Но несмотря ни на что все мои усилия оказались напрасны. Я проиграл. Я проиграл за шаг до победы, и моя команда проиграла, недобрав одного очка. Мне не хватило одного шага.
Разочарование, как полуночная тьма, покрыло мое сердце пеленой.
Я думал, что тренер Лендис будет разочарован, но, казалось, он даже не расстроился из-за моего проигрыша, потому что он знал: я отдал все свои силы, все что мог.
Когда он положил мне руку на плечо, я воскликнул:
— Тренер, я так хотел помочь команде!
— Это ничего, Дэйв, — сказал он.
Хотя я знал, что он действительно так думает, я все равно был безутешен. «О, Боже, я молился об этом соревновании и я бежал этот забег для Тебя. Ну почему я не смог занять хотя бы четвертое место?»
Мои мечты померкли. Я не был победителем. Я пришел пятым.
В мае, за несколько недель до окончания школы, я, как всегда, усиленно занимался на субботней тренировке. Я бежал изо всех сил до тех пор, пока мне не стало плохо. Мне пришлось сойти с дистанции, потому что у меня началась рвота. После этого я отошел от беговых дорожек и присел на траву. Мне хотелось остаться одному, но тренер Лендис подошел ко мне и присел рядом со мной.
Глядя мне прямо в глаза, он сказал:
— Давид, я хочу, чтобы ты знал, что некоторые парни физически не предназначены для бега, даже если они стараются изо всех сил. Я знаю, что ты совершенно выкладываешься на тренировках. Если честно, мне хотелось бы, чтобы у всех, кого я тренирую, было такое же отношение, как у тебя. Я вижу, что ты отдаешь все что можешь. Сделать больше не может никто — это выше человеческих сил.
Хотя его слова ободрили меня, с каждым проигрышем пятнадцать очков, необходимые для награды, становились все более и более недостижимыми, и большая буква «X» — почетная награда Хаулендской школы, ускользала из рук все дальше и дальше. Вскоре я понял, что у меня нет никаких шансов получить заветную букву. Я не смог набрать ни одного очка, и, судя по тому, как шли дела, у меня вряд ли получится набрать их до конца учебного года. Но несмотря на это тренер продолжал меня подбадривать.
Наконец-то пришел день окружного соревнования. Мы побили всех соперников. Наша команда набрала 78 очков; наши ближайшие соперники не набрали и половины того. Какой это был необыкновенный день для всей школы! Команда тренера Лендиса, в которую принимали всех подряд, стала окружным чемпионом. Более того, мы были единственной спортивной командой в нашей школе, которая победила в соревнованиях в этом году.
Я был так счастлив, что смог стать частью такой команды, я так этим гордился! И хотя я не принес своей команде ни одного очка, я помогал вдохновением, поддержкой и примером в упорстве и настойчивости.
Вручение наград в конце года всегда было особенным событием для школы, но в этом году я ждал его больше обычного. Наконец-то я был членом команды — не просто команды, а команды чемпионов. Тем утром более 700 учеников заполнили трибуны нашего спортивного зала. Я был так счастлив, когда тренер Лендис вызвал всю нашу команду вперед. Под гром аплодисментов, свист и выкрики директор школы вручил тренеру Лендису большую золотую награду за победу в чемпионате. Болельщики на трибунах размахивали чернооранжевыми флагами, крича: «Это наша команда!». Мне казалось, что во всем мире не может быть прекрасней звуков, чем эти оглушительные крики в спортзале.
Крепко пожимая каждому руку и улыбаясь знакомой улыбкой, тренер Лендис прошел вдоль нашего строя и вручил небольшую награду каждому члену команды. Вручение награды было для меня одной из самых счастливых минут в моей школьной жизни.
После этого заветную букву «X» вручили Давиду Вайсу, Большому Джиму Найкуму, Джиму Фрейзеру и еще нескольким ребятам. Немного разочарованный тем, что мне так и не удалось получить свою букву, я все же гордился тем, что был в одной команде с этими ребятами.
На несколько секунд все замерло, затем тренер Лендис сказал:
— А сейчас награда вручается Давиду Лезебери...
Его слова, отскочив от бетонных стен спортзала, оглушили меня. Я был потрясен, я не верил своим ушам.
«Это ошибка, жестокая ошибка!» — думал я.
Онемевший и смущенный, я не смел пошевелиться до тех пор, пока парень, стоявший рядом со мной, не хлопнул меня по спине, подталкивая вперед. Так как я стоял в конце строя, мне пришлось пройти мимо всех членов команды. Они все знали, что я не набрал ни единого очка, не то что пятнадцать, нужных для получения буквы.
