– Спасибо тебе, Ирка! Попробуем пробить наш коммерческий отдел.
– Пробуй. Игра стоит свеч.
Господину Бойко Лиза позвонила по дороге к метро.
– Здравствуйте, к вам можно приехать – переговорить?
– Доброе утро, можно, конечно. – Голос на том конце провода был приятен, хотя в первые минуты господин Бойко явно не понимал, с кем разговаривает. Только после того, как Лиза произнесла фамилию Иры, собеседник радостно отликнулся:
– Да, да, она меня предупредила. Как вам удобно будет – встретиться у нас, в офисе, или мне к вам приехать?
«Ого! Как там Ирка сказала: «Ты – выгодный клиент!» – подумала про себя Лиза и уже было хотела спросить адрес, как вдруг сообразила, что у нее не самый приличный вид для подобных встреч.
– Простите, Тихон Михайлович, а можно мне завтра к вам приехать? Сегодня много больных на приеме, мне будет сложно отлучиться. А в поликлинике не очень удобно разговаривать.
– О, я вас понимаю! – На том конце провода с чувством вздохнули. – Конечно, как вам будет удобно. Завтра так завтра. Жду вашего звонка.
– Спасибо, договорились. – Лиза спрятала телефон в сумку. «Да, конечно, хорошо бы по горячим следам, сегодня, но…» Она посмотрела на свои ноги. Для осеннего сухого, но прохладного дня Лиза была одета слишком легко. Свои единственные приличные осенние сапоги она, получив зарплату, наконец отнесла в ремонт. Ходить в них было уже совершенно невозможно – вместо каблуков были покосившиеся столбики. Новые сапоги Лиза купить не могла – дочери нужен был комбинезон, зимняя обувь. Еще надо было заплатить логопеду: в последний год перед школой приходилось посещать занятия – дочь не выговаривала три звука. Хорошо, что врач была знакомая, деньги брала символические, но Лиза и так уже ей задолжала.
Вообще, финансовое положение брошенной женщины с ребенком было тяжелое, но не трагичное. На необходимые продукты, транспорт, коммунальные услуги денег хватало. Хватало на всякие платные занятия Ксюши, но вот на некоторую роскошь денег уже не было. Красивые сапоги, итальянская курточка, которую продавала знакомая в поликлинике, шерстяное платье – все эти покупки, такие обычные в прошлые годы, сейчас были не по карману. Все-таки Лиза с дочкой жили на одну зарплату. Андрей деньгами помогал, но Лиза боялась их трогать. Теперь, когда она все яснее представляла, что такое одиночество, первым ее желанием было накопить. Накопить на тот случай, если в их с Ксюшей жизни случится непредвиденное. Кстати, из всего, что в качестве устрашения было перечислено Элалией Павловной, именно этот страх, страх форсмажора, страх несчастного случая, был самый мучительный. «А вдруг я заболею! Что станет с Ксенией?» – спрашивала Лиза иногда себя, и хотя отлично понимала, что и родители, и Андрей, и даже брат Борька – все близкие ей люди выручат, поддержат, «подхватят» дочку, все равно боялась. Именно поэтому все деньги, которые давал ей Андрей, она аккуратно берегла и ни при каких обстоятельствах не тратила. Так и с этими злополучными сапогами. «Придется завтра поехать в старых. Ничего, не свидание!» – успокоила себя Лиза, но настроение было слегка подпорчено. Благородное дело хотелось делать в элегантном костюме.
На следующий день Лиза, поменявшаяся дежурством, с самого раннего утра вертелась перед зеркалом. Старые сапоги были отлично начищены и выглядели вполне прилично. Строгий классический костюм, который висел в шкафу года три, Лиза отвергла с самого начала. «Старая дева! Мышь. Пыльная и скучная. Зануда. Тоска», – сказала она, глядя на свое отражение. К тому же лацканы пиджака от долгого висения на плечиках несколько изогнулись и стали похожи на острые уши. «И что же надеть?» Лиза вдруг поняла, что не готова к публичной жизни. Ее скудный гардероб был добротен, скромен, но обновлялся достаточно давно. На работе все было скрыто под белым халатом, дома и на прогулке с ребенком она обходилась джинсами, футболками и толстовками. «Господи, да как же я ходила во всем этом?! – Лиза в отчаянии заглянула в шкаф. – Может, поэтому Андрей и ушел? Я же за собой совершенно не следила!» Она вытащила еще одно старое платье, с минуту его разглядывала, а потом, взглянув на часы, махнула рукой и стала одеваться. «В конце концов, я по делу еду. А вечером надо будет внимательно разобрать гардероб. Старье выкинуть и подумать, что купить. Чтобы на все случаи жизни было… Вот только купить смогу не скоро». Лиза слегка подкрасила глаза и посмотрела на себя в зеркало. В зеркале отражалась высокая молодая женщина, которая старательно втягивала живот – трикотажное платье облегало фигуру. «О боже!» – пробормотала Лиза, накинула плащ и выскочила из дома.
Представительство известной фирмы, которая занималась поставками медицинского оборудования, находилось в высоченном здании, облицованном тонированным стеклом. Внизу милая девушка поинтересовалась у Лизы, куда она идет, посмотрела какие-то бумаги и выдала пропуск, который посоветовала пристегнуть к одежде или сумке.
– Вам на восемнадцатый этаж.
Лиза миновала турникет и подошла к лифтам – огромные и бесшумные, они открывали свои вертикальные пасти, впуская и выпуская стаи оживленных и очень уверенных в себе людей. Девушки были на высоких каблуках, в дорогих костюмах, мужчины имели вид исключительно элегантный и деловой. Лиза оробела – свой светлый плащ снимать ей совершенно не хотелось. Трикотажное платье цвета бордо, в маленьких катышках, сейчас показалось ей просто убийственно бедным и пошлым.
– Вы восемнадцатый нажимали? – Кто-то в лифте обратился к ней.
– Да, спасибо. – Лиза вышла из лифта и очутилась в просторной приемной.
– Слушаю вас. – Девушка за высоким секретарским столом приветливо улыбнулась.
– Я договаривалась с Тихоном Михайловичем.
– Ах, так вы Чердынцева?! – Девушка подскочила так, что кресло на колесикам отъехало в сторону. – Вас ждут! Давайте я вам помогу раздеться.
– Нет, спасибо, я думаю, ненадолго… – Лиза попыталась плотнее запахнуть плащ.
– Что вы – у нас так тепло! Вам будет неудобно. – Девушка уже держала наготове плечики, и Лизе ничего не оставалось, как раздеться. Если секретарь и обратила внимание на платье цвета бордо, то виду не подала. Лиза же, пытаясь принять независимый вид, оглянулась по сторонам.
– Пойдемте, вас ждут в переговорной. – Девушка показала рукой в сторону большой стеклянной двери.
Лиза поспешила за секретарем.
Переговоры имеют неожиданный успех в том случае, если одна из сторон внезапно проникнется жалостью к другой. Мужчина, который встретил Лизу в переговорной, совершенно не заметил тесного старого платья, не разглядел чуть разношенные сапоги и даже не обратил внимания на то, что посетительница старается засунуть свою сумку куда-то под стол. (Лизе только здесь бросились в глаза «каляки-маляки», которые шариковой ручкой нарисовала дочь на светло-коричневой коже.) Как мужчина, он не заметил многоговорящих деталей, но ощутил скованность и робость посетительницы. И ему стало ее жаль.
