Это только разжигало мое воображение, и несколько дней я ни о чем другом не мог думать. Я смотрел на нее спящую и грезил. Я поджидал ее в душе и мечтал. Я подавал ей обед и томился. Но старательно избегал задавать вопросы, догадываясь, что она все равно бесцеремонно оборвет их и ничего не расскажет.
Наконец наступила суббота, и она вручила мне лист, на котором были написаны четкие указания, которые мне следовало точно выполнить. Я открыл было рот, чтобы первый раз за неделю задать ей вопрос, но она прижала к моим губам свой тоненький пальчик и повторила, что я должен беспрекословно и не колеблясь делать все, что она попросит. За это я буду вознагражден сверх самых моих сумасшедших надежд… Сама же она ушла, чтобы сделать какие-то таинственные покупки и «другие приготовления». Предупредила, что вернется ровно к шестнадцати часам и что мне надо быть в форме к этому времени. В форме – то есть именно таким, каким она хочет меня видеть…
Итак, я «готовился» согласно указаниям. Для начала пришлось переставить мебель в гостиной, чтобы достать нашу маленькую наклонную скамеечку для развлечений, на которой нужно было встретить Стефани. Я весь вспотел, пока делал это, но не ослушался. Затем я должен был выбрать порнофильм и посмотреть его в одиночестве, ожидая возвращения моей возлюбленной. Я нашел довольно тяжелый, как она и просила. Ее собственный слова были: «…очень, очень жесткое порно, мой дорогой. Я хочу, чтобы ты был в лучшем виде, когда я вернусь!»
Выполнив эти задания, я собрал вещи Матильды, за которой в три часа должна была прийти моя дорогая, всегда такая «милая», теща. С трудом понимаю, что за удовольствие малышка могла получить, переночевав у такой мегеры, хотя, в общем-то, знал, что желчные замечания и высокомерный голос та предназначает только мне одному.
Мать Стефани как всегда пренебрежительно смерила меня с головы до ног, будто в очередной раз удивляясь, что могла найти во мне ее дочь, и, уходя, с издевкой спросила: «Вы, по крайней мере, не забыли положить девочке пижаму?»
Нет! Я не забыл пижаму! Зять не такой идиот!
Наконец, закрыв за ней дверь, я пристегнулся ремнями к наклонной скамеечке и включил видеомагнитофон, терпеливо ожидая возвращения своей подруги.
* * *
Я почувствовал озноб. Мне казалось, что я провел привязанным несколько часов, тогда как прошло лишь около двадцати минут. Нет, мне не было неудобно; свободной рукой я мог регулировать громкость телевизора или поднести к губам стакан пива, если бы захотел пить… Однако Стефани категорически запретила мне ласкать себя.
«В любом случае, – успокаивал я себя, – она вот-вот придет».
В конце концов, целью ожидания было дать мне возбудиться в томлении: что же милая для меня припасла… Такого рода прелюдия перед нашими забавами была мне хорошо знакома. Кожаные ремни, стягивающие запястья и лодыжки, не раз уже использовались на мне или на Стефани… Иногда я закреплял ее в более соблазнительной позе, чаще всего зафиксировав колени и локти. Тогда она придумывала привлекательные «костюмы», как, например, мой любимый вариант – ее школьная форма. Было так забавно видеть ее с маленькими косичками, конфетно-розовой помадой на губах и белыми сандалиями на ногах – они должны были бы подчеркнуть ее «чистоту», но в сочетании с позой подчеркивали порок. Она поигрывала великолепными ягодицами, так что я едва не сходил с ума от вожделения. Прогибала спину, и я видел ее манящее обнаженное тело под строгими складками юбки в клетку.
Мне нравилось ее немного поистязать, если у самого хватало сил хоть недолго сопротивляться соблазну наброситься на нее и моментально ею овладеть. Как и я, она любила покраснение своей белой кожи после небольшой порки… Я лизал, ласкал, пощипывал ее, сначала медленно, потом все более и более жадно. Я вводил меж ее разведенных ног сразу несколько пальцев и трепал ее крутые бедра. Я раззадоривал ее, щекотал, кусал, пока она не начинала просить пощады или не истекала волнующей рекой.
Но в тот день я сам был жертвой, ожидающей своего истязателя, и довольствовался пассивной ролью. Единственным моим развлечением являлся эротический фильм, самый откровенный в нашей коллекции, и я следил за парами, которые предавались разнообразным извращением на маленьком экране.
Несмотря на возбуждение от ожидания и на горячие картинки, которые сменялись у меня перед глазами, я опять возвращался к своим мыслям. Что на этот раз выдумала Стефани, чтобы удивить меня? Может быть, она принесет одну или несколько новых «игрушек», вроде тех, которыми часто безнаказанно пытала, терзала, мучила меня? Я воображал набор таинственных вибраторов, ароматических масел, странных приспособлений… А вдруг она купит, наконец, какой-нибудь реалистично сделанный фаллоимитатор? Она сможет радостно использовать его во всех ложбинках своего тела и достичь высшего блаженства, в то время как я, бесполезный и беспомощный, почувствую, что мой собственный агрегат раздулся до предела и едва не лопается… Возможно, она закрепит имитатор специальным ремнем на талии и таким волшебным образом превратится в гермафродита, чтобы дать мне испытать неизведанные ранее удовольствия, в которых сливаются боль и наслаждение, насилие и согласие, бунт и подчинение. Она будет расхаживать перед зеркалом, любуясь своим странным видом… Или же… Я заговариваюсь, наверное, но почему нет?..
Мы несколько раз говорили о том, чтобы пригласить кого-нибудь третьего поучаствовать в наших развлечениях, или даже другую пару, чтобы исследовать новые пути. Неужели момент настал, неужели сегодняшний вечер и есть то самое «когда-нибудь», с наступлением которого мы собирались распахнуть свои двери чужакам?
При мысли об этой более чем заманчивой перспективе мой член вздыбился, а взгляд прилип к экрану, на котором высокая блондинка жадно лизала внушительный стержень коренастого брюнета. Между ее бедер виднелась блестящая плоть, заполненная огромным пластмассовым пенисом, которым ловко управляла темноволосая шатенка. Она делала это с таким мастерством! Я был в восторге от того, как умело двигались руки женщины, пока мужчина – другой! – погружал губы в ее лоно. Эта сцена возбудила меня до предела, и я едва сдерживал свою свободную руку, которая тянулась на помощь моему естеству, чтобы облегчить его страдания. Почти нечеловеческим усилием мне удалось ее смирить, и я вновь стал ждать скорого прихода Стефани. Я хотел, чтобы она полностью воспользовалась моим состоянием или, по крайней мере, поприсутствовала бы при головокружительном оргазме, которого я должен был достигнуть через несколько мгновений. Ей оставалось бы лишь подставить ротик в нужное место…