«Что они подумают?» — ужаснулся я.
Но постепенно мое смущение сменилось радостью. Все ребята улыбались, пожимали мне руку, хлопали по плечу и говорили что-то вроде:
— Эй, старик, это классно!
— Здорово!
— Поздравляю!
Тренер в присущей ему манере, глядя прямо в глаза, пожал мне руку. Вручая большую оранжевую букву «X», он сказал:
— Я хочу, чтобы ты знал, Давид, что я не просто так даю тебе эту награду. Ты ее заслужил. Поздравляю, ты получил свою букву!
Позже я узнал, что тренеру Лендису стоило больших трудов добиться разрешения атлетического комитета на вручение мне этой награды. Но каким-то образом он сумел убедить их в том, что я приложил все усилия, на которые только был способен. И хотя я не набрал ни одного очка, я отдал все что мог и потому заслуживаю награды.
Как я дорожил этой буквой! Каждый раз, когда я на нее смотрел, она напоминала мне обо всем, чему я научился в легкоатлетической команде, чему научил меня тренер Лендис. Он знал, что из меня не получится выдающегося бегуна, но он дал мне возможность быть частью команды, тогда как любой другой тренер меня бы сразу же отсеял. В его глазах мои усилия были превосходными даже тогда, когда результаты были от этого далеки. У тренера, который был больше заинтересован в воспитании характера молодых ребят, чем в том, чтобы одержать как можно больше побед, я научился не отступать и не сдаваться, даже если продолжать неимоверно трудно.
После участия в школьной легкоатлетической команде я стал задумываться над тем, что Бог никого не «отсеивает» из Своей команды. Мой жизненный Тренер никогда не забирает ни у кого спортивную форму. Только тот, кто сам сдается, выбывает из Его команды. Я решил для себя, что никогда не сдамся, но всю жизнь буду прилагать все силы, чтобы получить награду для Бога. Раньше меня расстраивало то, что у меня не было особых талантов, но я решил, что Бог сделал меня таким, какой я есть, не просто так, а с определенной целью. И если Он принимает меня таким, какой я есть, то и мне стоит сделать то же. Перестав сравнивать себя с другими ребятами, я обрел новую свободу.
Глава четвертая
Звуки судьбы
С четырнадцати лет я знал, что Бог призвал меня к служению. Я боялся, что могу помешать Божьему предназначению, если поддамся романтическому увлечению в свои восемнадцать лет, поэтому в последний год учебы в школе я перестал встречаться с девушкой, в которую легко мог влюбиться.
Невысокая брюнетка Джули Перри училась со мной в одном классе. Это была веселая и задорная девушка, непоколебимо преданная Христу. По сути именно она, тихая, но решительная, и организовала клуб «Молодежь для Христа» в пашей школе. Очарование ее характера не давало покоя моему сердцу.
Мне было очень трудно сказать ей, что праздничный ужин клуба «Молодежь для Христа» по поводу окончания школы будет нашей последней встречей, но я знал, что должен это сделать. После праздничного ужина мы молча доехали до ее дома, немного посидели во дворе на качелях, и перед тем как попрощаться, тихо помолились, попросив Бога о том, чтобы в наших жизнях все совершилось в соответствии с Его волей.
Мне стоило больших усилий не ездить к ней в гости тем летом, но я твердо держался принятого решения и только пришел попрощаться с Джули в сентябре, перед тем как мы разъехались учиться. Она поехала в Нью-Йорк, а я — в Спрингфилд, штат Миссури. В колледже я встречался с другими девушками. И хотя мне нравилось их общество, я не мог забыть свою темноволосую одноклассницу.
В конце лета после второго курса Джули приехала домой на две недели. На следующий же день после ее приезда я отправился к ней в гости. По дороге к ее дому я размышлял над тем, какой будет наша встреча. «Остались ли у меня к ней все те же чувства?» — спрашивал я себя.
— Привет, — сказала она, открывая дверь. Ответ на мой вопрос был получен в то же мгновение. Мои чувства к Джули совсем не изменились. Более того, она казалась мне еще более привлекательной.
Я расспросил ее о делах. Зная, что Джули поехала в колледж со ста долларами в кармане, я часто думал о том, как ей удается прожить совсем без денег.
Она сказала, что Бог о ней позаботился, и я знал, что она имеет в виду. Я сам поехал учиться почти без денег — в тот год, впервые за всю жизнь, мой папа остался без работы.