы отвлечься и перебить невесть откуда появившуюся горечь поражения, решаю найти Климова. Торжественная часть подходит к концу, скоро начнутся танцы, следовательно, нужно находиться в поле его зрения.
Эд стоит в сторонке в компании одноклассников. Подходить первой — удел отчаявшихся неудачниц, поэтому изобразив скучающий вид, непринуждённо брожу неподалёку, широко улыбаясь многочисленным приятелям. Никогда не понимала, почему люди улыбаются знакомым, не испытывая на то абсолютно никакого желания. Такие эмоции живут только на губах, не трогая глаз, а значит и сердца. От них за версту разит неприкрытой фальшью, и все это понимают, но раз за разом продолжают этот театр. Впрочем, я поступаю так же. Всегда. Потому что таковы правила.
— Да ладно тебе, Левицкая, не гони, — слышится сбоку громкий и донельзя возмущённый голос Чижикова. Имя моей извечной соперницы мигом вышибает из головы философские мысли. Стараясь сохранить внешнее безразличие, я направляюсь на звук назревающей ссоры.
— Да пойми же ты, — еле слышно отвечает Катя. — Никуда я с тобой не пойду, мы расстаемся.
— Мы расстанемся, когда я скажу! — самонадеянно парирует Чиж.
Мне, наконец-то, удаётся их разглядеть. Чиж, большой любитель устраивать публичные сцены, сжимает руку Левицкой в отчаянной попытке показать любопытным, кто в их паре главный, а робкая Катя безуспешно вырывается, в надежде сбежать от него.
— Отпусти меня! — артачится девушка.
— Или что? Папе нажалуешься? Так может его просветить, как ты жертвовала своим балетом, чтоб пойти со мной в кино?
Аргумент довольно мощный. Я внутренне усмехаюсь: «Молодец, Чиж, так её!».
— Но, я больше не хочу с тобой встречаться, и танцевать не хочу! — продолжает упираться Катя, смахивая ладошкой задрожавшие в ореховых глазах слёзы.
Ой, держите меня семеро! Не хочет она. Думать надо с кем связываешься.
Чиж посмеиваясь, нагло притягивает её к себе. Я в предвкушении задерживаю дыхание, мысленно жалея, что не могу запечатлеть момент её падения. Век бы им любовалась. Но тут, откуда ни возьмись, появляется Ринат. Он резко сжимает плечо Чижикова должно быть достаточно сильно, потому как тот Катю незамедлительно отпускает.
— Отстань от неё, — Тролль говорит спокойно и одновременно зло, бесстрашно глядя в лицо заведомо более сильному противнику, а тот давненько ходит в качалку и в плечах уже шире всех старшеклассников.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Не лезь не в своё дело, — отмахивается Чиж. — Я покажу ей, как динамить нормальных пацанов.
— Не покажешь, — качает головой Ринат и молниеносно бьёт Чижа в живот.
Чего?! Какого чёрта он всё испортил?
Свидетели обступают дерущихся плотным кольцом, попутно поглядывая, нет ли поблизости учителей. Никому не хочется прерывать танцы из-за драки.
— Ты угрожаешь мне, придурок? — Попытка Чижикова толкнуть обидчика смотрится неуклюже. Зато последующие удары Рината поражают своей яростью. В него будто демон вселился, Троллю драться явно не впервой. Причём именно драться, а не безвольно сносить побои.
М-да, походу с рохлей я погорячилась.
— Не лезь к ней, иначе опять в табло получишь. Понял? — нависает Ринат над парнем, удерживая беднягу за грудки. И смотрит при этом так по-взрослому жёстко, что мне с трудом удаётся унять непонятную дрожь. Его уверенность притягивает. Как ни крути, девушек всегда влечёт к сильным парням.
— Понял, — стонет Чиж, поднимаясь с полу, чтоб поплестись на выход. На сегодня для него танцы закончились.
Рината же обступают ребята, чтобы выразить своё одобрение, некоторые даже дружески хлопают по плечу. Показушника Чижа у нас не особо жалуют, но боятся. Даже парочка моих гномов, и те вероломно подходят, чтоб пожать Троллю руку. Уж не наблюдаю ли я зарождение новой звезды? Да и Бог с ним, пока это не задевает моих интересов, пусть тешится.
Учителя так ничего и не заметили. Увлечённые танцевальным конкурсом, они делают пометки в своих блокнотах. Музыка продолжает грохотать и Ди-джей, словно нарочно подгадав окончание разборки, объявляет начало танцев. Ну, наконец-то!
Одинокий ребёнок
Танцевать я люблю, мне безумно нравится ловить на себе завистливые взгляды девушек и слушать комплименты парней. Стараясь держаться поближе к Климову, я даже пару раз сдержанно улыбаюсь, перехватив его оценивающий взгляд. Поэтому, едва заслышав заигравший медляк, заявляю гномам, что слегка не в духе и грациозно присаживаюсь на один из стоящих вдоль стены стульев. Ну-с, милый, твой выход.
Эдуард не заставляет себя долго ждать. Он идёт ко мне такой утончённо-красивый, что на короткий миг замирает сердце. Парень игриво улыбается, небрежным движением поправляя и без того идеальную прическу и я поднимаюсь, не желая больше ждать. К чему оттягивать свой триумф? Делаю короткий шаг навстречу, но… Климов поравнявшись со мной, протягивает руку сидящей рядом Левицкой.
Какого чёрта?!
Кто-то начинает тихо посмеиваться.
— Катерина, выручай, — склоняется Эд в дурашливом поклоне. — Это унылое мероприятие может спасти только танец с самой красивой девушкой школы.
Ответ Левицкой тонет в волне ехидных смешков, которые стучат в моих висках невыносимым гулом. Они смеются надо мной. Не нужно обладать великой фантазией, чтобы представить, как нелепо я сейчас выгляжу. А Катя, проходя мимо, добивает ядовитой усмешкой: «Съела?»
«Самая красивая девушка школы», эти четыре слова, сказанные Эдом ранят меня так же остро, как брошенное мамой: «Прости, Карина, я улетаю». Мне было семь, и, кажется, именно тогда я впервые подумала, что все в этом мире поступают как удобно им одним. Никто ничего и никому не должен и если хочешь чего-то добиться — наплюй на остальных. Такова суровая правда жизни.
Растянув губы в беспечной улыбке, я невозмутимо оглядываю присутствующих при моём позоре, и неспешно иду к ближайшему гному, коим оказывается Вова Зябликов. Он как раз принимает валентинку от какой-то зардевшейся и запинающейся от волнения девчонки. Стереть восторг с её наивного лица, чем не счастье? Чужая любовь — это то, что ранит меня больше всего, ведь на собственную я видимо не способна.
— Ты, помнится, настаивал на танце? — лениво шепчу на ухо парню, по-хозяйски положив руку на щуплое плечо.
