куртки смартфон и выходит на улицу.
— Идиотка… — шипит Ира мне.
***
В воздухе повисает напряжение. Я уже полчаса сижу в кабинете Суворова и повинно жду босса. Прокручиваю на пальце обручальное кольцо.
Эх, Тим, до чего мы с тобой докатились…
Конфликтная ситуация дошла до того, что без Захара Олеговича ее не решить.
Вздрагиваю, когда дверь хлопает, и вижу мускулистую фигуру Суворова, обтянутую спортивной кофтой.
— Как тебя там… — хрипит он, проходя к столу.
— Катя, — напоминаю я.
— Не успела выйти, а уже косячишь, Катя, — падает в свое роскошное директорское кресло. Облокотившись на стол, тяжело дышит. — Так не пойдет. Мне пришлось оплачивать замену свечей в машине клиента. Ищи себе другое место работы.
Отчаяние захлестывает меня. Всхлипнув, подрываюсь со стула, но тут же сажусь обратно.
— Захар Олегович, дайте второй шанс, прошу! Я оправдаю ваше доверие. Я исправлюсь, — от безысходности складываю ладони перед грудью в умоляющем жесте.
Он вальяжно откидывается на спинку кресла и смотрит почему-то мне не в глаза, а немного пониже. Может быть, на губы или подбородок.
— Поздно, Катя, говорить о доверии, — он скользит взглядом еще ниже, заостряя внимание на моих руках. — Пусть муж терпит твои косяки.
От его слов по коже проносится холодок. Я с грустью смотрю на кольцо, на котором гравировка как символ нашей с Тимофеем бесконечной любви. Проглотив слезы, осторожно снимаю с пальца кольцо.
— Он не муж, а изменник и предатель.
— Бывает, — ухмыляется Захар и смотрит на свою массивную золотую печатку.
— Я ухожу от него, поэтому так хочу остаться работать у вас. Вы щедро платите.
— Ты считаешь меня щедрым мужчиной?
Запаздываю с ответом. Что хочет услышать от меня босс? Напрашивается на комплимент или это хитрая проверка? Не знаю, как поступить, поэтому решаю сказать правду:
— Я, когда искала работу на сайте, заметила, что у вас зарплата на порядок выше, чем на автомойках у конкурентов и…
— Конкурентов? — перебивает Суворов и, навалившись на стол, хищно улыбается. — Запомни, Катя, у меня конкурентов не бывает. Ни в чем.
Я лишь киваю — охотно верю. Мне кажется, перед такими людьми, как Захар Олегович, всегда открыты двери, а если нет, он вышибет их. С ноги.
— И потому я выбрала вашу организацию, — несмело продолжаю. — Я мечтала, что смогу у вас заработать себе на новую жизнь. Денег бы хватило…
Он внимательно слушает и даже слегка кивает.
— Ты можешь получать гораздо больше, Кать, но для этого надо очень хорошо стараться.
Для меня, несколько лет жившей на обеспечении мужа, и прежняя зарплата кажется за гранью реальности, а Суворов обещает больше.
— Серьезно? — удивляюсь и снова подскакиваю со стула. — Если позволите, я готова стараться. Честное слово! Клянусь!
Он сыто ухмыляется и лениво приподнимает ладонь.
— Тише, красивая, не все сразу. Конечно, ты постараешься.
— Значит, вы меня не увольняете?
— Нет, посмотрю еще на тебя. Но больше без косяков.
— Я поняла! Спасибо вам от чистого сердца, Захар Олегович! Я не подведу!
У Суворова звонит телефон. Босс отвлекается на звонок, а мне жестом приказывает выйти. Делаю, как он велит.
Глава 7
Не зря говорят, что внешность бывает обманчива. Когда я первый раз увидела Суворова, подумала, что он уголовник, отсидевший за особо тяжкое преступление. У него даже кисти рук забиты татуировками.
А оказалось, что Захар Олегович очень мудрый и порядочный мужчина! Он дал мне еще один шанс. Ух! Кажется, дела потихоньку налаживаются.
Отхожу от кабинета на несколько шагов, и вдруг из-за угла появляется Ира.
— Только не наматывай сопли на кулак, Демидова! — язвит. — Сама виновата.
— Захар Олегович меня не уволил. Я остаюсь, — улыбаюсь, глядя Ире прямо в глаза.
А вот ее уголки губ медленно ползут вниз.
— В смысле? — переспрашивает она.
Ответить не успеваю — за моей спиной распахивает дверь, и в коридор выходит Суворов.
— Захар! — дернувшись на месте, вскрикивает Ира и тут же добавляет тише: — Олегович. Разве Демидова остается? Это правда?
— Да, — немногословно отвечает Суворов и равнодушно шагает мимо нас.
Ира преграждает его путь.
— Но как такое возможно? По ее вине была испорчена машина клиента. Там ремонт вылезет на огромную сумму…
— Я так решил.
— Это слишком-м… мягкое решение.
— А где ты была, когда Демидова отбивала чек клиенту? Ты ведь должна была первое время приглядывать за ней.
— Я… я… — растерянно хлопает ресницами.
Он берет Иру за плечи. Под его крупными ладонями ее дутая жилетка приминается.
— Бесишь меня.
— Но, Захар…
Суворов тяжело выдыхает, разворачивает Ирину и ведет в свой кабинет, а мне на ходу бросает что-то о сокращенном рабочем дне на сегодня. Закрывает дверь. Слышу, как изнутри щелкает замок.
Кажется, Ира перешла границы. Наверное, Захар не стал отчитывать сотрудницу при мне, но обязательно поставит ее на место наедине.
С этими мыслями я возвращаюсь в бокс.
Мне удается обслужить еще несколько клиентов. На этот раз я собранная как никогда. Пусть и работаю медленнее, но каждую строчку перепроверяю.
Раскрасневшаяся Ирина приходит спустя минут тридцать и без лишних слов занимает мое место. Вежливо прощаюсь с коллегой.
Уже подхожу к дому, когда в кармане вибрирует телефон. Отец звонит. Вздыхаю.
— Как ты, дочка?
— Все хорошо, пап, — обманываю я, чтобы не огорчать старика.
— Может, на выходные с Тимофеем приедете? Сосед быка заколол, мясом поделился. Приезжайте на свеженину.
Горький ком подступает к горлу. Сердце от тоски сжимается.
— У Тимофея сейчас много работы, вряд ли получится, — поглядываю на автомобиль мужа, припаркованный во дворе.
— Тогда одна приезжай. На автобусе. А тебя встречу.
— Я тоже нашла себе работу, пап.
— А что так? Случилось что-то? — по голосу слышу, что заволновался.
— Нет-нет, — тут же оправдываюсь. — Просто дома сидеть надоело.
— А муж-то не против?
— Он только за. Я обязательно приеду, но немножко позже, обещаю.
— Ладно, дочка. Ты уж меня не забывай…
— Разве такое возможно, пап?
Приеду, но сначала мне необходимо решить вопрос с жильем.
А пока я поднимаюсь в квартиру мужа, которая должна была быть и моей, но Тим обманул меня. Его дома нет. Конечно, он же нашел себе гнездышко уютнее…
Переодеваюсь. В животе урчит. За день я успела перехватить лишь пару печенюшек. Если вечером что-то не съем, боюсь, к утру у меня совершенно не останется сил, чтобы встать с кровати. Достаю из морозилки блинчики с творогом и разогреваю в микроволновке.
Поужинав, захожу в комнату. В тишине пустой квартиры слышен голос мужа за стеной. Пора бы махнуть рукой и перестать обращать внимание, но я не могу. Раны на сердце болят. Я вообще не представляю
